Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны
Шрифт:
Фамилия полковника не названа. Однако по занимаемой им должности – начальник артиллерии 4-й танковой дивизии, – ее оказалось легко установить. Если немцы ничего не напутали, то этим полковником был Ефим Иванович Цвик. Дальнейшую его судьба пока установить не удалось. В советских документах он значится пропавшим без вести [333, Л. 145]. Карточка военнопленного, если она на него все-таки заводилась, не сохранилась. После войны на Родину он не вернулся, и можно предположить, что полковник Е. И. Цвик погиб в плену.
В отличие от остальных генералов Западного фронта, попавших в плен в Минско-Белостокском
В течение 1 июля части немецкой 167-й пехотной дивизии концентрировались в районе вокруг Гродек: один полк занял позиции восточнее Рожана, другой – восточнее и севернее Пружаны, наконец, 339-й полк вел бои у д. Трухоновичи. Вечером 1 июля разведывательная группа 6-й роты 2-го батальона 339-го полка вермахта взяла в плен раненого командира нашей 113-й стрелковой дивизии генерал-майора И. Х. Алавердова [150, Fr. 535]. Из немецкого донесения не совсем ясно, был ли генерал ранен до боя, или же ранение стало следствием перестрелки с солдатами противника, но совершенно очевидно, что он оказал сопротивление, и в плен сам не сдался.
Окружение 3-й и 10-й армий Западного фронта в самом начале войны привело к пленению сразу нескольких советских командиров от полкового до корпусного звена. Однако отыскать какие-либо сведения об обстоятельствах, которые привели их к попаданию в неволю, достаточно сложно. Немцы, в то время нацеленные на блицкриг, и рассчитывая на свою скорую победу, не очень внимательно относились к фиксации подобных фактов. Поэтому проследить судьбы не только командиров полков, но даже и командиров корпусов оказывается делом проблематичным.
Среди наиболее известных пленных командиров Западного фронта был генерал И. С. Никитин, командовавший 6-м кавалерийским корпусом. Подчиненные ему 6-я и 36-я кавалерийские дивизии вступили в бой с противником уже в 22 июня, в первый день войны. Вместе с многими другими частями и соединениями так называемой «группы генерала Болдина» они оказались в окружении и были разгромлены. Оставшиеся войска генерал-лейтенант И. В. Болдин стал выводить на восток 26 июня. Именно в этот день от него отделился отряд конников под командованием генерала И. С. Никитина. В тот момент оба генерала полагали, что «идя разными путями, мы выведем из окружения больше войск. Условились о маршрутах и расстались» [272, с. 99–100]. К этому времени штаб 6-го кавалерийского корпуса потерял связь с подчиненными дивизиями и двигался на восток без их поддержки. В конечном счете, в начале июля 1941 года его командир генерал И. С. Никитин оказался в плену.
Генерал и командир корпуса – крупная фигура, только поиск в немецких документах на сегодняшний день не дал положительных результатов. Выяснить на каком именно участке фронта был разгромлен штаб 6-го кавалерийского корпуса, и какая именно часть пленила его командира представляется важным делом. Хотя поначалу казалось, что такая известная фигура как герой лагерного сопротивления генерал И. С. Никитин, не могла остаться незамеченной, и обстоятельства его пленения должны быть хорошо известны и его сослуживцам, и соратникам по борьбе и соответствующим образом отражены в исследовательской литературе.
Один из первых документов, касающихся судьбы генерала И. С. Никитина, представляет собой ответ Отдела кадров Западного фронта на запрос 6-го отдела ГУК НКО СССР, данный 8 октября 1942 года, т. е. спустя более чем год с начала войны. Москва потребовала дать объяснение относительно шести генералов – Т. К. Бацанове, В. Б. Борисове, А. В. Гарнове, Е. А. Егорове, Е. С. Зыбине и И. С. Никитине. Фронт не мог сообщить в Центр ничего конкретного: «никаких сведений о выходе их из июльского окружения на Западный фронт – нет» [448, Л. 74 об.]. Результатом стало издание приказа, который исключал командира 6-го корпуса генерала И. С. Никитина из списков РККА как пропавшего без вести в июне 1941 г. [445, Л. 170].
Однако факт пленения генерала И. С. Никитина открылся, скорее всего, примерно в то же самое время. Результатом стало появление следственного дела Р-364, заведенного на генерала И. С. Никитина органами Госбезопасности СССР. Уже 23 октября 1942 года по нему вынесен приговор Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла приговор: на основании ст. 58–1 «б» УК РСФСР генерал И. С. Никитин заочно приговаривался к высшей мере социальной защиты – расстрелу с конфискацией лично ему принадлежавшего имущества и лишением воинского звания генерал-майор. Основанием, по-видимому, послужили показания бывшего командира взвода 34-го стрелкового полка Л. И. Мовчана [488, с. 177, 184]. Правда, на момент вынесения приговора генерал И. С. Никитин был уже полгода как мертв.
Маршал А. И. Еременко, повествуя о начальном этапе Великой Отечественной войны, уделил внимание и событиям в Белоруссии, пусть их непосредственным участником лично он не был. Несколько строк маршал посвятил действиям 6-го кавкорпуса, а также его командиру генералу И. С. Никитину. Этот короткий рассказ завершен словами: «начиная с утра 22 июня, кавалеристы не знали ни сна, ни отдыха. Несмотря на это, люди проявляли чудеса стойкости и храбрости. Сам генерал сутками не сходил с коня, появлялся на самых трудных участках, неоднократно лично водил части в контратаки. Но с каждым часом становилось все труднее и труднее. Над отходящими колоннами конницы непрерывно висела вражеская авиация, их разрезали и дробили фашистские танковые части. В одном из боев Никитин с горсточкой кавалеристов был отрезан и прижат к реке. И здесь раненого и тяжело контуженного генерала гитлеровцы в бессознательном состоянии захватили в плен» [347, с. 73].
Новых подробностей в изданиях последних лет издания обнаружить не удалось. Ф. Д. Свердлов ограничился простым указанием на пленение генерала в июле 1941 г. [463, с. 39]. В 3-й части сборника документов «На земле Беларуси» в отношении генерала И. С. Никитина указано, что он попал в плен не в июле, а в конце июня тяжелораненым [402, с. 518]. Примерно то же самое содержится в биографии генерала, приведенной в справочнике «Комкоры» [284, Т. 2. с. 74]. Не внесла ясности в понимание сути дела статья Э. В. Харитонова «Дважды расстрелянный» [488, с. 176–187], автор которой вопрос о дате, месте и обстоятельствах пленения командира 6-го кавкорпуса обошел вниманием.
Ту же дату, но иное место пленения назвал Д. Егоров в своем исследовании «Июнь 41-го». Не назвав источник своей информации, он утверждал, что командир 6-го кавкорпуса «в одном из боев в районе Старого Села был с горсткой кавалеристов прижат к реке, тяжело ранен и подобран немцами» [344, с. 699]. В описании Д. Егорова, как и в рассказе А. И. Еременко присутствует некая река, которая помешала генералу и его соратникам избежать пленения. Название ее никем из авторов не приведено.
Наконец, следует вспомнить письмо В. А. Данилова в редакцию «Военно-исторический журнала» в 1993 г. Автор сообщил ту же дату – 5 июля, но в качестве места пленения указал район с. Старое Село [309, с. 9].