Генерал Империи
Шрифт:
Поэтому плюнув через левое плечо, прямо в лицо старшему помощнику капитана, адмирал Франц фон Хиппер повел свои корабли в Гибралтар с тем, чтобы дать бой англичанам здесь и сейчас. Надеясь на то, что они не успеют подготовиться.
Все члены экипажей – от капитанов до матросов знали, что идут, скорее всего, на верную смерть. И понимали, что альтернатива – хуже. То есть, либо смерть после долгого и мучительного ожидания, либо позор капитуляции. Что и определило многое в развернувшимся у берегов Бретани сражении.
Англичане, имея преимущество в числе, водоизмещении и бортовом залпе – осторожничали. А вот немцы шли на прорыв с совершенно самоубийственной дерзостью и наглостью. Оказавшись в ситуации,
Высокая выучка и мотивация личного состава, выкупе с решительностью и тактической грамотностью командиров позволила немцам не только прорваться, но и нанести англичанам серьезные потери. Потеряв два своих дредноута, они смогли потопить огнем основного калибра пять линейных кораблей «лайми», а также девять эсминцев и легких крейсеров. По большому счету немцы и не надеялись на успех, желая продать свои жизни подороже. Однако англичане ретировались с поля боя, позволив германскому флоту пройти в Ла-Манш и далее – в Вильгемсхафен.
Джон Рашуорт Джеллико, командующий британским флотом в этом сражении, после его завершения и подведения итогов попросту застрелился. Позор, который лег на него и весь Королевский флот от такого поражения был нестерпим. Да и альтернатива – не так, чтобы лучше, ведь его, судя по настроениям в Лондоне ждал трибунал и, вероятно, расстрел. А так… хотя бы честь семьи сохранить получалось, избежав суда и публичного осуждения. Казалось бы – Великобритания – владычица морей. Но такой решительный провал… такая трагедия… такая оплеуха…
Впрочем, на контроле над Северным морем это никак не сказалось. Состояние выживших германских линкоров после этого сражения было довольно тяжелым. Они требовали долгого и вдумчивого ремонта, на который у немцев уже не было ни сил, ни времени. А у короля Англии кораблей хватало, равно как и моряков. Поэтому, несмотря на тяжелое и позорное поражение, Великобритания продолжила контролировать Северное море. Из-за чего шведский грузовой корабль с боеприпасами и запчастями для лейб-гвардии механизированного полка проскочил без всяких проблем. Перегрузил в Дюнкерке боеприпасы и запчасти на железнодорожный состав, который и отправился через Францию к новому союзнику. Быстро. Экстренно. Придерживая все остальные составы, так как в Париже понимали ценность скорейшего восстановления боеспособности лейб-гвардии механизированного полка. А через сутки после прибытия железнодорожного состава под Верону, пришла весточка из Генуи – туда пришел корабль из Соединенных Штатов. Так что, уже 25 июня 1916 года полк смог выступить в поход.
Невысокие горы отделяли равнинную часть Северной Италии от Люблянской котловины. Вот на этом направлении Максим и действовал, захватывая перевалы и высотки вверенными ему итальянцами. Туда он и отправился со своими молодцами, дабы пошуметь немного…
Очередная атака австро-венгерской пехоты захлебнулась. Но, к счастью, в этот раз удалось занять передовые позиции итальянцев. Здесь они располагались не очень удачно. Поэтому полковник Йозеф Шрёдер был доволен. Да, кровь. Да, тяжелая победа и далеко не с первого раза. Но она обнадеживала. Итальянцы ведь только подтягивали свои войска с западной границы. Расстроенные войска, как вопили все газеты наперебой, из-за тяжелых боев с героями, получивших предательский удар ножом в спину. А значит оставались шансы более-менее пристойно закрепиться. И, может быть, даже продвинуться вперед – к более выгодным позициям.
– Господин полковник, – козырнув, подбежал его денщик Отто Швейк. – Беда, господин полковник!
