Гениальный грабитель
Шрифт:
Он приехал в Дружный, чтобы в системе безопасности нащупать слабые места и наладить поставку алмазов в Москву. Но на деле оказалось все не так просто: для того, чтобы провернуть нечто-то крупное, нужно прожить в городе с полгода, а такого срока у Степана Шабанова не было. Придется эту затею оставлять.
Одно хорошо, что взглянул на места далекого босоногого детства, хотя из прежних его приятелей уже никого и не осталось: кто-то уехал, а кто-то попросту спился. Вспомнилась Марианна… Посмотрев на громоздкий трехэтажный дом с парикмахерской на первом этаже, подумал: «Вот здесь она
Заложив руки за спину, Шабанов брел по местам своего детства, узнавая их и в то же самое время удивляясь преобразованиям, что произошли за последние десятилетия. Поражало огромное количество новых лиц, молодежи, встречались и старики, вряд ли его узнававшие.
— Степан! — услышал Шабанов за спиной чей-то звонкий и, как ему показалось, знакомый голос.
Обернувшись, он увидел приземистого человека в дорогом сером костюме и легкомысленной белой шляпе на круглой, будто футбольный мяч, голове. Шабанову пришлось изрядно поднапрячь память, прежде чем он узнал в полноватом молодом мужчине друга детства.
— Федор? — невольно подивился Шабанов метаморфозам, произошедшим с его другом. Вот оно как бывает, кто бы мог подумать, что его подростковая худоба сможет перерасти в такую дородность.
— Он самый. Знаешь, я тебя не сразу и признал. Все смотрю, думаю, ты это или не ты. А когда ты носом стал шмыгать, так сразу понял, что все-таки ты!
— Сквозняки здесь у вас. Застудиться можно, — уныло ответил Шабанов, соображая, как подобает реагировать на нежданную встречу. Ну не бросаться же на грудь! — А ты тоже изменился, если бы не твой голос, так ни за что бы не узнал. Так ты не уезжал отсюда?
— Уезжал. Правда, ненадолго… Выучился на геммолога, потом вернулся. Сейчас главный консультант компании.
— И никогда не думал перебраться на Большую землю?
— Как-то привык. А потом, мне всегда хотелось работать с алмазами.
— Тогда понятно.
— А ты здесь какими судьбами? По делу или просто на родину потянуло?
— Скорее всего, второе.
— Давай ко мне! Ты где остановился?
— Я в гостинице, мне так удобно.
— Послушай, давай посидим, что ли, где-нибудь. Не на бегу же нам разговаривать. — И, не давая Шабанову возможности отказаться, добавил: — Отсюда в ста метрах есть неплохой ресторанчик, если бы ты знал, какие там девчонки обслуживают! — мечтательно протянул Федор. — У меня с ними ничего не получалось. Может, у тебя что-то выйдет, так что не упускай свой шанс.
— Где этот ресторан?
— В прежние времена там пивная стояла, — подсказал Федор Юрьевич.
Степан понимающе кивнул, вспомнив деревянный убогий ларек с прогнутой кровлей от навалившего снега. Пожалуй, в нем продавали две стоящие вещи: вяленый таймень и малосольный хариус.
— А таймень там будет?
— Не забыл?
— А то как же!
— Не сомневайся, будет! Если что, так я тебе из собственного холодильника принесу.
— Откуда такая роскошь?
— Позавчера бурильщики привезли двухметрового тайменя, где-то на озере выловили. Порубили на куски, вот мне пять килограммов и перепало.
Ресторан, если судить по меркам Якутии, был неплох. Над потолком, где обычно во французской провинции или в бюргерской Германии висит колесо от телеги (а то и сама телега), раскачивался потемневший от времени бубен, а в том месте, где традиционно размещалась вешалка, были вкручены многочисленные оленьи рога: у каждого, кто взирал на подобное великолепие, невольно возникала мысль, что на украшение стен под нож пошло целое оленье стадо. А в остальном все благопристойно, якутский колорит ощущался в полной мере, а точнее, бил по ноздрям наотмашь! Того и гляди, из подсобки выскочит какой-нибудь одурманенный мухоморами шаман, обряженный в задубелые оленьи шкуры, и начнет трястись в религиозном трансе. Впечатление портила разве что медвежья голова, прикрепленная над барной стойкой и изрядно побитая колонией мелких жучков.
Федор Юрьевич не шутил, когда уверял, что официантки милы. Но даже среди этих хорошеньких лиц выделялась одна, желтоволосая, чуть скуластая, с крупными раскосыми глазами. Во всем ее облике было что-то диковатое, буйное, видно доставшееся от далеких предков, принесенное многими кочевыми народами, что испокон века населяют бескрайние просторы Сибири. Хотя без казачьей крови тут тоже не обошлось. Если это не так, тогда откуда могли взяться столь выразительные светло-голубые глаза. В общем, Степан сразу понял, что пропал, когда глянул в их глубину и не отыскал при этом дна.
— Знаешь, как зовут ту официантку?
— Скуластенькую? — спросил Федор.
— Да.
— Варвара.
— Красивое имя. — Шабанов пригубил стопку с коньяком.
— Только непонятно, что она делает в этом ресторане. С ее задницей она могла бы найти место и получше! Ведь одно время Варвара была секретаршей у самого генерального, вот только тот ее отчего-то выпер. Может, она ему не дала? Как ты думаешь? — Степан угрюмо помалкивал. — Хотя ведь о таком не спросишь, верно ведь. А знаешь, кого она мне напоминает? — оживился Федор Юрьевич.
— Кого же? — все более хмурился Степан, углубляясь в невеселые мысли.
Ковырнув вилкой кусок тайменя, Федор произнес:
— Марианну! Помнишь такую?
— Не забыл, — сухо ответил Шабанов, отвернувшись.
— Точно такая же эффектная! Даже удивительно, что в такой мерзлоте, при дефиците витаминов может появиться такая шикарная девка. И рост, и лицо, и фигура… А знаешь, когда ты уехал, Марианна долго страдала. Ни с кем не хотела общаться. А ты как в воду канул, ни разу о себе не напомнил за эти годы.
— Значит, так надо было, — вяло огрызнулся Шабанов.
— Кажется, у тебя с Марианной был роман?
— Какой там роман может быть у пятнадцатилетнего пацана? Так… баловство одно.
— Она ведь глаз с тебя не сводила! Об этом вся школа судачила!
— Странно, что кто-то об этом еще помнит.
— Как же не помнить, чтобы такая девка и так крепко влюбилась, такое нечасто встречается.
— Может быть… — уныло протянул Шабанов. — Но я слышал, что у нее все прекрасно.
— Не успел приехать, а справки о Марианне навел? Ты молодец! Признавайся, кто рассказал?