Генерал Кутепов
Шрифт:
Это были мольбы и о Кутепове, и о белом воинстве, и о всех нас, сегодня погружающихся в пучину вместе со своей Родиной.
Кутепова не нашли.
Спустя много лет был распространен слух, что он умер от сердечного приступа на советском судне вблизи российских берегов. Для чего это было сделано? Наверное, для того, чтобы тайна его исчезновения никогда не была разгадана.
Но тайна открылась. Как бы сама собой. Или по воле Господней.
Перед смертью от неизлечимой болезни старый депутат-коммунист Морис. Онель облегчил душу, рассказав французскому историку Жану Элленстайну о том, как его брат участвовал в похищении генерала, будучи тем самым переодетым лжеполицейским, и заколол Кутепова
Поэтому понятен поспешный отъезд Аренса из полпредства, похожий на бегство: отсекались связи с французскими исполнителями.
Двадцать второго мая 1930 года корреспондент "Морнинг Пост" сообщил из Риги о расстреле де Роберти. Там тоже обрубались концы.
Кутепова не стало. РОВС без него стал ниже ростом, отяжелел. Скоблин получил возможность влиять на генерала Миллера, сдерживать борьбу в России.
Плевицкая пела свои знаменитые песни.
"Занесло тебя снегом, Россия, запуржило седою пургой, и холодные ветры степные панихиды поют над тобой".
А Советская Россия продолжала коллективизацию сельского хозяйства, выдавливая из крестьянства кровь и силы для выковывания могучего государственного механизма. Никто тогда не знал, что ее нельзя будет победить извне. И никто не знал, что она вправду обречена, как то предсказывали белогвардейские аналитики. Что победят ее только изнутри.
Впереди было похищение генерала Миллера, разоблачение Скоблина и Плевицкой, бегство в СССР нескольких белоэмигрантов, в том числе и мужа Марины Цветаевой Сергея Эфрона. Еще впереди была блестящая финансовая афера с деньгами РОВСа, проведенная чекистом Владимиром Багговут-Коломийцевым, в результате чего превратились в дым семь миллионов франков.
Много чего было впереди у русских людей!
Девятнадцатый век с его дворянско-крестьянской культурой, с жизнью людей по законам веры и чести завершился. Разрушенный мир собрался заново, но в нем уже оставалось ничтожно мало места для веры и чести. Цену бытия стали определять жадность к материальным благам, технический прогресс и страх человека за свою жизнь. Лишившись веры и чести, человек стал смертным.
С гибелью Александра Павловича Кутепова, последнего рыцаря империи, стало до боли ясно, что у белой эмиграции нет реальных возможностей изменить судьбу Родины. Пресеклась историческая линия, связывавшая настоящее с будущим и прошедшим. Герой кутеповского детства, освободитель славян от турецкого ига генерал Скобелев еще раз умер в Александре Павловиче, чтобы никогда не возродиться в России. Умерли Суворов, Кутузов, Сергий Радонежский…
Реальная Россия, в советской броне, выжигала из своего народа память, не ведая, что через шестьдесят лет, когда надо будет отворить заржавевшие от крови исторические ворота, за ними не будет никакой настоящей опоры, только темный туман и глухие стоны.
(В 1930 году в Риге вышел в переводе на русский язык роман французского автора Клода Фелисье "Тайна похищения генерала Кутепова". Скорость издания была удивительной. Еще удивительнее — версия романа: похищение организовала английская разведка. Понятно, кому была выгодна эта версия.)
Для чего история предоставила нам возможность оглянуться на ее лабораторный эксперимент с либеральными реформами Врангеля и спасительной диктатурой Кутепова? Для чего Столыпин в проведении своей реформы был вынужден повернуть государственный руль к национальным интересам русского народа?
