Генерал Империи

Наш современник, напившись до изумления, провалился в прошлое. Пришел в себя в траншее прямо на поле боя где-то в Восточной Пруссии как раз в тот время, когда генерал Самсонов уже терпел сокрушительное поражение.

Максим участвовал в военно-исторической реконструкции, поэтому в траншее оказался в форме поручика Российской Императорской армии начала войны. Но без документов, оружия и хоть какого-то понимая – где он, кто он и зачем. Впрочем, он не растерялся. Война была его стихией, благо, успел и послужить, и повоевать изрядно, в том числе в ЧВК. Сколотив банду из солдат разбитых подразделений, Максим ураганом прошелся по немецким тылам. Сначала пешим марш-броском, а потом на

Порезвился. Поураганил. Но как итог – все равно попал в госпиталь. Да не в абы какой, а в элитный – Царскосельский. Казалось бы – лежи и лечись. Он и там вляпался в историю. Устроил несколько сцен и провокаций, а потом зажал в подсобке медсестру, оказывающую ему знаки внимания, и слегка увлекся этим делом. Хорошо? Безусловно. Но он упустил одну деталь – в этом госпитале трудились обычными медсестрами царские дочери и августейшая супруга. Геройский парень привлек внимание второй дочери Императора – Татьяны Николаевны. Вот и увлеклись они… к обоюдному желанию.

Все вокруг прекрасно знали, кем она является. Поэтому вели себя подчеркнуто вежливо и скованно, не рискуя проявить инициативу. А Максим понятия не имел кто она и что происходит. Девчонка? Красивая? Не против, но явно стесняется? Так чего ему еще было нужно? Раз и готово. Лихой гусар борозды не испортит. А вот головы может лишиться. Но Татьяна вмешалась. Она еще больше увлеклась Максимом и уговорила отца разрешить им брак.

Не без проблем, но Николай согласился. В конце концов он и сам в свое время женился по любви, пойдя против воли отца и матери. Тем более, что для легализации нашего героя воспользовались удачной легендой. Дескать, Максим внебрачный сын Светлейшего князя Ивана Николаевича Меншикова-Корейша и Елены Григорьевны Строгановой. То есть, потомка того самого «Полудержавного властелина» и дочери Великой княжны Марии Николаевны, что «тянула лямку» старшего ребенка в семье Николая I. Иными словами брак выходил, конечно, морганатическим, но с не самыми большими натяжками, так как Максим оказывался не чужим для Августейшей фамилии…

Во время рейда по германским тылам Максим вел журнал боевых действий. С пометками. Он сам попал в бессознательном состоянии в госпиталь, а этот журнал – «в люди». Эффект не замедлил себя ждать. Великий князь Николай Николаевич Младший воспользовался подвернувшимся поводом и обрушился на военного министра. Так что Сухомлинов оказался арестован еще в 1914 году и за дело взялись его сменщик. Тот, который, несмотря на критическую обстановку, смог разрешить проблему со «снарядным голодом» 1915 года. Только начал раньше. И дорогу до будущего Мурманска начала прокладывать раньше. И вообще – много всего началось раньше.

Кроме того, важнейшим же моментом, который он смог остановить – был прекращение травли германского населения Российской Империи. Еще в госпитале, не понимая, что общается с Императрицей в костюме медсестры, Максим смог до нее донести простую как мычание истину. Что, дескать, вести травлю немцев – что стрелять себе в ногу. Ведь правящий дом представлен практически чистокровными этническими немцами и если что-то пойдет не так, то гнев народа, разогретого этой травлей, падет на них самих. Поняли. Услышали. Осознали. Ужаснулись. И перестали так действовать. Наоборот начали привлекать, мотивируя и используя… Дескать, наши немцы лучше тех, других.

Османская Империя и Италия не вступили в войну в 1914 году. Они ждали удобного момента. Да и слишком уж неоднозначно сложилась кампания 1914 года. На Западном фронте «чуда на Марне» не произошло. Немцы уверенно разбили французов и отступили от Парижа только из-за того, что произошел кризис в Восточной Пруссии. Но отступили. И надежды на легкую победу больше не было. Но в 1915 году османы решились. На Кавказе они оставили только заградительные силы. Основной же удар нанесли по Египту, стремясь захватить Суэцкий канал и отрезать страны Антанты от снабжения из Индии.