– Беда? Какая беда? – С раздражением поинтересовался Йозеф, пытаясь сообразить, почему новость ему приносит денщик, а не кто из посыльных.
– Русские, господин полковник.
– Русские? Что ты мелешь?! Откуда здесь русские?
– Так слышите? Моторы гудят. Много. А там, под Вероной, как сказывают, русский полк колесный не дал нашим отойти.
– Ты слушаешь слишком много боек! – Рявкнул Йозеф Шрёдер, излишне побледневши. Потому что действительно – из-за холма слышалось много работавших двигателей. Откуда здесь такая концентрация автомобилей? Или это самолеты? Но они звучат иначе, наверное. Во всяком случае полковник не мог сказать однозначно.
Понимая, что ничем хорошим этот звук не грозит, он бросился к войскам и начал приводить бойцов в чувство и готовить к отражению контратаки. И тут из-за пологого холма показался первый источник шума…
Это был тяжелый бронеавтомобиль, собранный на платформе грузовика «Витязь». 30-мм катаной из марганцевой стали брони в лобовой проекции, 15-мм – в остальных. Мощное вооружение и очень хорошая проходимость трехосной платформы, усиленной широкими колеса низкого давления с развитым протектором.
Вот еще один выкатился, появившись на гребне пологого холма. Еще. И еще. А у Шрёдера как на зло нет ни одного средства для борьбы с такими гостями. Ни легких пехотных пушек, ни крепостных ружей, ни даже подходящей полевой артиллерии, что можно было бы поставить для огня прямой наводкой. Только гранаты, разве что, противопехотные, легкие. Да и тех – мало. Очень большой расход был во время штурма итальянских позиций.
Максим выдвинул вперед все бронеавтомобили «Витязь», а за ними «Новиков» и колесные бронетранспортеры. Так что спустя минуты три весь пологий склон соседнего холма, откуда показались русские, оказался усыпан разного рода колесной боевой техникой. И выглядело это очень впечатляюще.
Еще пару минут спустя за автомобилями появилась итальянская пехота, бегущая рваными колонная в атаку. Сама бы она не решилась. Отброшенная и деморализованная. Но появление такой поддержки очень сильно помогло и приободрило их.
– Спокойно! Спокойно! – Кричал Йозеф Шрёдер. – У них не чем стрелять! Это просто устрашение! Спокойно!
Бах! Ударил 75-мм «окурок» одного из «Витязей», подняв крупный фонтан грунта недалеко от полковника. Он был слишком заметен, выбравшись на бруствер.
Та-та-та. Заговорил крупнокалиберный пулемет, второго «Витязя», чиркнув по тому же участку. Одна из пуль попала в полковника, фактически оторвав ему часть левого плеча и предплечье. Он рухнул в траншею, где и затих. А пехотный полк Двуединой монархии, занявший эти позиции, бесхитростно начал задирать руки «в гору». Отступать по полю от бронеавтомобилей с пушками и пулеметами – плохая затея. Да и морально он был слишком истощен…
А лейб-гвардии механизированный полк продолжил свое наступление, сдав пленных итальянцам. Перестроившись в походный ордер и подтянув грузовики тылов, Меншиков двинулся по дорогам Австрии на северо-восток. К Вене. Ведь Вена лежала совершенно беззащитной. Все войска, народные ополчения и даже сводные отряды городской полиции были переброшены к итальянской границе, дабы ее запереть. Дабы смягчить поражение страны и удержать ее в целостности. Ведь каждый в Вене уже знал – Меншиков пообещал итальянцам многие их земли, многие их богатства. Вот и двинулись на защиту родных пенатов. Все силы, какие можно было снять с чешской границы – также были переброшены к границам Италии и засели в горах. Как и несколько дивизий, что перешли с русского фронта на итальянский. Все. Финиш. Больше сил у Двуединой монархии больше не было. Даже за порядком на улицах ее столицы следили сводные дружины из военных инвалидов, безруких там или еще каких, усиленных охочими из подростков и женщин, вооруженных по остаточному принципу. Иной раз и просто дубинками.