Ген подчинения
Шрифт:
— Что? — Галина Георгиевна изумленно посмотрела на меня.
А я уже вспомнила о Марине, которая вынуждена была целый год мыкать горе в своем пансионе, об Эльдаре, который не может нормально выучиться, хотя ему даром не нужно это классическое образование. И меня понесло:
— Наверное, маленьким детям, вроде вашего Коленьки, и в самом деле нужна любовь. Но им еще нужно много всего другого. Например, теплая одежда зимой. Лекарства, если заболеют. И, самое главное — образование. Если университеты поддерживаются Городским Советом, если учащимся
— Погодите, но ведь гимназическое образование в нашем городе бесплатно для всех желающих! — запротестовала Галина Георгиевна.
— Распространенное заблуждение! Образование бесплатно, но что в нем толку, если ребенку негде жить и нечего есть, пока он учится? Так дети и вынуждены идти работать! Моя подруга прошла через огромные трудности, чтобы окончить гимназию! А некоторым это и до сих пор не удается! Если хотите помочь, вы могли бы организовать фонд, который мог бы платить стипендию таким детям…
Галина Федоровна нахмурилась.
— Вы говорите странные вещи. Как можно давать деньги на руки детям, особенно из таких семей, что не могут себе позволить даже содержать их, пока они учатся? Или, еще того не лучше, беспризорным сиротам! Не говоря уже о том, что при учебе люди и должны проходить через трудности, это закаляет характер.
Я вздохнула. Ну что ж, попытка не пытка.
— Ну, вы могли бы сделать эти стипендии адресными и выбирать только тех, кто их действительно достоин, — сказала я. — Но это просто мое предложение. Если правда решите заняться этим, конечно, вам понадобятся советы людей гораздо более сведущих, чем я.
Взгляд Галины Георгиевны помягчел.
— Ну что ж, — сказала она. — Я подумаю.
Вежливо попрощавшись с нашей клиенткой, я все-таки направилась к люстре. Очень уж мне не терпелось посмотреть, как с ней обошлись мошенники.
У люстры возилась команда Копылова. Я узнала самого Сергея Игнатьевича, который по-прежнему посверкивал очками и лысиной, узнала невежливую Светлану Иванову, которая как раз снимала с хрусталя люстры отпечатки пальцев… а вот третьего человека с ними узнала не сразу. Он стоял ко мне спиной, да и в бесформенном рабочем халате криминалистов я его никогда не видела. Но эти слегка оттопыренные уши трудно было с чем-то перепутать!
— Эльдар? — удивленно спросила я.
Юноша вздрогнул и обернулся ко мне. В глазах его мелькнул страх кролика перед удавом или обычного человека перед привидением, но тут же он натянул на лицо маску стоицизма. Мол, казните меня как хотите, я готов ко всему.
Так же он выглядел, когда Салтымбаева и Пастухов явились его арестовывать.
— Что вы тут делаете? — спросила я.
— Работает, уважаемая, работает, — Сергей Игнатьевич повернулся ко мне с неудовольствием. — И попрошу не отвлекать моего стажера по пустякам… А! Так вы ведь помощница Василия Васильевича!
Я кивнула.
Сергей Игнатьевич вздохнул.
— Ну нетерпелив, как всегда! Почитал бы наш отчет потом, ничего бы с ним не случилось… Что он хочет знать?
Я умолчала о том, что знать хотел не столько шеф, сколько я сама: в конце концов, это ведь я догадалась насчет люстры. Скажи я о том, что интерес исходил от меня, глава криминалистов, скорее всего, вытолкал бы меня взашей.
— Наим интересно, как устройство мошенников генерировало туман, — выпалила я. — И как оно проецировало изображение! И…
— Ну, как именно оно проецировало изображение, мы еще долго будем разбираться, — тут же оборвал мои вопросы Сергей Игнатьевич. — Принцип в целом понятен, а насчет частностей надо экспертов с кафедры оптики привлекать. А вот по поводу тумана уже ясно. Стажер, просветите барышню.
Волков снова изменился в лице — выражение, как будто его сейчас вздернут на дыбе.
Он потянулся вглубь люстры — часть хрустальных накладок была снята и лежала рядом на полу — показывая мне какую-то коробочку с выходящей из нее трубкой.
— Вот в этой коробочке маленький вентилятор, он создавал воздушный поток через коробочку, а внутри — вакуумная емкость с клапаном, в ней, судя по всему, был сжиженный газ, почти наверняка азот. Жидкость постепенно испарялась и стравливалась понемногу, но внешняя оболочка колбы все-таки оставалась довольно холодной. Поток теплого воздуха проходил над колбой и создавал конденсат. Он поступал в другой контейнер. Потом, с наступлением ночи, начинал работать нагревательный элемент, запитанный от сети дома вместе с люстрой. Он быстро испарял собранную воду, превращая ее в пар. На этом паре лазерные лучи рисовали изображение…
— Лазерные? — перебила я.
— Очень узкие световые, — пояснил Волков. — Так они называются. Вообще их давно открыли уже, используют для создания специальных очень мощных микроскопов. В основном генетики с ними работают, широкая публика не знает особо. А теперь вот, придумали, — в его голосе звучала неподдельная злость. Он явно не одобрял применение научных достижений в мошеннических целях.
— «Был» какой-то газ? — уточнила я другой момент. — То есть сейчас уже нет?
— Такие колбы не очень долго держат, газ постепенно весь и испарился, — пожал плечами Волков. — Наверное, если бы они не решили сегодня демонтировать лазер, им бы все равно пришлось колбу заменить.
Да, точно, как я об этом не подумала! Галина Георгиевна ведь сказала, что ремонт плановый, и что «мастера» давно обещали ей поставить новую деталь именно сегодня! А я подумала, что они так испугались моего нападения на Монро, что решили бежать вместе с аппаратом! Но нет, очень может быть, что ничего они не испугались, просто по плану действовали…
— Молодец, стажер, очень точно все рассказали, — одобрительно произнес Сергей Игнатьевич, который, оказывается, все это время внимательно прислушивался к нашему разговору. — Быстро усваиваете информацию. Ну что, удовлетворены, барышня?