Генератор чудес
Шрифт:
– Хоть бы так!
– с надеждой произнесла Анна.
И вот однажды в исключительно оживленном стрекотании любительских сигналов Николай вдруг услышал знакомый призывный клич. "Он... он!" взволнованно вслушивался Николай, ожидая конца вызова.
Да, это был он.
– Новая антенна выполнена точно по вашей схеме. Ждем продолжения, сразу передал Николай, ответив на вызов.
– Хорошо. Принимайте.
Последовали цифры. Николай записывал весь превратившись в слух, боясь шевельнуться, чтобы не пропустить какую-нибудь точку. Так прошло минут десять.
Вдруг
Кто-то настраивал свой передатчик на ту же волну. Николай понял. Отчаянным напряжением слуха он успел выловить еще три-четыре цифры из беспорядочной тарабарщины спутавшихся точек и тире.
Хищник эфира, точно нацелившись на свою жертву, прибавил мощность, и сигналы "ома" потонули в хриплом реве.
Николай быстро встал и рванул дверь. Анна и Наташа вздрогнули, повернулись к нему.
– Скорей сюда!
– и Николай метнулся было назад, к передатчику, как вдруг из-за двери появился Виклинг.
– Что случилось?
– встревоженно спросил он.
Николай опешил. Черт возьми, из-за наушников он не слышал, что пришел Виклинг.
– Ничего особенного... Анна Константиновна, идите сюда на минутку.
Она вошла, и Николай довольно недвусмысленно запер за ней дверь. Они переглянулись, молча оценив получившуюся неловкость. Николай махнул рукой: ладно, мол, обойдется, и снова вскинул наушники. Рев еще продолжался.
Одного взгляда на ряды только что записанных цифр в приемном журнале было достаточно, чтобы Анна поняла все.
Продолжая слушать, Николай вынул листок с шифром.
– Надо быстро расшифровать, - шепотом сказал он.
– Связь прервана, но еще может возобновиться.
– А может быть, лучше сделать это потом?
– Анна кивнула в сторону столовой.
Внезапно рев прекратился. Океан эфира покойно и неумолчно шумел своим ровным прибоем. Николай ждал. Эфир был спокоен.
– Да, лучше отложим, - ответил, наконец, Николай, не снимая наушников.
– Идите туда и выпутывайтесь. Но помните...
– он приложил палец к губам.
Анна вышла.
– Ну, решено, начинаю заниматься радио, - сказала она Виклингу. Действительно, это увлекательная вещь. Теперь я понимаю, почему Николай Арсентьевич просиживает ночи за передатчиком. Знаете, Альфред, сейчас я слышала голос какого-то любителя из Нью-Фаундленда! С той стороны земного шара! Настоящий голос, не какие-нибудь точки-тире. Замечательно!
Виклинг сделал вид, что поверил Анне, и в то же время дал понять, что на самом деле он только помогает ей выйти из неловкого положения. Скоро он ушел, оставив в душе Анны гнетущее чувство незаслуженно нанесенной ему обиды.
Девушки поспешили к Николаю. Текст радиограммы уже был расшифрован. Анна быстро перевела его:
– "Имею достоверные сведения подготовке военного нападения. Сообщите ЦК
Друзья молчали. Угроза, звучавшая в первом сообщении немецкого друга, теперь шагнула ближе, стала явственней и страшнее. Еще более встревожились девушки, когда Николай объяснил, почему текст прерван.
– Значит, за вашими разговорами в эфире следят!
– Да, - ответил Николай, - теперь это ясно. Опасения Феди подтверждаются. Может быть следят и за нами здесь... Нужно уничтожить все лишнее... а то еще выкрадут, чего доброго...
Он собрал все листки, относившиеся к расшифровке радиограмм, с усилием заставил себя вырвать из своего "вахтенного журнала" две страницы с записями приема... Эти две страницы и листок с шифром он сложил вместе и спрятал их под тяжелую раму письменного стола. Только что принятый расшифрованный текст положил в карман пиджака. Все остальное скомкал, унес в кухню и там сжег.
Вернувшись, он решительно поднял телефонную трубку.
– Удобно ли?
– заметила Анна.
– Уже двенадцатый час.
– Я в наркомат... Если он еще там, значит можно...
Через несколько минут Николай вышел "погулять". От Ридана, который сидел у себя в кабинете, приходилось пока скрывать немецкие дела и это тяготило Николая... "Ничего, - подумал он, - теперь уже скоро он будет знать все..."
* * *
Наступил последний из трех дней, которые Николай выторговал у Ридана "для нормальной работы", как он говорил.
В десять часов утра, когда во всем особняке Ридана уже шел хорошо налаженный рабочий день, произошло нечто необычайное, Анна и Наташа оставили книги, спустились вниз на волейбольную площадку около дома и начали расставлять на ней дужки крокета. Через минуту к ним вышли Мамаша и Виклинг. Николай погасил лампы своих генераторов и появился с черного хода, от "зверинца". С улицы пришел Федор Решетков и, положив какой-то сверток на скамью у площадки, присоединился к компании. В двадцать минут одиннадцатого в лабораторию Ридана позвонил лаборант-бригадир, который руководил анализом проб мяса. Он просил профессора зайти в "анализаторскую" лабораторию, чтобы выяснить какие-то недоразумения. Профессор поспешил туда.
– В чем дело?
– спросил он входя.
– Какая-то ерунда, Константин Александрович. Похоже, что пробирки идут прямо с генераторов, а не из термостата.
– Почему вы так думаете?
– Да потому, что мясо совсем свежее. Вот смотрите, - он показал книгу записей.
– Вчера последняя партия дала, в среднем, шестьдесят девять и одну десятую процента распада - почти норму, а сегодня следующая дает ноль.
Ридан схватил книгу и впился в нее глазами.
– Сколько проб вы уже проверили?