Гендерная терапия
Шрифт:
Оплакивание утраченной молодости, красоты и удовлетворения от выполнения материнской роли так или иначе предстоит каждой женщине. Это и порождает депрессию, которая так часто сопровождает климактерический период.
Второй вариант представляют женщины, у которых не было детей – вследствие сознательного решения, порой под влиянием неудовлетворенности сексуальной жизнью, а иногда вследствие болезненного процесса. Так или иначе, менопауза делает это явление необратимым, сталкивает с невозможностью что-то изменить. Это ощущение безвозвратности усугубляет одиночество. Многие сожалеют о принятом решении, чувствуют себя виноватыми за свой выбор, пытаются найти оправдание или, наоборот, найти виновника того, что они лишены опыта материнства. Тут может появиться чувство озлобленности на мужа, который не способен разделить их чувства, и окружающих женщин, имеющих возможность наслаждаться ролью матери.
Помимо всего прочего, приближение климакса порой обнаруживает расхождение между субъективным образом молодого тела и объективным образом немолодого. Д. Пайнз, основываясь на клиническом опыте, утверждает, что женщина, даже если она много лет назад приняла решение больше не иметь детей, сохраняет в своем сознании возможность появления нового ребенка до тех пор, пока начало менопаузы и неизбежные сопутствующие физические изменения не разрушают эту обнадеживающую фантазию и ощущение вечной молодости. Некоторые женщины зачинают ребенка очень поздно, лишь бы продлить свою молодость и отсрочить конец фертильности.
Существует и третья категория женщин, у которых, вне зависимости от наличия или отсутствия детей, с начала пубертатного периода открытие своей сексуальности было насыщено конфликтами и борьбой со своими влечениями. Для них прекращение менструального цикла есть возможность избавиться от напряжения и вложить высвободившуюся энергию в профессиональную, общественную и другую деятельность. Таким образом, для некоторых женщин менопауза становится
Обозначенные выше варианты протекания климактерического периода представляют собой лишь тенденции, выраженность которых зависит от индивидуального опыта каждой женщины. Тут важно то, как девушка вступила в фазу половой зрелости, как воспринимали развитие ее сексуальности родители и окружающие. На характер переживаний женщины на этом этапе влияет и то, насколько ее успешность, значимость и самооценка связаны с внешней привлекательностью и молодостью. В целом наступление менопаузы ставит перед женщиной задачу признать происходящие с ней изменения и адаптироваться к ним, т.е. пересмотреть образ собственного тела, Я-образ, жизненные цели и устремления. Расставание с прежними представлениями о себе и своих ролях порождает печаль, чувство утраты, что ведет к возникновению депрессии, которая по своей сути есть переходный этап на пути к открытию новых возможностей. Этому предшествует своеобразная работа по оплакиванию навсегда ушедших лет, которая позволит сформировать и принять свой новый образ Я. Успех проработки травмы – а это именно травма, – которая нередко переживается как частичная смерть, в значительной степени зависит от способности женщины к адаптации, от наполненности ее жизни любовью, от степени ее участия в профессиональной и общественной жизни, а также от культуры, в которой она живет. Например, в ряде культур, где старение ассоциируется с мудростью и почитается, бабушка берет на себя роль матриархального центра.
Успешность адаптации во многом связана с замещением, или, если говорить психоаналитическим языком, – с сублимацией, с умением получать удовольствие не прямо от объекта желания, а от объекта, его заменяющего. Это, например, означает, что женщина, наслаждающаяся заботой о детях, может найти в своем окружении кого-то другого, на кого она направит свое материнское внимание. Чаще всего в нашем социуме детей заменяют внуки, которые порой получают больше любви и ласки от бабушки, чем от мамы, вовлеченной одновременно в большое количество взаимоотношений. В отсутствие внуков их могут заменить домашние животные, цветы и, безусловно, другие люди, если женщина участвует в каких-либо социальных программах. Это один из вариантов, позволяющих женщине реализовывать свою материнскую роль. Этот вариант хорош, когда забота о другом приносит радость. Безусловно, эти дела станут тяжкой обузой, если исполнение материнских функций не приносило удовлетворения.
