Генетический дрейф
Шрифт:
В принципе, такой вариант можно рассматривать, только ведь и одесситка права!
Стоит ли вешать ещё и внутренний замок на кладовую, в которой оказался заперт?
– Значит так, бабочки-красавицы… Кушайте варенье, кофе-брейк и вечернее барбекю отменяется. Сейчас заправляем самолёт, проверяем, готовим к старту. Включаем генератор, заряжаем рации, у меня на сканере два деления, а надо, чтобы всё было на мази. И только потом устраиваем мозговой штурм с последующей разведкой местности.
Шторм стихал.
Я посмотрел на часы – времени в обрез.
Вечер
За окном мастерской повис черный бархат неба, густо усыпанный яркими звездами. В вышине спокойно плыли слоистые облака, над горой поднималась яркая луна – словно и не было ничего катастрофического пару часов назад. Вот только огней нет. В горных ущельях – вообще непроницаемая темнота.
В том месте, где импровизированная ВПП примыкает к сельской дороге, параллельной основной трассе, стояли несколько дворов. С правой стороны пожар уничтожил все строения, а вот на левую сторону пламя не перекинулось.
Искали уцелевший жилой дом, а нашли гончарную студию.
На юге Европы нет банальных мастерских – кругом именно студии. Даже в самой задрипанной деревеньке можно увидеть у дороги соответствующую надпись-указатель. Чаще всего это студии флористов, художников-почвенников или авангардистов, однако встречается и нечто более материальное, до кузнецов включительно. Один раз я соблазнился, начав подъём по грунтовке, где среди сосен спряталась студия резьбы по дереву. Судя по состоянию дороги, любопытствующих в последнее время было мало. Приехал и уткнулся носом в объявление на двери – сиеста, драть их душу! Устали!
То, что здесь работали мастера по глине, стало понятно сразу – в центре небольшой залы стоял гончарный станок. Правда, не с ножным приводом, а электромеханический. Присел, при свете фонарика с интересом разглядывая конструкцию. Разумно сделано. Я бы ещё держатель резца присобачил для работы по копиру, обожаю всякую механизацию. Здесь же ваяли исключительно ручками. Уже позже мы увидели во дворе целый склад под открытым небом, где хранился ширпотреб-кормилец, обеспечивающий хозяину надёжную копеечку: садовые вазы и вазоны, стилизованные амфоры и даже примитивные скульптуры. Настоящая красота – товар штучный – хранилась внутри.
– Тут останусь, а вы идите в первый дом.
Я уже говорил, что Гош стратег, а не тактик – великие полководцы не просто отдыхают, они сданы в архив… Хорошо. Тогда скажу коротко: прикидываю как умею, не взыщите.
Женскую половину группы отправлю во двор по соседству.
Если албанцы начнут штурмовать именно мастерскую, пардон, студию, зажимая меня под окном короткими автоматными очередями, то девчата вполне смогут задать им дополнительного перца, пригашивая тех, кто рванёт перебежками. В случае если противник отправится шмонать их домик, они смогут пробраться ко мне дворами, по оранжерее из проволочных арок, густо увитых виноградной лозой. Далее – отход через сельскую дорогу в лесопосадки и драпанье к поросшей лесом подошве горы.
Светка, конечно, тот ещё стрелок, в чём я успел убедиться на тестовых пострелушках в аэропорту Керкиры. Ничего, вблизи из «конфетки» она не промажет, на то и картечь в стволах. В конце концов, передаст ружьё Ани.
На самом же деле надо просто отсидеться, перестрелка вообще не нужна.
Наверное, можно было бы придумать план и получше. Кому? Некому.
– Бросаешь нас? – нахмурилась Одинцова.
– Я вообще не вижу ситуации, по которой они могут к вам сунуться. Упали им эти домишки, когда северная часть города уцелела… Ферма – дело другое, полоска тут конечно, заметная, для посадки удобная. Так что тормознут, оглядятся. Но зачищать, лазить по дворам… Короче, неясность в одном: будет наводка или нет.
– Может, вообще стоит уйти подальше в горы? – спросила Ани. – Бинокли есть, увидим, спустимся.
– Можно. А вот ты представь: утро, погода звенит. И вдруг приезжает всего одна машина с двумя самоуверенными гавриками в китайских «адидасках» и кожаночках. Что-то заподозрили, начинают ломать ворота ангара, где стоит ласточка. Что делать? Смотреть издалека в бинокли, грызть ногти от бешенства, в итоге оставшись без аэроплана, или попытаться вальнуть да и удрать, пока не поздно?
– А если много?
– Тогда сидим тихонечко, как мышки, Света, – несколько раздражённо пояснил я. – Ладно, очередное совещание закончено. Давайте, обживайтесь там, выбирайте места для наблюдения. Ани, по возможности первыми по рации не выходите, кто их знает, может, и албанцы эфир пасут. Я постоянно буду сканить.
– Не волнуйся, Гош, мы, если что, условный знак подадим, – подняв ладонь, заговорщески сообщила напарница.
Размышлять, какие знаки они придумают, я не стал, нервы дороже.
Албанцы появились через два часа.
Глядя в открытое окно, выходящее на центральный район Струмицы и молочную ферму, я услышал сухой треск. Резко повернув голову в сторону звука, обмер в изумлении: на крыше дома, где спрятались девчата, сидели две чёрные фигуры! Моментально вскинув карабин, услышал второй треск и только тогда понял: мои бабы на крышу залезли! Что б вас, инициативные такие! Снять бы ремень, да по голым жопам!
Зашибачие знаки! В руках у Светки была очередная сухая палка, Анька показывала в сторону города. Ясно, едут, сволочи.
А что, идея неплохая!
Я выбрался наружу и торопливо поднялся по приставной лестнице на кровлю, разок болезненно треснувшись коленом о перекладину. Что-то ты, Гош, какой-то травмопригодный стал, зараза, дурную рассеянность надо изживать.
В Струмицу с севера въезжали три машины с включенными фарами.
Это, братцы, серьёзная тема, не пара человек прикатила.
Развилка магистрали была совсем недалеко отсюда. Одна дорога идёт в город, другая – в нашу сторону, обходя Струмицу с востока, это для водителей, желающих пройти на юг без посещения города. Албанцы – а кто ещё ночью болтаться будет? – по улице Ленинова поехали в центр, да-да, тут и такая имеется! Я перевёл дух – а ведь могли бы сразу свернуть к ферме… Похоже, наводки нет, не подвёл Дончо.