Генерал Юденич
Шрифт:
— Неужели на эскадре Рожественского не знали о подвигах «Варяга» и «Корейца», миноносца «Стерегущего»?
— Да, такого в истории русского флота ещё не случалось.
Юденич очень хотел разделить со всеми офицерами негодование по поводу поражения 2-й Тихоокеанской эскадры в Цусимском морском сражении. Но он понимал, что командир полка не должен «митинговать» вместе с другими. Его долг — «держать» полк в своих руках. Поэтому, когда все, кто хотел, выговорились, сказал твёрдо:
— Господа офицеры, товарищи мои. Поражение флота на море ещё не означает поражения армии на суше. Война России с Японией на Дальнем Востоке пока не проиграна. — Полковник посмотрел на сумрачные лица полковых офицеров, с большинством из которых он
Войска нового главнокомандующего Линевича к лету получили значительные пополнения. Теперь русские Маньчжурские армии мало в чём уступали японским маршала Ивао Оямы. Но по всему было видно, что война на Дальнем Востоке завершалась и теперь действовать больше приходилось дипломатам.
На полях и сопках Маньчжурии Николай Николаевич Юденич получил признание своих способностей военачальника. Его авторитет в действующих войсках, как умелого и твёрдого полкового командира, был общеизвестен. 18-й Стрелковый полк имел репутацию действительно боевого: прежде всего за дела под Янсынтунем и в Мукденском сражении.
Российский военный историк-белоэмигрант Антон Антонович Керсновский в своей четырёхтомной «Истории русской армии», описывая Мукденское сражение, с большим уважением называет фамилии трёх полковых командиров, составивших себе в февральские дни 1905 года блестящую репутацию. Это командир 18-го стрелкового полка — полковник Юденич Николай Николаевич, 1-го Сибирского — полковник Леш Леонид Вильгельмович и 24-го Сибирского — полковник Лечицкий Платон Алексеевич.
В годы Первой мировой войны все трое станут генералами от инфантерии, то есть полными генералами и Георгиевскими кавалерами. Леш будет командовать 3-й армией, воевавшей на Юго-Западном фронте, Лечицкий — 9-й армией на том же фронте.
В этом коротком списке Керсновского показательно следующее: Николай Николаевич Юденич назван первым. Такое «распределение» мест ещё никем из военных историков не оспаривалось.
В июне 1905 года Юденич назначается командиром 2-й бригады 5-й стрелковой дивизии. Генеральские погоны не заставили себя долго ждать — производство в генерал-майоры происходит быстро: на то она и война. В далёком от Дальнего Востока Санкт-Петербурге смогли по достоинству оценить заслуги полкового командира, уже девятый год ходившего в звании полковника.
Но как ни странно, боевыми наградами Николая Николаевича высшее армейское командование не очень-то баловало. И это при том, что обладатель золотого оружия не раз демонстрировал на поле брани искусство управления батальонами и полками. Но ордена всё же были, хотя Святого великомученика и Победоносца Георгия среди них так и не оказалось.
За Русско-японскую войну будущий главнокомандующий Кавказским фронтом Первой мировой войны имел всего два боевых ордена — Святого Владимира 3-й степени с мечами и Святого Станислава 1-й степени тоже с мечами. Такими наградами на войне мог гордиться любой офицер русской армии. Но Георгиевским кавалером Юденич в Маньчжурии всё же не стал, хотя это и было его заветной мечтой.
Однако участие в войне с Японией обернулось для Николая Николаевича ещё и боевыми ранениями. Особенно тяжёлым оказалось последнее из них, плохо залеченное...
Когда русские армии остановились на Сыпингайской позиции, началась глухая позиционная война: для Маньчжурии это было нечто новое. Полки и дивизии вгрызались в землю по всем правилам военно-инженерного искусства. Осторожный Линевич больших операций против японцев не предпринимал, бои велись только местного значения. Пополнения же из России по Транссибирской магистрали всё прибывали и прибывали в Маньчжурию.
Японский главнокомандующий маршал Ивао Ояма был достаточно хорошо осведомлен об этом. Он неоднократно сообщал в Токио императору-микадо о том, что русские войска усиливаются. Ояма предлагал: или вновь наступать, или заключать мир с Россией, которая войну уже проиграла, хотя только на море.
В русском штабе тоже понимали одну простую истину: японцы «выдохлись». Появились надежды изменить ход событий на войне.
Вскоре в русские войска, зарывшиеся в землю на Сыпинтайской позиции стали поступать газетные сообщения о том, что президент Соединённых Штатов Америки по своей инициативе (но не бескорыстной) начал переговоры с обеими враждующими державами. Мир был нужен и Японии, чья экономика была сильно подорвана большой войной, и Российской империи, в которой вспыхнула революция.
Военная газета «Вестник маньчжурских армий» по этому поводу напечатала краткое сообщение:
«Государь император соизволил принять предложение президента Соединённых Штатов Америки на ведение, при его посредстве, мирных переговоров с Японией».
Затем в Маньчжурию пришла весть о начале мирных переговоров. Несколько позднее — что Витте и Камимура подписали Портсмутский мирный договор [6] .
Генерал-майор Юденич не мог сказать, что подчинённые ему стрелковые полки — нижние чины и офицеры — были особенно обрадованы заключённым миром. Нигде не слышалось возгласов «ура», ни музыки. За столами не поднимались тосты за Портсмут. Но все хотели вернуться в родное Отечество — «владеть» Маньчжурией никто не желал: она была чужой землёй для русского солдата.
6
Портсмутский мир завершил Русско-японскую войну 1904-1905 гг. Заключён 23.8 (5.9) 1905 г. в Портсмуте, США. Россия признала Корею сферой влияния Японии, уступила ей Южный Сахалин и права на Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и Дальним. Стороны обязались одновременно вывести войска из Маньчжурии. Портсмутский мир потерял силу после капитуляции Японии во Второй мировой войне.
Военным виделось одно: неудовлетворённость таким исходом Русско-японской войны. И дело было даже не в отданном Южном Сахалине. Едва ли не всех угнетала мысль о бесплодных трудах и жертвах, доставивших русскому оружию, вместо славы позор. Об этом вовсю кричали оппозиционные самодержавию газеты и политики разного толка.
Всё же для генерал-майора Николая Николаевича Юденича участие в войне на полях и сопках Маньчжурии стало делом чести, предметом гордости российского дворянина, избравшего себе в жизни военное поприще в рядах Российской Императорской армии.
Можно сказать, что он гордился своим участием в Русско-Японской войне 1904-1905 годов: пройдя все её испытания достойно, с честью русского офицера.
До самых последних лет жизни Юденича одной из любимых песен для него стала песня А. И. Шатрова «На сопках Маньчжурии», написанная на слова С. Г. Петрова (Скитальца):
Тихо вокруг. Сопки покрыты мглой, Вот из-за туч блеснула луна. Могилы хранят покой. Белеют кресты — Это герои спят. Прошлого тени кружатся вновь, О жертвах в боях твердят. Тихо вокруг, Ветер туман унёс. На сопках Маньчжурии воины спят, И русских не слышно слёз. Пусть гаолян Вам навевает сны, Спите герои Русской Земли, Отчизны родной сыны...