Помимо этого, женщина рискует утратить свою физическую привлекательность, и, несмотря на то что сейчас все большее распространение получают многочисленные методы омоложения и замедления процессов старения, неизбежность последнего женщина остро переживает. По большей части она боится потерять любовь мужчины или мужчин, восхищение, которое привыкла видеть в их глазах, желание, которое привыкла вызывать. Она боится того, что мужчина предпочтет ей молодую женщину, молодое тело. Этот страх тем сильней, чем больше собственная ценность и самооценка связаны с внешностью. Когда женщина осознает, что обладает не только красотой и сексуальной привлекательностью, но может быть интересна мужчине как многогранная личность, как профессиональный партнер и т.д., наступление менопаузы не воспринимается как крах. Понимание этого очень важно, поскольку до этого момента привлекательная женщина могла не сталкиваться с отвержением, к которому привыкла «дурнушка», и не выработала других способов заинтересовать противоположный пол. Таким образом, к этому моменту женщине следует задуматься о расширении сферы интересов и обретении новых связей с людьми, их разделяющими. В этот период на первый план может выйти профессиональная сфера; женщина уже не тратит времени на детей и имеет возможность заняться повышением квалификации или переквалификацией, которая позволит ей в большей мере посвятить себя работе.
Как уже говорилось, Я-концепция формируется в раннем детстве, когда в основном под влиянием родителей человек создает сценарий своей будущей жизни. Став взрослым, человек не помнит, как он выбрал свой сценарий. «Сценарием считается то, что человек еще в детстве планирует совершить в будущем» (Берн, 1998).
Человек принимает эти далеко идущие детские решения о себе, других людях и мире поскольку:
1. Сценарные решения представляют собой наилучшую стратегию ребенка для выживания в мире, который часто кажется враждебным и даже угрожает его жизни.
2. Сценарные решения принимаются в соответствии с эмоциями ребенка и его способом тестирования реальности.
По содержанию сценарии делятся на три группы: победителя, побежденного и непобедителя, или банальный.
Берн определил победителя как «того, кто достигает поставленной перед собой цели». Под победой понимается и то, что поставленная цель достигается легко и свободно. Побежденный – это «человек, который не достигает поставленной цели». И снова дело заключается не в самом достижении цели, а в степени сопутствующего комфорта. Человек, имеющий сценарий непобедителя, представляет собой «золотую середину». День ото дня он терпеливо несет свою ношу, не– много при этом выигрывая и несильно проигрывая. Такой человек никогда не рискует. Поэтому данный сценарий часто называют банальным. На работе непобедитель не становится начальником, но его и не увольняют с работы. Он скорее всего спокойно доработает до конца и тихо уйдет на пенсию.
Очень важно понять, что любой сценарий можно изменить. Осознав свой сценарий, человек может обнаружить те области, в которых он принял проигрышные решения, и переделать их на выигрышные. Деление решений на выигрышные, беспроигрышные и проигрышные позволяет оценить прошлое и дает возможность меняться в настоящем.
Взрослые часто проигрывают стратегии, избранные в детстве. Войдя в сценарий, человек обычно не осознает его связь с детством. Тем не менее он может попытаться осознать и понять свой сценарий и расшифровать свои детские решения. Невозможно точно предсказать, когда человек начнет исполнять свой сценарий. Однако следующие два фактора повышают эту вероятность:
– ситуация «здесь и теперь» воспринимается как стрессовая;
– ситуация «здесь и теперь» напоминает стрессовую ситуацию в детстве.
Оба эти фактора подкрепляют и дополняют друг друга.
Берн выдвинул идею о том, что еще на раннем этапе формирования сценария маленький ребенок уже имеет определенные представления о себе и окружающих людях. Если объединить эти положения во всех возможных комбинациях, можно выделить четыре установки: 1. Я – ОК, ты – ОК; 2. Я не ОК, ты – ОК; 3. Я – ОК, ты не ОК; 4. Я не ОК, ты не ОК.
Эти четыре взгляда на жизнь получили название «жизненные позиции». Они представляют собой основные качества, которые человек ценит в себе и других людях, то есть нечто большее, чем просто мнение о своем поведении и поведении других людей.
