Генеральный конструктор Павел Сухой
Шрифт:
* * *
Фронт все ближе и ближе подходил к Москве.
По окончании рабочего дня работники КБ и завода дружно отправляются на военную подготовку, которая проводилась на территории заводского аэродрома.
Налеты немецких бомбардировщиков на завод становились регулярными. Очевидно, фашисты знали его местоположение. По ночам по очереди работники КБ дежурили на крышах корпусов и ангаров, чтобы вовремя обезвредить зажигательные бомбы.
Работа шла с большим напряжением. В октябре 1941 года фашисты подошли совсем близко к столице. И настал день, когда
В один из октябрьских вечеров 1941 года подготовка к эвакуации задержала главного конструктора на заводе за полночь.
Позвонили из наркомата: нарком вызывал к себе Сухого на десять утра. Машина главного конструктора [76] в ремонте, все другие в разъезде, когда вернутся, неизвестно, ночью электрички не ходят — перерыв. Что делать?
«Пойдем по шоссе пешком, — предложил Павел Осипович ведущему инженеру В. П. Балуеву, — может быть, по дороге встретим нашу машину или попутную».
«Какая попутная ночью! Вы лучше позвоните в наркомат и попросите перенести час вашей явки», — пытался отговорить его Балуев.
«Не такое сейчас время, чтобы откладывать что-либо. Раз вызывают — надо идти».
И главный с ведущим отправились по шоссе пешком в кромешную тьму, прорезаемую лучами прожекторов. Справа хлопали разрывы зениток, не давая «юнкерсам» прорваться к городу.
По дороге говорили о предстоящей эвакуации. Павла Осиповича волновали трудности устройства на новом месте, производственные и бытовые проблемы.
«Хорошо, хоть Харьковский завод будет рядом, — говорил он, — мы поможем ему наладить на новом месте серийный выпуск Су-2. И быстрее нам надо довести до испытаний новый штурмовик Су-6».
Большую часть пути проехали на попутных машинах. Километров за пять повстречали заводскую машину, которая и развезла ночных путников по домам — перед встречей с наркомом можно было часок отдохнуть…
Конструкторское бюро и опытный завод в октябре 1941 года эвакуировались из Подмосковья на Урал. В товарных вагонах везли на восток не только оборудование; на платформах, зачехленные, стояли почти готовые новые самолеты-штурмовики Су-6. Вместе с «имуществом» КБ ехали и его сотрудники, и их семьи.
На новом месте КБ отвели складское помещение на моторном заводе Швецова. Группу сборщиков и монтажников направили на летно-испытательную станцию моторного завода в десяти километрах от города. Там же, в небольшом, плохо приспособленном под производственное помещение ангаре разместился эвакуированный несколько раньше из Харькова серийный завод. На нем уже начинали сборку боевых самолетов Су-2 с новым мотором М-82 (АШ-82), со значительно улучшенными летными данными, вооруженными, помимо пулеметов и бомб, еще и десятью пусковыми установками реактивных снарядов калибра 132 мм. [77]
«Большим преимуществом самолета Су-2, — рассказывает бывший техник Г. Л. Шалупкин, — был выбранный для него конструктором мотор воздушного охлаждения. Это дало возможность в суровую зиму 1941/42 года летать в самые лютые морозы, которые доходили порою до 30 градусов Цельсия.
Вставали мы рано, в сильную стужу техники
На этих самолетах мы сражались под Москвой, Ленинградом, Сталинградом, на Курской дуге».
* * *
В эвакуации работники КБ жили и работали в трудных условиях. Производственную группу КБ разместили в недостроенном деревянном цехе неподалеку от летно-испытательной станции. Температура в цехе не превышала трех-пяти градусов тепла. Для жилья наскоро построили бараки, часть семей разместилась в ближайших деревнях. Из города до летно-испытательной станции добираться было трудно, поэтому из КБ приезжали туда нечасто. Но Павел Осипович бывал там через день — ведь рядом с опытной производственной группой разместили еще и цех окончательной сборки боевых Су-2.
Связь производственной группы с КБ осуществлял ведущий инженер Г. П. Девятайкин. По рассказам сослуживцев, это был заботливый человек, отличный товарищ и уважаемый всеми коммунист. Уже тогда очень больной, он приезжал иногда на машине с Павлом Осиповичем, но чаще добирался всевозможными оказиями, задерживаясь допоздна, нередко возвращался в город пешком. Иногда ему удавалось раздобыть в отделе рабочего снабжения что-нибудь из добавочного питания — ржаные пироги с картошкой, сухари, а то и табак. Он привозил их рабочим. И тогда все садились к печке «на перекур». Крутили козьи ножки, а еду оставляли для детей. Сам же Григорий Павлович спешил провести короткую беседу о фронтовых делах, читал рабочим свежие газеты или письма с фронтов воевавших сотрудников КБ. [78]
Как личное горе переживали его преждевременную кончину в декабре 1942 года, когда у Григория Павловича в кармане уже был пропуск и билет в Москву, где оставалась его семья.
Илье Наумовичу Басову хорошо запомнился такой случай из уральского периода работы:
«На окончательной сборке Харьковского завода в декабре 1941 года скопилось несколько собранных фюзеляжей Су-2 — не было только моторов. Крылья стыковали позже, слишком мал был ангар. Наконец завод получил партию моторов М-82. Они стояли в ящиках нераспакованными. Через день к нам в мастерскую пришел Павел Осипович, осведомился о состоянии нашего подъемника — знаменитого «гуся»; удостоверившись, что он в порядке, сказал: «Нужно помочь серийщикам установить моторы».
Вскоре меня позвали в ангар. Павел Осипович стоял с группой людей необычайно возбужденный.
«Вот, расскажите директору и руководителям цеха, — обратился он ко мне, — как мы «гусем» устанавливали моторы на самолеты. Помогите им освоить этот способ, чтобы не ждать прибытия подъемного оборудования, которое неизвестно еще где находится. Идет война, а наши самолеты ждут на фронте».
Быстро договорились с начальником цеха и мастером, вместе с серийщиками установили за ночь моторы на первые пять машин, потом и на все остальные. Вскоре харьковчане успешно овладели нашим методом».