Генерал из трясины
Шрифт:
Открыл собрание профессор Сергей Михайлович Руднев [79] . Он плакал, произнося речь.
Стоя за столом, генерал Власов прочитал доклад.
Слева от Власова сидели генералы Трухин и Жиленков, справа — профессор Руднев, генерал Малышкин, профессор Богатырчук [80] .
После заседания Карл Герман Франк — министр Богемии и Моравии — дал во дворце Черни торжественный банкет на шестьдесят человек.
Ужин был богатый, вино лилось рекой. Многие не устояли, но Власов держался. Весь ужин он почти не пил.
79
Сергей
80
Федор Парфенович Богатырчук. Родился 14 ноября 1892 года в Киеве. В возрасте 17 лет стал чемпионом Киева по шахматам. В 1927 году — чемпионом СССР. Закончил медицинский факультет Киевского университета Святого Владимира. Занимался рентгенологией костей и суставов, в 1940 году защитил диссертацию на степень доктора медицинских наук, стал профессором, возглавил Институт экспериментальной медицины. В 1943 году, будучи в командировке в Берлине, познакомился с генералом Власовым. В 1948 году эмигрировал в Канаду, стал преподавателем медицинского факультета Университета города Оттавы сначала в качестве лектора, а затем профессора рентгеновской анатомии.
Игорь Новосильцев вспоминал потом, как Власов подозвал его к себе и спросил на ухо:
— Игорек, как я себя держу? Они, — генерал Власов подчеркнул это презрительно ироническое «они» и снова кивнул в сторону немецкого офицера, — меня часто спрашивают, какие гарантии я могу дать, что, получив оружие, не поверну его против немцев? А я отвечаю: лучшая гарантия — ваше собственное честное поведение по отношению к нам, русским. Что значит честное, объяснять не стоит: сами должны знать. А иначе лучше мне оружия не давайте, обязательно поверну против вас, немедленно поверну при первой же подлости с вашей стороны!
Для рядовых членов КОНРа устроили вечер в пражском автомобильном клубе, который быстро превратился в безобразную пьянку. Зал наполнился криками подвыпивших людей. Они яростно жестикулировали, а потом валились на пол и засыпали.
«Но эта распущенность объяснялась отчаянием, — говорит Сергей Фрелих. — Мы все понимали, что это начинание пришло слишком поздно. То, что Гитлер раньше не мог решиться в пользу власовского движения, определило судьбу всех нас».
Некоторые исследователи и сейчас считают, что «Пражский манифест» — документ, предназначенный не столько для прямого действия, сколько для историков, и его сверхзадача заключается в том, чтобы объяснить потомкам, что предатели, собравшиеся в Праге, предавали страну не для того, чтобы принести ей зло, а для того, чтобы освободить ее.
Впрочем, пребывание членов Комитета в Праге было очень кратковременным. Сама поездка в Прагу была нужна только для того, чтобы этот акт состоялся не вГермании, а на славянской земле.
Это, как говорит протоиерей Александр Киселев, было категориче ским условием генерала Власова.
И тут, забегая вперед, вспомним о пражской эпопее Русской освободительной армии… Отход власовских дивизий к городу, где был озвучен «Пражский манифест», что это? Случайное совпадение или стратегический замысел?
Пражское торжество продолжили в Берлинском «Европа-хаус» (Доме Европы).
«18 ноября в одном из немногих уцелевших к тому времени залов Берлина, в „Европа-хаус“, состоялся торжественный вечер по случаю создания КОНР. Зал, вмещавший около 1500 человек, был заполнен почти исключительно русскими; немцев почти совсем не было, — вспоминал Л.В. Дудин (Н. Градобоев). — Первые ряды были заняты духовенством и военнопленными, привезенными прямо из лагерей. Все остальные, какое бы положение они ни занимали, размещались позади. Таково было личное желание Власова. Сцена, на которой сидели члены Комитета, была украшена национальными флагами всех народов России, а по обеим сторонам ее огромными полотнищами свешивались русский
На этом собрании Власов еще раз зачитал манифест и сказал большую политическую речь, в которой весьма резко и объективно были оценены цели и возможности Русского движения и возможные будущие отношения между Россией и Германией.
После Власова выступали с речами представители различных народов России, а также рабочих, интеллигенции, женщин, добровольцев и духовенства. Необычайные по силе и глубине чувства речи произнесли священник А. Киселев и поручик Димитриев».
Речь протоиерея Александра Киселева сохранилась.
Молодой священник обратился тогда ко всем православным людям, к представителям, как он сказал, «дорогого Отечества нашего»: «Существует не только классовая правда, и не она занимает высшее нравственное положение, как учили нас эти четверть века, но существует правда божественная, которая всегда, при всех условиях и для всех правда, — говорил он. — Нет одного нравственного требования для рабочего, а другого для интеллигента, но для всех — один нравственный закон и одни для всех нравственные требования и права. Социальные деления временны, но перед правдой Божией предстанем мы все равными получить то, что заслужили за земные свои дела.
Жить так, чтобы не страшно было умереть, чтобы не стыдно было дать ответ за прожитое [81] — вот то, к чему зовет нас Церковь Христова, Церковь Православная.
Церковь Христова указывает путь, раскрывает смысл, обновляет наши духовные силы. Нация творит, создавая быт и устои, входящие в плоть и кровь народа. И в безумстве своем жалки те правители, которые хотели изъять то, что в наших жилах и крови, — искание правды подлинной, правды, которая есть Христова правда.
81
Сравните эти слова с рассуждениями Павла Корчагина в романе Николая Островского «Как закалялась сталь»: «Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и, чтобы умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества». Перекличка очевидная. В принципе, в отце Александре было много корчагинского, только, конечно, без большевистского сатанизма.
Исключительно тяжел нынешний исторический момент — родина наша в нищете и развалинах, десятки миллионов сынов ее скитаются на чужбине, кругом кровь и неисчислимые мучения. У нас нет сейчас возможностей прекратить это бедствие, этот страшный бой. Но есть возможность пресечь то, что, как дрова костер, питает общее несчастье. И эта возможность сегодня декларирована пред нами.
Много хороших слов и добрых намерений высказано в декларации, но нашлись в ней и слова золотые, небесные слова. Вот они: „Никакой мести и преследований. Вот в этих словах, словах христианского милосердия заключено пресечение нынешнего нашего бедствия. Они — знамя нашей силы и мощи, ибо „все, что вечно, — человечно“.
Мы отвыкли слышать подобное, нас звали все к отмщению, разоблачению и искоренению, а вот эти слова открывают новые горизонты, в них залог прекращения ужасной бойни нынешнего дня! В них поворотный момент хода событий и образа мыслей многих людей.
Много доброго декларировано сегодня, но самое драгоценное — это призыв и обещание прекратить вражду, отпустить узников на свободу, дать свободный труд и не вменять во грех происхождение и прежний образ мыслей. Нашей движущей силой должна быть любовь к измученному и обманутому соотечественнику, любовь в противовес тем, кто идет во имя зла и ненависти. Помоги Бог, чтобы намерения эти осуществились. Ведь только при их осуществлении возможно спасение Родины. Дело наше должно быть чистым, белоснежным, а не грязно-серым, и только тогда оно даст то, что ждем мы от него. Святое дело спасения родины может делаться лишь чистым сердцем и чистыми руками!