Гении и злодеи России ХVIII века
Шрифт:
Чтобы хоть немного представить взаимоотношения Миниха с правящей элитой, расскажем об одном эпизоде «тайной дипломатии XVIII века». Как говорили дипломаты, «упорно ходили слухи» о том, что недружественные России государства — Швеция и Турция — хотят заключить договор в форме военного союза. Русский представитель в Стокгольме Бестужев сообщил письменно о том, что существует тайная миссия некоего майора Цинклера. Майор был послан в Константинополь за текстом ратификации договора. Петербургский Кабинет приказывает фельдмаршалу «нейтрализовать Цинклера как тайного агента противника». Предписывалось «захватить на возвратном пути, отнять у него все бумаги и депеши и даже убить его в случае попытки сопротивления». Шведский тайный агент после остановки в городе Бреславле на пути к городу Нейштеделю был захвачен русскими офицерами. Специально выделенные для действий по поимке шпиона капитан Кутлер, поручики Лесавецкий и Веселовский обыскали его, а после того, как обнаружили нужные документы, закололи Цинклера.
Один из современников позже назовет это событие «убийством на большой дороге». Скандал с исчезновением шведского резидента замять не удалось, и самое неприятное, что это дело было списано на Миниха. Сама императрица уверяла придворных, что не ведала о возможной трагедии. Однако Миних продолжал исправно служить престолу, не принимая во внимание нападки со стороны некоторых вельмож.
Осенью 1740 года Анна Иоанновна, тяжелобольная и, видимо, ожидавшая смерти, поставила перед Кабинетом вопрос о наследовании престола. Именно Миних, хотя и пользуясь поддержкой Бестужева, Остермана и Черкасского, стал просить герцога Бирона принять обязанности регента при малолетнем Иване Антоновиче.
— Мы хорошо знаем превосходные качества характера вашего, герцог. Мы убеждены, что никто, кроме вас, до такой степени не сведущ во внутренних и внешних делах Российского государства.
Эти слова фельдмаршала можно расценивать как попытку «укрепить власть» Бироном, и одновременно, учитывая то, что Миних неплохо знал герцога, можно истолковать его действия как первый шаг к должности первого министра в недалеком будущем. Знатоки русской истории могут поспорить об истинных причинах такого поступка, но ясным остается одно: Миних в преддверии факта смерти императрицы был одним из самых влиятельных политиков среди элиты, в то же время оставаясь авторитетным военачальником.
Но еще до наступления смерти Анны вышел «указ, которым каждому дворянину, прослужившему двадцать лет и бывшему в походах, дозволялось просить увольнения». По некоторым сведениям, почти половина офицеров подали просьбы об отставке. Многие из них испытывали немалые материальные трудности, но все-таки просили уволить их из армии. Затем произошло следующее: указ был отменен, а инициатором этой отмены был именно Миних, который хотел обновить состав армии, выводя из нее офицеров наиболее «застарелых» и консервативно настроенных. К тому же, как считал Миних, надо дать возможность больным поправить свое здоровье.
Как это было ни странно, но с точки зрения большой политики смерть самодержавной Анны, племянницы великого Петра, не привнесла существенных перемен в политической жизни империи. Краткий период правления, то есть регентства Эрнста Иоганна Бирона, не запомнился какими-то значительными событиями. Сам Миних в записках указывает: «Этот вельможа (Бирон) был признан и провозглашен регентом Российской империи в силу завещания императрицы». Эрнст Бирон в торжественной обстановке приносил присягу перед самим фельдмаршалом Минихом. «Бирон сам председательствовал в Кабинете, членами которого были в то время граф Остерман, князь Черкасский и Алексей Петрович Бестужев. Тот Бестужев, которого герцог привел на свою сторону... чтобы уравновесить власть Остермана, о котором ее величество говорила, что он вероломен».
Так скупо, лаконично Миних-мемуарист описывал кратковременный период регентства герцога Курляндского.
Сохранилось предание о том, что вечером, за чашкой кофе, накануне свержения власти регента Бирона, состоялся интересный разговор Миниха с Бироном. Вот его содержание:
Бирон: «Не знаю отчего, но гнетут меня дурные предчувствия. Вроде бы мне предстоит дальнее путешествие без цели. Сегодня как раз пошел двадцать второй день моего регентства, а в этой цифре сразу две двойки подряд».
Миних (улыбаясь): «Бывает! Я предчувствиям верю!»
Бирон (испуганно): «Скажи, фельдмаршал, тебе во время боевых походов никогда не приходилось принимать важных решений по ночам?»
Миних (задумавшись): «Ну как же! Даже часто приходилось. Вообще-то я люблю использовать крепкий сон своего противника».
Известно, что за «кофейным столиком» тогда общались два непримиримых противника: птенец гнезда Петрова Миних и нечаянно пригретый славой Бирон. Да простят меня пушкинисты, но именно эти эпитеты применимы здесь...
Видимо, в тот миг он решил, что Бирона надо уничтожить. Тогда же, 8 ноября 1740 года, Бурхард Христофор Миних не спеша вернулся к себе домой. Было одиннадцать часов вечера. Через час, ровно в полночь, он вызвал к себе адъютанта Христофора Манштейна.
— Собирайся! Вели побыстрее закладывать сани!
Через 20 минут Миних поднял по тревоге дворцовые
караулы. Солдаты построились. К ним обратился фельдмаршал. Как на поле битвы, говорил громко и четко, будто чеканя слова:
— Ребята! Марш все за мной! Регента Бирона будем сей же час свергать.
Манштейн в сопровождении небольшого караула, с одним офицером, миновал несколько комнат во дворце и о боже — заблудился в темных переходах. Вдруг его руки нащупали двухстворчатую дверь, которую слуги забыли запереть. Теперь перед ним была бироновская спальня! Бирон, разбуженный переносным фонарем, в ужасе задрожал (таково действие магии числа «22») и закричал в испуге:
— Кто тут? Зачем пришли? Кто это? Кто?
Манштейн решил действовать в одиночку, на свой страх и риск, ведь «его караул» заблудился в темных лабиринтах. В этот момент герцог уже пытался выбежать из комнаты, но рослый и могучий адъютант Миниха мощным ударом отбросил его к стенке. Через полминуты все было кончено: ворвавшиеся гвардейцы скрутили Бирона и потащили его вниз, где ждал в санях Миних. Пройдет еще несколько часов, и ранним утром он доложит Анне Леопольдовне, отбросив в сторону преклонение перед чинами:
— Могу с радостью поздравить вас: отныне вы полноправная правительница Российской империи при своем малолетнем сыне. А еще у меня просьба!
Но он не просил награду и похвал. Его «просьба» была самой неожиданной.
— Велите построить в Пелыме по этому чертежу для Бирона тюрьму. Ни одна крыса оттуда не сбежит. И он протянул юной Анне небольшой листок с чертежом, искусно им самим составленным.
По иронии судьбы Бирон после ареста и следствия будет отправлен в далекий поселок Пелым.