Когда ребенок принимает одну из этих позиций, весь его сценарий подстраивается под нее.
Позиция «Я – ОК, ты – ОК» – признак здоровья, это сотрудничество с другими людьми в решении жизненных проблем. При этом человек действует ради достижения желаемых результатов, и только такая позиция основана на реальности. Если в детстве человек принял позицию «Я не ОК, ты – ОК», то скорее всего он будет проигрывать свой сценарий в основном из депрессивной позиции, чувствуя себя ниже других людей. Позиция «Я – ОК, ты не ОК» означает, что в основном человек проживает свой сценарий из оборонительной позиции, стараясь возвыситься над другими людьми. Если в детстве избрана позиция «Я не ОК, ты не ОК», сценарий будет проигрываться из бесплодной позиции. В этом случае человек полагает, что весь мир и все люди в нем плохи, как, впрочем, и он сам.
Анализ жизненного сценария позволяет выделить шесть основных сюжетов сценарного процесса: Пока не; После; Никогда; Всегда; Почти; Открытый конец. Каждый из этих сюжетов имеет собственную тему, описывающую конкретный способ проживания сценария.
Сценарий «Пока не». Если человек проживает свой сценарий в соответствии с этим паттерном, лозунгом его жизни является: «Я не могу радоваться, пока не закончу работу». Существуют многочисленные варианты этого сценария, но в каждом содержится мысль о том, что нечто хорошее не случится до тех пор, пока что-то менее хорошее не закончится.
Сценарий «После». Паттерн «После» представляет собой обратную сторону процесса в сценарии «Пока не». Человек, выполняющий сценарий «После», следует девизу: «Я могу радоваться сегодня, однако завтра должен буду за это заплатить».
Сценарий «Никогда». Тема этого сценария заключается в следующем: «Я никогда не получаю того, чего больше всего хочу».
Сценарий «Всегда». Человек с данным сценарием задается вопросом: «Почему это всегда случается со мной?»
Сценарий «Почти». Сизиф прогневал греческих богов. Он был обречен вечно вкатывать на гору огромный камень. Когда он почти достигал вершины горы, камень выскальзывал у него из рук и катился к подножью. Подобно Сизифу, человек со сценарием «Почти» говорит: «В этот раз я почти достиг своего».
Берн назвал этот тип сценария «Снова и снова». Однако последующие авторы обнаружили, что все паттерны проживаются снова и снова, и поэтому было принято название «Почти». Была также выдвинута идея о существовании двух типов паттерна «Почти». Описанный нами выше паттерн называется «Почти – тип 1». «Почти – тип 2» характерен для людей, которые достигают вершины горы, однако, вместо того чтобы оставить камень и отдохнуть, не замечают, что они на вершине. Они сразу же ищут более высокую гору и тут же начинают толкать на нее свой камень. Это повторяется бесконечно.
Сценарий с открытым концом (Открытый сценарий). Этот паттерн напоминает сценарии «Пока не» и «После» тем, что в нем присутствует точка раздела, после которой все меняется. Человеку с открытым сценарием время после данного момента представляется пустотой, как будто бы часть театрального сценария была утеряна.
