Генетический дрейф
Шрифт:
– Ты знаешь, что такое генетический дрейф? Школу помнишь?
Дрейф? Какой, в задницу, дрейф? Мне совершенно не хотелось вспоминать о чём-либо или о ком-либо. Только о Светке с голубыми глазами. Ну, долбаная ты, жизнь! В глазах опять защипало, как человеческие слёзы могут быть такими ядовитыми?
– Не медик же… А школьную биологию я забыл в тот момент, когда получил оценку в аттестат, – сказал устало и начал разминать ещё одну сигарету.
– Генетический дрейф, или дрейф генов, – это такое изменение структуры генов в популяции, вызванное не отбором, мутациями или миграцией, а случайными причинами. Статистикой. Бывает, что дрейф генов в итоге ведёт к формированию свойств, помогающих популяции приспособиться к окружающей среде. Постепенно, незаметно, вроде по капельке… А особи начинают отличаться. И это помогает популяции в целом, давая новые шансы.
– Ты это к чему?
Подруга пожала плечами.
– Мы меняемся, Гош, слепой, что ли? Конечно, биологический дрейф генов тут ни при делах, это просто ассоциация. Что-то копится, воздействует.
Я вздрогнул.
То, что сказала сейчас Ани, послужило последним толчком.
Меня не учили выживать. И воевать выживая. Меня учили работать, качественно и с полной отдачей, выдавая отличный продукт. Для всего остального были армия и полиция. По инерции я до последнего момента продолжал жить подгосударственно, на базовые способы существования не повлияло даже появившееся оружие. Ибо человек Государства и должен быть таким – послушным мастером своего места, умеющим лишь вовремя вызвать полицию. Всё остальное – не его собачье дело.
Узкоспециализированным подданным он должен быть, а не универсалом-чингачгуком, они и добрые опасны. С плохими же чингачгуками должна разбираться исключительно государственная кавалерия, за самоуправство посадят.
Теперь всё обстоит иначе.
Щёлк! В голове вместо ошеломляющей пустоты возникало нечто живое, активное, требующее немедленного действия и не терпящее никаких препятствий на пути к выбранной цели. Маркос-спаситель, говоришь? Родное МЧС, по которому ты так скучал, остатки государства, которые подсознательно ищешь?
Выкуси!
Сам давай!
В небе над ними высоко кружила стая местных ворон, кормились, поди, в пригородах… Эти дикари выживут. А домашние голубки да гусочки – вымрут, просто потому, что они домашние, сожрут их вскоре голодные коты. Поздно быть домашним, пора быть диким по-честному, не в эрзаце.
Если уж грека решил сунуть в реку руку, то в сильной волосатой лапе должен быть зажат старинный окопный нож с развитой шипастой дужкой, надёжно защищающей пальцы, а движения греки быстры и уверенны, дабы сразу подколоть речную гадину. Вот тогда он настоящий грек! Тот ещё, былинный, с квадратиками на прессе и гордым носом. А не дрозд позорный.
– Пошли, – спокойно сказал я, подхватывая прислонённый к борту карабин. – Бери своё, а мне скинь рюкзак, будь ласка.
– Зачем тебе рюкзак, диспетчерская рядом?
– К избе пойдём, откуда стреляли. Там и лопаты возьмём.
– Го-ош… Ты меня пугаешь! – крикнула она из салона. – Может, ещё коньячку?
– Неохота больше. У этого чёрта есть автомат, надо забрать, – сказал я просто, краем сознания отметив, что не слышу в своих мыслях и миллиграмма пафоса. – Дальше по земле пока поедем, а это дело такое, сложное.
– Да постой ты, куда разогнался!
Я что, уже иду? Точно, в движении.
И это нормально.
Табличка была достаточно информативна, на четырёх языках.
– Тут есть пещера, – тихо сказала Ани. – Местная достопримечательность.
Я кивнул и огляделся вокруг. ВПП отсюда не видно, хотя расстояние плёвое, меньше двух километров, если по кратчайшему пути. Мы двигались полем, напрямик. Правда, я немного ошибся, так что вышли чуть правее.
– Так… Пещера Орлова Чука, найдена местным чабаном, пасшим неподалеку овец, в 1941 году. Переводится как «Орлиная вершина». Одна из интереснейших природных достопримечательностей, вторая по протяжённости в Болгарии. До города Русе сорок километров к северу, до посёлка Две Могилы – десять. Безумное имечко, как там только люди живут!
– И мы бы жили.
– Что сказал? – не поняла подруга.
– Говорю, в этой Могиле тоже ВПП есть, правда, грунтовая, а не бетонка. А я не стал.
– Что не стал? Гош, не говори загадками!
– Светлане не стал говорить, названия испугался. Сели бы в Могилах, и девочка была бы жива.
Анька еле слышно всхлипнула, а я мысленно обругал себя матом.
Что ты делаешь, Санин, зачем нагнетать?
Поблизости вроде бы никого, ваше счастье.
Замеченной сверху усадьбы, в сторону которой мы и направлялись, тоже не видно. Рядом с ней – дом этой сволочи.
Пещера, ёлки! Вот же Европа-страна, куда ни приткнись – достопримечательность, заповедник или исторически значимый объект. Инфраструктура везде нормальная, практически в каждой деревушке края найдется пансионат или отель, таверны и интернет-кафе. На лесных или горных дорогах и тропах никогда не заблудишься, достаточно хорошо развита торговля местной сувениркой. И в то же время – природа. Почти нетронутая.
Подошёл к табличке и дочитал сам:
«Туристы могут посетить только три километра пещеры, которые освещены и подготовлены для путешествия. Вход исключительно с экскурсоводом и в составе группы до пятнадцати человек. Экскурсии проходят каждый час с девяти до семнадцати, с первого апреля по тридцать первое октября без выходных. В Орлова Чука запрещается осматривать не приспособленные для туристов галереи, разводить костры и пугать животных. Фото– и видеосъёмка разрешена. Здесь, а также в здании арт-виллы «Орлова Чука» вы можете купить информационные брошюры и памятные сувениры».
– Этот гад из бывшей обслуги отеля, – решил я.
– Скорее всего… Ой! Там ещё одна такая же табличка стоит! Заботились.
Пусть полюбуется, я не тороплюсь. Почему-то уверен – никуда он от меня не денется.
Странно, место явно популярное, но не убитое толпами посетителей, даже мусора нет. Верхушки старых невысоких скал покрыты заповедным лесом, у основания – причудливые россыпи валунов. Многие камни, как и деревья, покрыты цветастыми пятнами лишайника. Россыпи вокруг такие, словно когда-то были придавлены, расплющены. Будто по ним пробежал сказочный великан в гигантских берцах, растоптав нормальные некогда скалы в каменные обломки.
Ветер продолжал шевелить кроны, вокруг шелестели листья и поскрипывали друг о друга ветки. Это хорошо, природный белый шум скрывает охотника.
– Тихо идём.
– В пещере могли остаться туристы.
– С чего бы? Нет там никого, разве что инопланетяне облюбовали, вполне подходящее место для всякой чертовщины.
Осторожно пробираясь меж каменюк, мы вышли к дороге, идущей вдоль лесистого склона. Вот и заезд к той самой арт-вилле. Где нет студий, там всегда есть арт-виллы, примета такая.