Генерал Империи
Шрифт:
Зачем он ей помог? Сложный вопрос. Столкнувшись лицом к лицу с представительницей дома Габсбургов, он понял, что она, в общем-то ни в чем не виновата. И убивать или как-то третировать ее было глупо и странно. Франц Иосиф – да, старый маразматик и мерзавец. Его окружение – безусловно те еще мрази. Но эта женщина… она была явно другой. Во всяком случае он себя тешил именно этой иллюзией.
Почему переспал? Вопрос, вообще не поддающийся объяснению. Тупое животное желание. Его умудрилась взвинтить и возбудить сама суть ситуации. Угроза смерти от рук достаточно красивой женщины. Определенная интимность обстановки. И… простое как мычание сексуальное желание, которое можно было бы сдержать. Но зачем? Тем более, что дама была не против. Оставался только моральный аспект. Он ведь человек женатый. Но кто без греха? Тем более, что ради Эржи он не собирался бросать свою супругу. Она хоть и милая дама, но Габсбург. А у тех с генами одна сплошная беда. Впрочем, у Романовых тоже не блеск. Близкородственные браки кого угодно до ручки доведут.
Возможно это просто авантюристка, которая его обманула, которая не имела никакого отношения к Габсбургам. Но зачем она вообще в это ввязалась? И почему она не выстрелила? Боялась, что не убежит после содеянного? Глупости. Полупустой дворец – прекрасное место, чтобы поиграть в прятки. А потом? Он ведь ее не неволил. Даже предлагал ей уйти… сразу после первого поцелуя. Но она не ушла. Осталась. И не только осталась, но и проявляла немалую осведомленность и активность в сексуальных утехах. Странно все это выглядело… слишком странно и запутано. Однако Максим не сильно ломал над этим вопросом голову. Он устал. Ему требовалось время, чтобы подумать и переварить события последних пары месяцев.
Он устал от всего. И от этой войны в частности. Глупо все как-то выходило и непрофессионально. То тут, то там начинали голосить бесноватые идеалисты, призывая учинить какую-нибудь дичь. Те за то, эти – за это. А дремучее население заводилось. Дремучее насквозь – от верхов до самого донышка. Только на каждом ярусе одержимость и бредни свои были. И он устал от них. Просто устал. Видеть уже не мог и слышать. Смотреть на страх, глупость, жадность и мерзость людей, прикрывающихся красивыми лозунгами.
Его ждали новые бои. Но они ему надоели. Скучно. Что нового они несли? Да и ради чего все это? Добраться бы до Штормграда и просто отдохнуть. Рыбку половить. В бане попариться… с девочками… массажистками. Хотя это, наверное, нет. Жена не допустит. Ну да и ладно. Мысли о жене заставили Максима улыбнуться. Их брак был одной сплошной авантюрой. Но он состоялся и, несмотря ни на что, он шел складывался неплохо. В большинстве аристократических семей дела обстояли намного хуже. Поэтому, не желая более медлить и заниматься невразумительной ересью, он послал телеграмму одному из австро-венгерских генералов на чешском фронте о том, что он, Максим Иванович Меншиков, имеет честь атаковать его.
И сработало! Подействовало!
На этом участке фронте началась неразбериха и бардак. Узнав, что их с тыла скоро атакуют русские, австрийские и венгерские солдаты начали разбегаться. А смежники, разворачивать боевые порядки и укреплять фланговые позиции. Что с формировало тихий и относительно безопасный коридор для прохода его войск. Так что, обвешавшись российскими флагами, Максим прошел линию фронта чуть ли не под музыку. А потом двинулся дальше – в Штормград. Благо, что из Чехии туда было недалеко даже своим ходом – на колесах.
За его спиной остался взбаламученный итало-австрийский фронт, на котором итальянцы продолжили наступление, а немцы и австро-венгры – общий отход. Прорыв в Вену и дальше в Чехию породил чудовищный бардак на этом участке, чем воспользовались итальянцы. Через коридор на чешской границе устремилась русская пехота, расширяя прорыв. Что в итоге привело к их встрече под Зальцбургом. Рассекая таким образом Центральные державы, лишая их единства и обеспечивая возможность прямого железнодорожного сообщения между основными союзниками по Антанте.
Сам Максим еще в Вене послал в Рим телеграмму, прося его отправить в отпуск по состоянию здоровья. Дескать, командовать итальянскими войсками он больше не может. Формальность, но она была нужна. Пренебрегать Италией было не разумно. Он знал, что в Риме все прекрасно понимали. И ставить их в безвыходную или неловкую ситуацию не хотел. Впрочем, за исключением этой малости, его мало заботило то, что осталось «за кормой его драккара». Он ехал домой. К Татьяне. В полном смятении и волнении. Так как не знал, чего от нее ждать. Как она на все отреагирует. Столько ведь всего произошло…
И вот – Штормград.
Полк Максима входит в свой город пыльной, уставшей колонной. Машины прошли во время этого Итальянского похода около четырех тысяч километров. Что для техники тех лет было много. Очень много. Несмотря на своевременный ремонт и наличие запчастей – все равно их состояние было тяжелым. Все-таки полевая походная мастерская и нормальные заводские условия – разная вещь. Требовался спокойный, вдумчивый ремонт. Много сварки. Переборка двигателей и коробок передач. Замена поврежденных элементов корпуса и броневой защиты. А кое-где и монтаж новых узлов и компонентов, взамен категорически изношенным.
Завод Stoewer, расположенный в Штормграде, заработал благодаря этому рейду прекрасную репутацию во всем мире. Мощные, тяжелые и надежные грузовики с прекрасной проходимостью. Пусть и созданные по эрзац-варианту по схеме «комиссионной винтовки», но это и не важно. Главное – репутация. А значит после войны будут заказы, что ценно и значимо. Если вообще это «после войны» наступит когда-нибудь…
Штормград встречал своего Великого князя овациями. Цветами. Радостью. Такая слава! Такой успех! Но ему было не до этого. Он стремился во дворец. К жене. Пытаясь прекратить уже свою нервозность от ожидания неизвестности.
Спешил. Но обрел лишь печаль. Потому что Татьяна Николаевна хоть и вышла его встречать, но была предельно холодна и отстраненна. Словно вымученно выполняет положенный ритуал, а не рада возвращению любимого мужа. Вряд ли это из-за Эржи. Узнай она об измене – ярость бушевала дай боже, а из глаз сыпались молнии. Но что тогда? Неясно. Молчит ведь.
Дежурно обнялись и поцеловались. Отобедали, ведя совершенно заштатный разговор. Супруга нехотя задавала вопросы, Максим скупа и односложно отвечал. После чего, видя, что Татьяна морозится, отправился в свой кабинет, прихватив вина и фруктов. Где и засел за работу. Требовалось хотя бы пробежаться глазами по отчетам, что ему присылали. Их, конечно, супруга уже посмотрела и даже ответила от его имени. Но все равно – нужно было самому понять, что к чему. Все-таки, пусть и формальный, но глава государства. Маленького. Но в нем жили люди, которые ему доверились.