Но тогда, в тридцатые годы, еще многое казалось обнадеживающим. Евразийцы уповали на перерождение большевиков и готовы были на любые жертвы, даже на самопожертвование. Советская мощь представлялась величественной. Начальник управления сухопутных войск рейхсвера генерал Гаммерштейн в декабре 1932 года говорил венгерскому
"Все же, по моему мнению, Россия неприступна. И ее соседям придется горько. Русская армия и русские рабочие будут фанатично защищать свою родину. Я знаю, насколько велик рост заводов военной промышленности в Перми, но если они только подготовлены к пуску, то и тогда Россия при ее блестящем географическом положении непобедима. Ну какое для России это может иметь значение, если удастся на время захватить даже Москву".
Запись этого разговора советские агенты передали в Москву, где в Кремле Сталин и Ворошилов, должно быть, удовлетворенно улыбнулись, прочитав документ.
Но они не подозревали, что им придется еще взывать к русской православной культуре, повторяя в ужасных условиях войны мысль евразийца Флоровского о том, что "Великая Россия восстановится лишь после того, как начнет созидаться русская православная культура".
А не начнет созидаться? Тогда значит, что Россия уже погибла.
Судьбе было угодно распорядиться так, что сын генерала Павлик Кутепов учился в русском кадетском корпусе в Югославии, а преподавателем закона Божьего там был отец Георгий Флоровский. Мальчик долгое время верил, что его отец жив и находится в России. Он даже говорил товарищам, что маршал Тимошенко — это и есть его отец, генерал Александр Павлович Кутепов. В голове мальчика слились в один образ белогвардейский генерал и советский маршал. (Сообщено А. М. Ермаковым.)
Когда-то Кутепов приводил как пример самоотверженности случай времен покорения Кавказа: в одном из боев путь артиллерийской батарее преградила скальная расщелина, на постройку моста не было времени, и тогда пушки выкатили по плечам и спинам солдат и офицеров. Несколько человек было раздавлено, но бой — выигран.
По Кутепову тоже прошло железное колесо.
И вот этот человек покинул земной строй. Из рассказанной истории уже никого не осталось в этом строю. Все перешли в строй небесный.
Прощайте, маленькие новочеркасские кадеты.
Прощайте, Кутепов.
Апрель 1992 года
Приложения
Белое движение в России: организационная структура
"Корниловский ударный полк (1-й Корниловский ударный полк). Создан приказом по 8-й армии (ген. Л. Г. Корнилова) 19 мая 1917 из добровольцев как 1-й Ударный отряд, 1 авг. преобразован в полк (4 батальона). В авг. 1917 переименован в Славянский ударный полк и включен в состав Чехословацкого корпуса. Принимал участие в окт-ских боях с большевиками в Киеве. После захвата власти большевиками чины полка группами пробрались в Добровольческую армию. Основной эшелон полка прибыл в Новочеркасск 19 дек. 1917, а к 1 янв. 1918 собралось 50 офицеров и до 500 солдат. На Таганрогском направлении сражалась сводная рота полка (128 шт. при 4 пул.), 30 янв. 1918 смененная офицерской ротой (120 чел). 11–13 фев. 1918 в ст. Ольгинской при реорганизации Добровольческой армии в нач. 1-го Кубинского похода в полк были влиты Георгиевская рота и Офицерский отряд полковника Симоновского. При выступлении насчитывал 1220 чел. (в т. ч. 100 чел. Георгиевской роты), треть его составляли офицеры. С середины мар. 1918 входил в состав 2-й бригады, с нач. июня 1918-2-й пехотной дивизии, с которой участвовал во 2-м Кубанском походе. С 16 янв. 1919 входил в состав 1-й пехотной дивизии. На 1 янв. 1919 насчитывал 1500 чел., в сен. 1919–2900 при 120 пул. (3 батальона, офицерская рота, команда разведчиков и эскадрон связи). На 5 окт. 1919 имел 945 шт. при 26 пул. С 12 июля 1919-1-й Корниловский ударный полк; с формированием 14 окт. 1919 Корниловской дивизии вошел в нее тем же номером.