Существуют определенные типы поведения людей перед входом в сценарий. Выделено пять таких типов поведения, которые назвали драйверами. Это следующие драйверы: Будь лучшим, Радуй других, Старайся, Будь сильным, Спеши. Каждый из них характеризуется определенным набором слов, тоном голоса, жестами, положением тела и выражением лица. Пять драйверов также тесно связаны с шестью типами сценарного процесса. Обнаружив главный драйвер, можно сделать вывод о типе главного сценарного процесса. Их соответствие представлено в следующей таблице.Сценарий дает возможность понять, какой Я-образ сформирован в подсознании и почему человек ведет себя так, а не иначе. Особенно это важно знать в отношении тех форм поведения, которые несут боль. Почему человек продолжает делать то, что доставляет неприятные чувства? На это Эрик Берн дает такой ответ: для усиления и укрепления своего сценария. Человек, выполняющий свой сценарий, навязчиво придерживается детских решений. Но поскольку он уже взрослый и мир вокруг него изменился, он пытается организовать окружение таким образом, чтобы оно оправдало его детские решения. Чтобы выйти из сценария, необходимо найти не удовлетворенные в детстве потребности и найти способы их удовлетворения в настоящем. Для этого нужно использовать потенциал взрослого человека, не полагаясь на волшебное решение, которое несет сценарий. Человек должен поверить в то, что может освободиться от велений сценария и это не приведет к катастрофе, которая так пугала его в детстве. В СССР культивировался образ супер-женщины: общественницы, передовика производства, спортсменки, комсомолки, красавицы, при этом – матери-героини, образцовой домохозяйки и воспитателя подрастающего поколения строителей коммунизма. Общественные интересы у супер-женщины стояли превыше личных, интересы завода – превыше интересов семьи. Однако соответствовать этому идеалу просто физически невозможно. Миф о супер-женщине был психологической ловушкой, позволявшей манипулировать людьми. Несоответствие мифу осуждалось обществом. Женщины, которым сейчас 45—50 лет, в молодости просто не могли представить себя в этом возрасте. У них не было образа будущего, они не видели себя взрослыми зрелыми женщинами. Их личные планы и мечты заканчивались замужеством, а далее – жизнью для детей и мужа. Социальные стереотипы, общественное мнение не признавало за женщиной права на достижение зрелости и реализацию всего ее потенциала.
Анализ взглядов и представлений о мужественности и женственности различных социальных групп в разных культурах заставляет сделать вывод о часто встречающемся мифологическом восприятии проблемы. Мифы, как известно, содержат в себе не только выдумку, но и часть правды. Их воздействие на подсознание людей объясняется также и тем, что они способствуют «мышлению по желанию», то есть удовлетворяют психологическую потребность видеть вещи в определенном свете, даже если это не соответствует действительности (Макарова, 2000).
Наиболее успешно мифы закрепляются в подсознании людей через сказки, формируя основу для жизненного сценария. Дети часто отождествляют себя со сказочными героями и фантазируют о том, что, если сделать жизнь такой же, как в сказке, можно провести ее спокойно и счастливо. В сказках, чтобы стать счастливым, нужно выстрадать свое счастье. Например, чтобы выйти замуж за принца, нужно съесть отравленное яблоко или уколоться веретеном и проспать мертвым сном 100 лет.
Положительное значение сказок заключается в том, что они дают детям чувство власти и контроля над своей жизнью в тех случаях, когда дети чувствуют себя беспомощными. Но они имеют и отрицательное значение. Во-первых, предлагаемое решение имеет магический характер и не работает в реальной жизни; во-вторых, сказка навязывает образ, жесткие рамки характера выбранного героя, стиль поведения.
Сказка – это не просто кладовая народной мудрости. Это обязательное начальное образование, которого не удается избежать никому. Так, сказки передают из поколения в поколение образы «мужского» и «женского», роли и даже национальный характер.
Сказки «Красная Шапочка», «Маша и Медведь», «Три медведя», «Сестрица Аленушка и братец Иванушка» содержат стандарты поведения для девочек. Они призывают «не выходить за околицу», то есть за пределы домашнего мира. Во внешнем мире героиню ждут Волк, Медведь – образы мужской физической агрессии – или смерть – Баба-Яга. Только внутри дома комфортно, спокойно и безопасно, поэтому именно в этом пространстве девочка может безболезненно для себя строить свою будущую жизнь.
Сказки для девушек: «Мороз Иванович», «Крошечка-Хаврошечка», «Василиса Прекрасная», «Морозко» – повествуют о древних обрядах инициации. Девушки в сказках обычно проходят три испытания, в которых чаще всего проверяются навыки домашнего труда. Это прибрать дом, приготовить обед, сшить рубашку, а главное – поменьше спрашивать, «не совать нос». В награду девушка получает подарок – приданое (сундук, бриллиант). Девиз этих сказок таков: «Лучшая из девушек та, что работает не покладая рук».
