Генерал из трясины
Шрифт:
Когда Двингер приехал в Берлин, чтобы доложить о венских совещаниях, начальник Главного штаба СС Бергер сказал:
— Вы сегодня же покинете Берлин, поедете в свое поместье, и будете там пребывать до конца войны, если новый приказ не предпишет вам что-либо другое. Вам запрещается публиковать хотя бы строчку по во сточным проблемам и особенно оглашать их по радио. Ваша переписка и особенно посещения будут контролироваться. Неофициально вы арестованы. Мы рассматриваем вас как ограниченного в своих действиях.
Как мы видим, гонения на друзей Андрея Андреевича Власова не прекратились,
«По возвращению из поездок по Баварии, — простодушно пишет Штрик-Штрикфельдт, — обнаружилось, что положение Власова вопреки всем неуспехам и враждебности „сверху“ стало более прочным, чем нам казалось возможным».
Скачкообразно увеличилось число людей, искавших с ним встреч.
Летом сорок третьего года, среди прочего, состоялось и знакомство Власова с Хейди Биленберг — вдовой эсэсовского офицера.
Хейди была хороша собой и приглянулась Власову.
Высокий, с выправкой, темноволосый Андрей Андреевич в брюках с генеральскими лампасами тоже приглянулся эсэсовской вдове.
Начался роман.
Протекал он, учитывая, что Власов почти не говорил по-немецки, а Хейди знала всего несколько слов по-русски, не просто, но у Власова уже был опыт романа с женой генералиссимуса Чан Кайши, которая тоже не владела русским языком.
И сейчас Власов тоже оказался на высоте.
Власов не был бы Власовым, если бы ограничился одной только чистой любовью. Очень трудно сказать, чего было в этом романе с его стороны больше — любви или расчета. Как нам кажется, расчет превалировал. Во всяком случае, так было поначалу.
Через постель Хейди Биленберг, близко знакомой с Гиммлером, гораздо легче было выйти на прямой контакт с вождями Рейха, нежели через кропотливые хлопоты прибалтийских немцев или тонкие интриги разведслужб.
Часть пятая. Создание Русской освободительной армии
Вода себе везде дорогу найдет.
Любимая поговорка А.А. Власова
Снова и снова вглядываешься в фотографии Власова, пытаясь понять, что думал и чувствовал он, совершая свой страшный путь.
На фотографиях лицо у Андрея Андреевича невыразительное.
Лоб с залысинами. Прямой нос. Круглые очки. Большие уши. Губы хорошо прорисованы, но нижняя губа явно толстовата.
Это лицо учителя или агронома.
Власов не очень-то похож на генерала, даже на фотографиях с вождями Рейха и своими сослуживцами.
Вот Власов жмет руку Геббельсу.
Взгляд настороженный, прощупывающий…
Вот Власов пожимает руку генералу Трухину.
Он чуть наклонился вперед корпусом, как будто нос перевешивает его, и вид рядом с бравым, подтянутым Трухиным совсем не военный, но вместе с тем начальственный. И в наклоне корпуса, и в манере рукопожатия есть что-то неуловимо напоминающее Гитлера.
А вот Власов идет вдоль строя, небрежно подняв руку — не поймешь, то ли это плохой «Хайль!», то ли небрежное «Здравия желаю!».
На фотографиях Власов разный.
Но
Нет в этом лице и горения.
Обычное лицо.
Если так можно выразиться, очень вежливое лицо.
Две фотографии выделяются из этого ряда.
Об одной из них, запечатлевшей Власова в лагере военнопленных, мы уже говорили.
Лицо у Власова на этой фотографии исхудавшее, морщинки над переносицей, горькие складки в уголках рта. Глаза опущены. Это лицо человека, решившегося на что-то, но еще не понимающего, на что он решился.
И вторая фотография.
Та, что сделана в 1946 году во дворе тюрьмы.
Власов висит с краю. Голова наклонена набок. В одежде полный порядок, и если бы не веревка, то Власов был бы похож на человека, задумавшегося о том, что он сделал.
Между этими двумя фотографиями — четыре года.
Вся вторая жизнь генерала Власова.
Однажды мне довелось беседовать с духовником Русской освободительной армии, протоиереем Александром Киселевым.
Отец Александр рассказывал, что Власов любил повторять поговорку: «Вода себе везде дорогу найдет».
Я попросил привести пример, когда, в каком контексте употреблял эту поговорку Власов, в каких ситуациях. Протоиерей Киселев задумался, но припомнить конкретную ситуацию не смог. Сказал, что Власов вообще запомнился ему этой поговоркой.
И, кто знает, может быть, в этой детали старенький протоиерей глубже проник в характер Власова, нежели во всей своей, чрезвычайно интересной книге воспоминаний? Такое ощущение, что эта поговорка и раскрывает власовский характер.
Словно вода, перетекал он через, казалось бы, непреодолимые преграды, принимая, как и положено воде, очертания преград, которые он преодолевал.
Глава первая
Как утверждает Свен Стеенберг, в июне 1943 года в германской армии имелось больше 600 000 добровольных помощников из России и 200 000 солдат в добровольческих частях.
Если сравнивать эти цифры с цифрами, озвученными 8 июня 1943 года на совещании в ставке Гитлера в Бергхофе, в это число включены, не только русские, но и национальные части, сформированные из представителей других народов СССР.
Тем ни менее в целом Свен Стеенберг прав, утверждая, что это «был значительный резерв, из которого в любой момент, как только последовало бы разрешение, могла бы образоваться освободительная армия».
Вернее, может быть, могла бы…
Ведь, хотя Власов и его соратники и действовали так, будто Русское освободительное движение уже признано вождями и идеологами Третьего рейха, но все это было абсолютным самообманом. Ни о каком формировании РОА немцы и слышать не хотели. Хотя русские батальоны и именовались Русской освободительной армией, а солдаты и офицеры — «власовцами», подчинялись они только немецкому командованию. Ни Власов, ни его ближайшие помощники никаких прямых контактов с русскими добровольцами, воюющими в немецкой армии, не имели.