Генерал Скала и сиротка
Шрифт:
Может вернуться и объясниться? Или… я прислушалась к себе и с удивлением обнаружила как кипит энергия в магических каналах. Ой. Кажется, я злюсь, негодую, выхожу из себя. И мне срочно нужно попробовать перенаправить силу в какую— нибудь выбранную искру.
Ракхот со Скалой и «заботливым» Малькольмом! Бегом в комнату, запрусь, чтобы меня никто не трогал, и начну медитацию.
Оставшиеся метры я буквально пролетела, а дверь, которую я рванула, едва не слетела с петель.
— Ой, Хани, — пролепетала Мириам, спрыгивая с коленей
Бесконечно длинное мгновение я пыталась проморгаться, вернуть зрению четкость, правильную картинку нашей вечерней гостиной, в которой не могло оказаться молодого мужчины.
Но глаза по-прежнему мне показывали холеного брюнета, восседающего в МОЕМ кресле и взирающего на меня с холодным спокойным любопытством.
Так. Я его видела за завтраком.
Рифах Зейграш-Какой-то-Там-Который-Скоро-Будет-Никакой.
Второй, более внимательный взгляд на сестру. И словно не я, а кто-то со стороны, с хладнокровной злостью замечает странные пятна на ее руках, покрасневшие глаза, которые блестят скорее негодующе и растеряно, нежели лукаво. Она попала в дурацкую историю и не знает что делать.
— Вы насильно удерживали мою сестру? — холодно осведомилась я у южного гостя.
Самое главное в принятии решений — не делать эмоциональных, скороспелых выводов. Сначала следует собрать все возможную информацию, взвесить, проверить ее у надежного источника. И только затем — судить.
— Сопротивление — обычные женские игры, — мягко, как душевнобольной объяснил мне южанин. Почти весь юг принадлежал ортонианцам, поэтому увидев Рифаха за завтраком, я испытала некое чувство родства, как и по отношению к Озре. Но… кажется, ошиблась. — Твоя сестра со мной флиртовала.
Несмотря на вуаль, я знала, что Мириам сейчас краснеет Она действительно любила играть с незнакомцами, одаряя их быстрыми любопытными взглядами. И всегда говорила, что в этом нет «ничего страшного».
— Она флиртовала, — медленно сказала я, едва сдерживаясь. — Мири, — я повернулась к глупому созданию, которое по велению судеб связано со мной родной кровью, — так и было? Ты давала авансы этому… женатому мужчине?
Она захлопала длинными ресницами и принялась нервно сминать ладони:
— Лэр пришел познакомиться, никого не было, я не знала что делать и предложила немного посидеть, выпить вина. Я пыталась быть милой. А он сказал, что вино… что-то там означает. Но мама не говорила об этом, и я… испугалась.
Я вдохнула сквозь зубы, пытаясь сохранить самообладание.
— Лэр Рифах… Мириам предложила вам присесть за стол, предложила вина. Поэтому вы заставили ее сесть на колени, да еще и сделали ей больно?
— Больно я делаю только женам, ваша сестра этого еще не заслужила. И если бы у вас были братья или родственники— мужчины, я бы…
— Вон.
Он встал с кресла, тут же став выше меня на полголовы. Навис, демонстративно поводя плечами.
— Девочка…
— Вот же горе какое, — сказала я.
Похоже парень не слышал детали прошедшей дуэли и решил, что я получила ничью, использовав какое-то родовое заклинание типа оглушения. Ничего, я умею разубеждать.
Ухватив его за грудки, я притянула его ближе. Под пальцами мешалось какое-то украшение, спрятавшееся в тонкой дорогой ткани рубашки. Скотина. Жен он бьет… Мириам не заслужила…
Я дернула его, ставя спиной к выходу. Довернула корпус, чувствуя, как он напрягается, не успевая реагировать, как полыхают во мне искры. И — резко ударила в мужскую грудину. От души. Вкладывая всю злость, обиду, страх. Выпрямляя пружину разрывающих меня эмоций.
Как смеют мужчины нас оскорблять? За то, что мы ходим, разговариваем с ними, предлагаем вина, заходим на конюшню, теряем ленточки… Кто они такие, чтобы диктовать что нам делать, как жить? А насчет физического превосходства…
— Я сказала «вон»! — рявкнула я, добавляя удару инерции. Н-на! И незваный гость полетел спиной в дверь, снося ее и с шумом выпадая в коридор. Там южанин рухнул на изящный комодик, стоящий у стены, и — развалил его в щепки.
— Ах ты, сука безродная, — прошипел он, поднимаясь.
Я вышла следом, собранная, разогнавшая все шестнадцать своих источников.
— Хани, не убивай его! — завопила пришедшая в себя Мириам. — Как потом убирать все будем?! И калечить мамочка тоже запретила!
— А с вами ничего так, весело, — задумчиво сказала Пра.
ГЛАВА 29. Я официально заявляю вам, что вы зрелые девицы Хельвин
Пружина, сжимавшаяся внутри меня все последние дни, распрямилась, высвобождая, расплескивая энергию. Но разливалась она по венам под жестким контролем. Как говорил Гектор: «Злиться нужно холодным разумом».
Так что зря сестренка опасалась за Рифаха.
Я встала рядом с ним, с трудом ухватываясь поудобнее, чтобы швырнуть его дальше по коридору. Эффект неожиданности прошел, лэр принялся включать свои искры. Нужно поторопиться…
Внезапно я услышала донесшееся со стороны сдавленное оханье.
Да чтоб их! Нас увидели.
Я с досадой повернула голову. И обнаружила у лестницы остолбеневшую Анифу. Она явно только что поднялась на этаж, из-за спины выглядывали обе наши горничные. Не знаю кто из них издал услышанный мной звук, но… спасибо… он меня вовремя образумил.