Итальянцы же подождали, пока англичане и французы перебросят подкрепления в Египет. Выждали, пока Антанта завезет им обещанные кредитные средства для войны на своей стороне. И вероломно напали на Францию, скоординировав свои действия с Австро-Венгрией и Германией. Граница-то была почти ничем не прикрыта. Марсель пал так быстро, что французский флот едва успел уйти. Из-за чего Антанта оказалась в очень сложном положении в Средиземном море, особенно на Востоке и Севере. Потеряв не только потенциальные базы в Италии, но и свою главную базу в Марселе.

Немцы же, выждав пока французы ослабят северный фронт, лихорадочно затыкая «итальянскую дыру», ударили масштабным наступлением. Прорвали французскую оборону, и только очередная выходка Максима заставила их остановиться.

Наш герой, командуя своим механизированным дивизионом, прорвался в тыл к немцам. Порезвился в Пользене и Силезии. Уклонился от лихорадочно расставленной засады, выманив на ловлю себя любимого в том числе и Берлинский гарнизон. Заглянул в Потсдам, выпив чашечку кофе с Кайзерин. Ворвался в Берлин, где разграбил Рейхсбанк, взял Генштаб и в качестве вишенке на торте – поднял российский флаг над Рейхстагом. И все это быстро. В темпе. Пока немецкое командование не чухнулось и не заблокировало его в городе.

Вырвавшись на оперативный простор, он еще немного помотался по северу Германии, срывая немцам всю логистику и снабжение. Ведь экстренная переброска войск по железной дороге имеет именно эти последствия. Разграбил и сжег авиационный завод в Померании. И, наконец, прорвался в Штеттин, засев там в круговую оборону.

Немцы оказались не готовы штурмовать город, в котором Максим организовывал оборону в духе Сталинграда, только с «поправками на ветер». Опыт боев в Грозном и наработки, в том числе боевиков, очень здесь пригодились. Немцы входили в город. Попадали в засаду. Гибли. По засаде работала артиллерия, но там уже никого не было. И так далее, и тому подобное. Как итог – город устоял. А генерал Третьяков, действуя по приказу Ренненкампфа, смог разбить отрезанные от «большой земли» германские контингенты по правому берегу Одера. После чего, разблокировав Штеттин, начал развивать через него наступление в Померанию. Это привело к очередной истерике на фронте. Немцы остановили наступление во Франции и спешно стали перебрасывать войска на восток, чтобы закрыть образовавшуюся дыру.

Но на этом шоу не закончилось.

Произошел новый виток кризиса власти. Главнокомандующий прямо запретил Ренненкампфу наступать на Штеттин. Но тот ослушался и добился очень значимого успеха. А Максим вывез документы из Генштаба, в которых было четко зафиксировано, что именно Николай Николаевич Младший слил план его рейда немцам. Зачем? Вопрос. Но глубоко второстепенный. Ведь на лицо доказанное предательство Главнокомандующего.

Великий князь Николай Николаевич Младший, понимая, что «попал», решился на побег из России через Швецию. Ведь при самом благоприятном раскладе его ждала судьба отца – пожизненное заключение в каком-нибудь провинциальном дворце как душевнобольного. Это если Николай II не решится отдать его под трибунал, поддавшись требованиям народа и армии. Все-таки Меншиков был популярен, а тут такая подстава. С Великим князем сбежали все причастные старшие офицеры и члены августейшей фамилии. Прежде всего Великие князья Владимировичи. Из Швеции они перебрались во Францию, откуда попытались мутить воду, выступая в роли оппозиции Императору. Но недолго. В Париже прекрасно знали, что эти кадры фактически предали общее дело в угоду свое конъюнктурной выгоды, а потому уничтожили их всех при задержании. «Нечаянно». Николай II высказал негодование гибелью своих родственников. Париж принес свои глубочайшие извинения сославшись на юность, усталость и неопытность жандармов. Дескать все нормальные ребята уже на фронте. На этом все и разошлись, прекрасно понимая необходимость этого цирка.