Генерал Скала и ученица
Шрифт:
Но невесть откуда прилетела тонкая магическая сеть. Не понимая, что происходит, я наблюдала как она пеленает его голову вместе с поднятой рукой и — рывком сдергивает в яму.
В следующую секунду я практически упала всем телом на камень площади и замерла, не в силах отползти подальше от края. Дыхание шумно вырывалось изо рта, но это было все, на что я была способна. Искры гасли, оставляя меня пустой, совершенно беспомощной и испуганной. Если егерь упал, то…
— Какой интересный расклад, — громко известил Беранже. — Было восемнадцать. Но команда охотников только что потеряла одного ученика. Семнадцать. На наших глазах к числу прошедших во второй тур прибавилось двое, а это означает, что мы снова не набрали нужное количество и в любой момент ситуация может измениться… Девятнадцать… И слабых могут выкинуть… Хотя. Стоп! Набрано! Двадцать! Все-е-е! Блестящее завершение! Я объявляю закрытым первый тур Турнира Учеников. В последнюю минуту к победителям присоединился представитель военной школы, юная ученица Форсмота. А также…
Пушка отсоединил связывающие нас ремешки, дернул меня и я упала на спину. Голова безвольно качнулась, и стал виден еще один участник соревнования, забравшийся в последнюю секунду.
В метре от моей ноги, прикрывая какой-то тряпкой окровавленную грудь и едва не заваливаясь на бок, расслабленно сидел раздетый по пояс молодой лэр. По обнаженным рельефным предплечьям стекали крупные капли пота, низко спущенные штаны едва держались на широких мускулистых бедрах. Взгляд раненого здоровяка с пугающим липким вниманием прошелся по моей исцарапанной оголенной коленке, поднялся к резко и глубоко дышащей груди, дошел до изумленного лица.
— Можешь не благодарить за помощь с егерем, сладкая, — сказал Палач. Положил ладонь на камень, быстро взглянул мне прямо в глаза и побарабанил пальцами, выбивая только ему слышную, но явно замысловатую мелодию. — Считай, что своей сеточкой я не тебе услугу оказал, а себе место расчистил. А то не успели как следует пообщаться, не порядок…
— … И двадцатый, финальный вымпел победителя поднимается на флагштоке родовой школы Балинштоков! — продолжал оповещать публику церемониймейстер. — В этом участнике мало кто сомневался, и от этого еще более интересно пройдет через неделю второй тур, не правда ли? Прошу наших героев отойти от обрыва и предстать перед Его Величеством.
Я прошла? Неужели я прошла?! Плевать на Габардилов и Палача. Главное — Я ПРОШЛА! Хотелось петь и танцевать от счастья. Вот только я продолжала лежать.
Всю жизнь я свято следовала правилу — не использовать все искры разом. Даже когда готовилась к пробуждению звезды и целый день иссушала себя до дна, одновременно я задействовала только часть своих искр, сменяя их по очереди. И необычайно гордилась собой, если удавалось держать «включенным» целый десяток. Поэтому я понятия не имела, чем обернется мой сегодняшний сумасшедший порыв. Скажу прямо — я вообще не в восторге.
Но появилась отличная идея. Я сосредоточилась, выделила пустую искру в руке и попыталась резко наполнить ее энергией. Логика простая, опустошение — это же прекрасная возможность получить еще одну звезду! Ну и что, что времени совсем мало — если есть шанс, значит им нужно правильно воспользоваться. Но как я ни старалась, из двух обязательных условий появления звезды, по-прежнему оставалось только одно — готовые к заполнению искры. А вот энергии не было. Совсем.
— Лэра, — раздался рядом громкий голос. Я вздрогнула. Надо мной стоял гвардеец, один из тех, что ходили от ученика к ученику. Они раздавали какие-то напитки, наливая их в маленькие чашки из пузатых бутылей в кожаных переплетах, на которых красовались тисненые ящерицы. — Вы ранены?
— Нет, — замотала я головой, все еще пытаясь сосредоточиться.
— Примите лекарство? — продолжал настаивать он, окончательно сбивая мой настрой.
Похоже, сегодня новой звезде не родиться.
Я покосилась на других учеников и обнаружила, что почти все пьют лекарство, не задавая вопросы и не задумываясь.
От бесплатного угощения отказался только Палач, который продолжал прижимать рану на груди рубашкой, и вместо того, чтобы слабеть, становился на вид все бодрее. Пальцы его левой руки медленно двигались, выплетая незнакомый и довольно сложный знак. Гектор рассказывал о лечащих заклинаниях, они были редкими и передавались внутри семей, как и другие родовые тайны. Судя по всему, я впервые могла наблюдать одно из таких плетений.
Баленшток все еще сидел на самом краю обрыва, нисколько не волнуясь по этому поводу. На меня он сейчас не смотрел, но все же близкое соседство с этим странным лэром вызывало непривычное чувство дискомфорта. Словно рядом разгуливал дикий хищник, порыкивая, скребя когтями, и облизывая окровавленную морду, но никто кроме меня не обращал на это никакого внимания.
Ума не приложу, каким образом, получив смертельную рану, он успел ее подлечить, а затем ухитрился догнать меня и стать двадцатым?
— Не молчите, лэра. Вы ранены или нет? — повторил гвардеец.
— Нет, но совершенно без сил. С этим можно помочь? — спросила я.
— Сожалею, но восстановительных зелий нам не выдали, — он пробормотал невнятные извинения и заторопился к паре храмовников, один из которых держался за поврежденный бок.
Прекрасно, за счет волшебной химии все поднимутся бодрыми и довольными, а мне придется восстанавливаться естественным способом. Я попробовала согнуть ногу в колене — движения уже получались, но все еще с трудом. Если дело пойдет с такой скоростью, к королю я буду вынуждена ползти на четвереньках.
— Эй, Хельвин, — позвал Пушка, поднимаясь на дрожащих, но уже вполне работающих ногах. Неизвестное снадобье действовало на него пугающе быстро. Бьюсь об заклад, у такого результата должно быть немало побочных эффектов. — Чего валяешься, подруга? Неужто моя очередь тебя тащить?
Свет закрыла темная фигура и я дернулась, решив, что к нашему диалогу решил присоединиться Палач. Но тут же расслабилась, почувствовав знакомый запах мяты. Форсмот.
— Моя ученица… поднимется сама, — Скала легко присел рядом, положил ладонь прямо на рассеченное колено, и я почувствовала, как от его руки поплыло успокаивающее тепло. — Хани, сейчас будет легче. Поздравляю тебя с победой, ты настоящая умница. — Он сделал небольшую паузу и негромко добавил, — а некоторые нюансы обсудим позже.
Не знаю почему, но последняя фраза показалась мне угрожающей. Именно так, вкрадчиво и многозначительно, разговаривала с поварятами наша старшая кухарка. Только вместо слова «нюансы» она говорила «дурь, которую вы, стервозы, наваяли», а вместо «обсудим» — «выпорю».
5.2
Не понимаю, что ему не понравилось. По-моему, все прошло просто отлично, даже звезду использовать не пришлось. Теперь ее можно оставить как тайный козырь для следующего тура. Это же не плохо?