Ген ненависти

Коуи Джейн

Он закусил губу и попытался держать себя в руках. Стало легче, когда Би протянула руку под столом и сжала его ладонь. Женщина-адвокат тоже была там. Она сменила куртку с красной на черную, как будто они были на похоронах.

– Где Оуэн? – тихо спросил Саймон.

– Ушел домой, – ответила Би.

– Это правда?

Она не спросила, что именно он имел в виду.

– Да, – произнесла она.

Би по-прежнему не смотрела на него. Ему хотелось узнать больше, но почему-то он понял, что это бессмысленно. Он даже не мог убедить себя, что сейчас это имеет значение. Это был всего

лишь еще один факт, который создавал хаос в его жизни. Он думал об Алфи и чувствовал себя дураком из-за того, что скучал по нему. Не поэтому ли он их бросил? Не потому ли, что знал, что Саймон – не его сын?

Саймон решил в этот момент, что ненавидит взрослых. Им нельзя было доверять, никому из них. Он сильнее вжался в сиденье, руки скрестил на груди. От кофе на столешнице осталось много пятен. Саймон задавался вопросом, кто их оставил и где эти люди сейчас; что, если здесь сидел другой мальчик, столкнувшийся с положительным результатом теста, вследствие чего, вне зависимости от происходящего, окружающие думали о нем только плохое.

– Разрешите представиться, констебль Свонн.

Следующей заговорила женщина в куртке:

– Мишель Лонг, адвокат Саймона Митчелла.

– Беатрис Виктория Митчелл, мать Саймона Митчелла.

Наступила пауза, тишина. Саймон вздохнул.

– Саймон Митчелл, – выдавил он, ковыряя пятно от кофе ногтем. Или ему следовало сказать «Тэлбот»?

Полицейский сообщил также дату и время, что встревожило Саймона. Он находился здесь почти двадцать четыре часа. Как это могло затянуться так надолго?

– Итак, Саймон. Мы уже говорили об инциденте на ферме и о Малкольме Слоане. Есть ли у вас еще что-нибудь, что вы хотели бы мне рассказать?

Почему он ничего не сказал о тесте? Саймон взглянул на Би, отчаянно желая, чтобы она дала ему какую-нибудь подсказку, какое-то направление. Но она этого не сделала. И тогда он начал понимать, что предоставлен сам себе. Если он собирался выбраться из этого места, ему нужно было сделать это самому.

– Я говорил вам, что мой двоюродный брат сдал тест за меня, – заговорил Саймон. – Вы уже это проверили? – Он облокотился на спинку стула и смотрел в глаза офицеру, ожидая его ответа.

– Я попросил одного из моих коллег разобраться с этим.

– И?

Офицер вздохнул.

– Пора вам прекращать меня дурить, Саймон, – проговорил он внезапно резким тоном. – Тест вашего двоюродного брата отрицательный. Мы проверили реестр. И честно говоря, мне надоело ваше отношение к делу. Мы знаем, что у вас положительный результат анализа. Мы знаем, что вы были на ферме, где в результате боя пострадал Малкольм Слоан, и у нас есть множество свидетелей, которые подтвердят, что его соперником были вы. Так скажите мне правду.

Саймон бросил взгляд на дверь. Ему не хотелось ничего, кроме как бежать. Он поступал так раньше, и это всегда спасало его от неприятностей, не так ли? Он сбежал с фермы, с отдыха в Корнуолле и, если быть честным, из дома прошлой ночью после того, как Джек поймал его с Джинни.

Но сейчас ему некуда было бежать.

Оставалось только сказать правду.

– Да, это был я. – Саймон почувствовал, как Би напряглась на сиденье рядом с ним. Но что он мог сделать? Женщина-адвокат покачала головой, хотя и не посмотрела на него. Она сняла очки и положила их на стол, как будто они ей не были нужны больше и потеряли всякий смысл. – Я тот, кто дрался с Малкольмом.

И он сделал бы это снова, если бы пришлось.

– Не могли бы вы объяснить, зачем? – спросил офицер.

Саймон поднял голову и посмотрел на него.

– Почему я дрался? Потому что у меня не было денег, а мне хотелось заработать. Потому что фургон, в котором мы жили, протекал и вонял, и мне хотелось перевезти нас в место получше. И потому что я все время был голоден. Потому что мой отец бросил нас, когда мне было двенадцать, и с тех пор кроме меня некому присматривать за моей мамой, правда, этот человек не был моим настоящим отцом, потому что им оказался тот, кто все время находился рядом, жил в своем шикарном доме и игнорировал нас обоих. Или вы спрашиваете, почему я дрался именно с Малкольмом? – Он видел, что шокировал офицера, и это побудило его продолжить: – Он угрожал убить мою мать, – сообщил он. – Я хотел убедиться, что он не сделает это.

Глава тридцать шесть

Антония

Сейчас

Антония была в своей спальне. Она не двигалась с тех пор, как Оуэн вышел. Разбросанная одежда и таблетки все еще лежали там, куда он их швырнул.

Он знал, что она подменила тест Джека. Он знал.

Все, над чем она работала последние семнадцать лет, рухнуло. Что, если он расскажет еще кому-то? То, что она сделала, было незаконным, Антония отлично это знала. Она встала и подошла к окну, ожидая увидеть полицейские машины, спешащие по улице со включенными сиренами, но там, как обычно, было пусто и тихо. Она задернула штору и шагнула в темноту комнаты.

Ее телефон звонил.

Когда она увидела, что это был Джек, она немедленно ответила:

– Привет, дорогой. – Она постаралась скрыть свой страх и сохранить спокойствие в голосе. – Где ты?

– Это правда? – спросил он.

– О чем ты?

– У меня положительный тест?

Антония опустилась на пол, она больше не могла стоять на ногах.

– Почему ты так думаешь?

– Би сказала мне.

Еще бы она не сказала.

– Не слушай ее. Она не знает, о чем речь.

– Ты лгунья! Ты проклятая лгунья!

Из телефона раздались гудки – Джек бросил трубку.

Антония продолжила неподвижно стоять, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Ее душа вырывалась наружу. Руки начали дрожать. Ее мальчик знал, что она лгала ему. Она должна была найти его. Она должна была ему помочь. Он был ее ангелом, ее единственным сыном, и ему было больно. Он нуждался в ней. Антония поднялась на ноги и застучала по экрану телефона, набирая его номер.

Она слышала лишь гудки, когда сбежала вниз по лестнице, схватила свою сумку с ключами и быстро засунула ноги в кроссовки. Она не удосужилась зашнуровать их. Ее звонок переключился на голосовую почту.