Генерал из трясины
Шрифт:
— Два лишних свидетеля, — спокойно сказал Власов. — Яни минуты не сомневаюсь в их порядочности. Но зачем втягивать их? А если их когда-либо спросят: «Говорил ли капитан Штрик об этих заговорщиках как о своих друзьях?». Что тогда? Из легкомыслия вы подвергнетесь смертельной опасности и потянете за собой других. Я знаю методы ЧК и НКВД, ваше гестапо скоро будет таким же.
Вот эта-то осторожность Андрея Андреевича и, конечно же, теплое отношение к Власову, поселившееся в сердце эсэсовской вдовы Хейди Биленберг еще до покушения на Гитлера, и спасли власовцев. Как справедливо
И Гелен, и окружавшие Власова прибалтийские немцы могли теперь только предостерегать Власова, но препятствовать СС в захвате движения они были не способны.
Как они опасались, так и случилось.
«Однако порядок, по которому СС и СД переняли власовское движение, отнюдь не рождал радости, — скорбно заметил по этому поводу Сергей Фрелих. — Они, так поздно пришедшие к нему, неожиданно все лучше знали и прижали к стене нас, поставивших с самого начала с большим гражданским мужеством на карту».
«Новых господ», с которыми Власову теперь пришлось иметь дело, возглавлял эсэсовский оберфюрер доктор Эрхард Крэгер. Он приступил к обязанностям еще 22 июля 1942 года. То ли он должен был присматривать за Андреем Андреевичем Власовым, то ли его присутствие должно было компенсировать генералу задержку встречи с Гиммлером, занятым раскорчевкой зарослей антигитлеровского заговора.
Сергей Фрелих не говорит, но, по сути, во власовском движении произошел переворот. Прибалтийские немцы из «Вермахт пропаганды», выпестовавшие Власова, были оттеснены в сторону.
Делалось это последовательно, шаг за шагом.
Штрик-Штрикфельдту, например, предложили перейти в войска СС, обещая чин штурмбанфюрера (майора).
— Перевод в СС будет, конечно, проведен быстро, — сказал Гелен, когда Вильфрид Карлович сказал ему о предложении. — А если вы окажетесь в СС, возврата уже не будет. Безграничное доверие, которым вы пользуетесь у Власова и у других русских, ценится на вес золота. С самых дней в Виннице вы никогда не обманули этих людей. Это ваш капитал! Я знаю это. Если же вы теперь перейдете в СС, вам придется обманывать русских. И тогда вы проиграете ваш капитал. И мы вас тоже потеряем, хотя, быть может, в один прекрасный день вы нам снова понадобитесь.
— Вы все еще думаете так?
— Никогда нельзя знать наперед, — уклончиво ответил Гелен.
«Я не знаю, — пишет В. Штрик-Штрикфельдт, — какими соображениями он руководствовался. Со времени событий 20 июля он стал еще более сдержанным. В „клубе“ при FHO никогда не говорили о трагических событиях 20 июля, но господствовало убеждение, что „шеф“, несмотря на весь его ум и осторожность, уцелел лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств».
Между прочим, у Сергея Фрелиха тоже возникли сомнения: переходить ли в СС? Он решил посоветоваться на этот счет с Власовым.
«— Брось, Серега, кобениться, — мудро сказал тогда Андрей Андреевич. — Вступай к нам в колхоз».
Глава четвертая
Тем
26 июля 1942 года исчез зять наркома Бубнова (или Корнея Ивановича Чуковского?), ученик Николая Ивановича Бухарина — Мелетий Александрович Зыков.
Зыков к тому времени женился на русской эмигрантке [77] из Югославии и жил в деревне под Берлином.
Телефон в деревне был только в трактире.
Зыков обедал дома, когда пришла хозяйка трактира и сказала, что «герра Зыкофа» приглашают к аппарату.
Сопровождаемый секретарем Ножиным, Мелетий Александрович вышел из дома, но до трактира не дошел.
За углом его ожидали мужчины в черных кожаных пальто. После возбужденного разговора все четверо сели в машину и уехали.
77
Некоторые мемуаристы утверждают, что новая жена Зыкова была агентом гестапо. Другие считают ее участницей антифашистского подполья. Существует версия, что якобы Зыков поддерживал через жену контакты с представителями Драже Михайловича, и якобы был разработан план, согласно которому в конце войны части КОНРа объединяться с отрядами Михайловича и после падения Третьего рейха уйдут в горные районы Югославии.
Д’Алькен, собиравшийся задействовать Мелетия Александровича в продолжении операции «Скорпион Восток», навел справки, но служба безопасности никаких следов ни Зыкова, ни Ножина не обнаружила.
Начали говорить, что СД, считавшая ошибочным использование еврея-марксиста в акции «Скорпион Восток», поспешила ликвидировать его. Так это или иначе неизвестно, но совершенно определенно, немцы обошлись с «наркомзятем» суровее И.В. Сталина. В Советском Союзе Зыков имел всего четыре года ссылки.
Некоторые мемуаристы считают, что Власов терпеть не мог Зыкова, другие утверждают, что Мелетий Александрович был правой рукой Андрея Андреевича.
Как было на самом деле, сказать трудно.
Но точно известно, что из-за исчезновения Зыкова — как же Русское освободительное движение без еврея останется? — Власов переживал сильно. Даже запил по такому случаю.
Беспокоило Власова и то, что намечавшаяся встреча с Гиммлером была отложена на неопределенное время. Он понимал, как сильно загружен сейчас рейхсфюрер работой в подвалах гестапо, но все же…
Однако не одними только печалями и горестями жил Власов.
Были и у него в том тревожном берлинском лете сорок четвертого года и свои маленькие радости.
«О Власове узнали. Стали появляться женщины, делая ему разные предложения, — вспоминает Сергей Фрелих. — Он им редко отказывал».
Летом 1944 года Фрелих летал в Ригу, чтобы эвакуировать свою фирму.
Здесь его разыскала Мария Воронова, которая скрашивала Власову фронтовые будни и под Москвой, и в Волховских болотах.