Генерал Скала и ученица
Шрифт:
— Держись крепче, напарник, — обреченно сказала я. И зажгла все искры разом.
Усилием паникующей, но все еще подчиняющейся мне воли. Больно стало так, что я заорала, пытаясь сбросить напряжение:
— Видели ледяное копье? Сейчас все получат!
— Извиняюсь, — забубнил едва слышно младший Беранже, пытаясь снова ухватить меня за мое многострадальное ухо изящными, но цепкими пальцами. — Но Копья… нет. Я же говорил…
— Пушка всех пристрелит! — перебила его я, надсадно оповещая конкурентов. — Напарник, готовсь!
— Хельвин, Ракхот тебя возьми, ты…
По моим щекам потекли слезы. Но глаза видели ясно. Мои руки выжигал магический огонь, но они были сильны как никогда. Ног я практически не чувствовала, но это нисколько не помешало мне прыгнуть почти вертикально. Потом я упаду и не смогу двигаться. Но сейчас у меня есть пара безумных минут… и время начало свой бег.
Сто двадцать секунд в запасе. Считай, Хани, считай, не ошибись.
Вцепиться в нависающий край плиты. При трансформации ямы ее переклинило так, что до меня этот участок все огибали, а я — подтянусь на пальцах.
Теперь закинуть ногу, резко взлететь телом, укладываясь на шероховатую холодную поверхность. Ткань штанов порвалась от бедра до колена, не выдержав наждачного касания. Прорезь тут же окрасилась красным, значит кожа тоже пострадала.
Осталось сто. Как там Пушок?
— Пушка?
— А-а-а, — ответил он.
Отлично, в сознании и настороже.
Под крики зрителей я подскочила и, балансируя, добежала по краю гранита до песчаного отвеса.
Над головой, метрах в пяти, драпали егеря, отчаянно торопясь и помогая друг другу. Не правильную я выбрала тактику, надо было не храбриться, а наоборот, изображать жертву. Может быть кто-нибудь и отстал бы.
— Ой, — вскрикнула я пронзительно. — Пушка, как у нас не осталось заклинаний? А чем же мы будем защищаться, если нападут?
— Ы-ы-ы, — ответил мой напарник.
Проклятие. Осталось восемьдесят секунд до отключения искр, а враги после моих призывных воплей не остановились, а даже попытались ускориться.
Им осталось совсем чуть-чуть до заветного края.
Мельком я проверила соседний скос. Там было по-прежнему много народа, они ползли бок о бок как муравьи, от усталости не пытаясь сражаться между собой.
А снизу подо мной громко пыхтели, нагоняя.
Вперед. Вперед. Вперед! Шестьдесят секунд.
— Какой накал страстей! — возвестил церемониймейстер. — И у нас прибавление в рядах победителей. Те, кто делал ставки на дружную егерскую команду — не ошиблись. Сразу четыре вымпела поднимает школа доблестных королевских охотников. Теперь у нас остается всего два свободных места…
— Для нас, — выдохнула я, цепляясь пальцами, вбивая носки ботинок, вжимаясь телом. — Для нас…
Жгучая, испепеляющая все тело резь почему-то особенно затронула глаза. Окрасив мир в розовый. Словно я смотрела через цветное стекло.
Почему молчит Пушок. Я быстро, стараясь не тратить время, оглянулась. И обнаружила за левым плечом болтающуюся ногу напарника. Где-то в дороге он не удержался и теперь висел сложно изогнувшись, стараясь полностью не перевернуться и не оказаться головой вниз. А я-то думала, почему его голос доносится как-то неправильно.
Сорок… Извини, напарник, не до тебя. Я не могу тебе помочь. Просто держись, пожалуйста, держись.
Почти добравшись до верха, я обнаружила прямо над собой двух Габардилов. Братья стояли, согнувшись, чтобы лучше меня видеть. И щерили зубы.
Глава 5. Стоп! Набрано! Двадцать!
До этого мгновения они казались мне совершенно разными. Высокий, громогласный и наглый Филип. Небольшого роста, неяркий и молчаливый Коган, всегда державшийся на полшага позади брата. Но сейчас, с одинаковым ожидающим выражением на лицах, они выглядели удивительно похоже. Неприятными.
— Ну же, детка, протяни руку, — приторно сладко пропел старший.
Они даже не пытались ударить заклинанием, как-то по животному, интуитивно чувствуя мою беззащитность. Издевались, под бег утекающего времени. Осталось секунд двадцать пять от силы. Что ж, деваться некуда, придется…
— Не люблю обижать милых лэр, — подхватил младший, поднимая ногу и примериваясь ударить примерно в то место, за которое я должна была ухватиться, чтобы вылезти из ямы, — но в турнире не участвуют нежные девицы. А те, что есть — не носят юбок, таскают на себе парней и никому не жалуются. Да и не вижу я леди, только наглую выскочку, употребляющую запрещенные снадобья и которую из жалости или после шантажа приняли в род.
— Ах вы, уроды наследные, — сзади с натугой вывернулся Пушок, дернув меня за плечо и выстреливая вперед правой рукой с уже сложенным атакующим знаком, — получите!
На Ледяное Копье у него магии уже не было, поэтому паренек создал второе из своих плетений — незримый поток воздуха скользнул мимо занесенной ноги младшего Габардила и — толкнул в другую, на которой тот стоял. Миг и пошатнувшийся Коган заорал, смешно взмахнув руками и падая вперед… в пустоту.
Так его! Вознося молчаливые благодарности компаньону, я ухватилась за край, вытягивая себя и Пушка наружу, используя свой последний шанс. Десять секунд. Пожалуйста, пусть ничего не случится… Залезаю!
Сердце стучало так, что грохотом отдавало в ушах. Я ползла, стиснув зубы, подняв вверх голову и наблюдая мучения выбора старшего княжича. За один вздох ему пришлось решить — скидывать врага или удерживать падающего брата?
Добить или спасти…
К моему облегчению, пусть и нехотя, он шагнул в сторону и ухватился за рубашку младшего, удерживая его на последних сантиметрах.
И тем самым позволив мне медленно, на остатках сил, заползать на холодное поле дворцовой площади.
Гвардейцев на этом пятачке уже не было, их всех повыбивали первые поднявшиеся. Зато один из егерей, увидев происходящее, попробовал изменить ситуацию в последний момент, подскочил, размахивая древком, отобранным у побежденного "защитника".