Сказки для невест: «Сивка-бурка», «Кощей Бессмертный», «О Иване царевиче и сером волке». «Засидеться в девках» считалось зазорным, поэтому девушки сами проявляли активность. Например, в сказках невесту похищали злые сказочные персонажи, а жених шел за тридевять земель ее искать. Невеста не сидит сложа руки, но всячески помогает жениху себя вызволить. Помогает советом либо выведывает у своего поработителя его самые сокровенные тайны (у Кощея Бессмертного – где его смерть спрятана).
Сказки про замужних женщин – это романтические сказки: «Царевна-лягушка», «Поди туда – не знаю куда», «Морской царь и Василиса Премудрая», «Перышко Финиста – ясного сокола» и сказки о сиротах и злой мачехе. Романтические сказки с похищениями, невыполнимыми заданиями, загадками, испытаниями чаще описывают мужчину. При этом редкая героиня не говорит ласково своему суженому: «Не горюй, ложись спать, утро вечера мудренее». Герой доверчиво засыпает и спит младенческим сном, нисколько не сомневаясь, что его не подведут. А если суженый уходит к другой («Перышко Финиста – ясного сокола»), то на прощание говорит: «Прощай, красная девица! Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдешь меня, добра молодца!» Женщина идет и его находит.
Женские персонажи в русских сказках активны, изобретательны, деятельны. В отличие от сказочных героев – мужчин, им редко кто помогает – им остается надеяться только на себя. Куда же в реальной жизни деваются навыки активного и уверенного поведения женщины? В русских сказках женщины все свои таланты направляют на помощь герою. Апофеоз такой помощи – сказка про Емелю и его щуку. Щука, как жена, преданно и безвозмездно выполняет любые прихоти Емели-дурака. В жизни Емели есть еще один женский персонаж – печка. Это материнский символ: теплая, с открывающимся чревом, где пекутся, рождаются пироги. Емеля с печкой не расстается, даже к царю свататься едет с печкой-матерью. Помогая своим мужьям и женихам, героини понимают, что их кумиры далеки от идеала, но все равно их любят – не за ум, не за красоту и богатства, а часто именно за их отсутствие. Такая любовь не женская, а материнская. Мать может пожалеть своего Иванушку, а если надобно, то и пожертвовать собой ради него.
Итак, русские сказки воспевают в женщинах материнское начало, именно оно составляет основу души русской женщины. Сказки об этом так долго рассказывали, что русская женщина с беззаветной преданностью относится к мужчине, выказывая ему материнскую заботу, становясь ему бескорыстным другом, не требующим ничего взамен. Такие мифы портят жизнь многих женщин, и им нужно освобождение, чтобы по-новому проявить себя в качестве жен и матерей, реализовать свои уникальные способности.
Берн утверждает, что люди обычно не осознают свои жизненные сценарии, но сценарии можно изменить. Он указывает на три основных причины разрушения сценариев: 1) мировые катаклизмы – войны, революции; 2) психотерапевтическая и подобная работа, направленная на изменение личности и, следовательно, ее сценария; 3) самостоятельное, сознательное решение изменить свой сценарий.
Существует еще одна составляющая Я-концепции, которая особенно важна для данной темы: это физическое Я или образ тела. Большинство людей не умеют распознавать сигналы, которые подает тело. С нарушением образа тела связаны очень многие эмоциональные расстройства. Во внешних сигналах телесного Я, которыми являются осанка, походка, жесты, мимика, отражаются еле уловимые изменения душевного состояния. По манере заботиться о теле можно судить о внутренней гармонии или конфликтах, то есть о преобладающем фоне душевного состояния. Телесные ощущения, чувство комфорта или дискомфорта сигнализируют человеку о глобальном благополучии или неблагополучии всего организма. Через участие тела осуществляется ежесекундная связь Я с внешней средой. Благодаря телесным ощущениям к человеку поступают первичные сигналы о вредном или полезном воздействии среды. Тело является посредником между психическим миром и физической реальностью. Самочувствие и удовлетворенность собой человека во многом зависят от эфективности этой связи. Можно судить о том, насколько гармоничен человек, по его отношению к своему телу (Либина, 2001).