Гений Умирает Дважды
Шрифт:
— Какой-то ваш гений-самоучка изобрел какой-то прибор, деталей и принципа работы я не знаю, который позволил бы успешно бороться с такой болезнью, как сахарный диабет, — начал рассказывать Фарренхауз, также не считая нужным показывать степень своей информированности. — Сам он, этот ваш изобретатель, умер, кажется, от инфаркта. И за этим прибором, вернее, за его идеей, потому что самого прибора, насколько я представляю ситуацию, еще не существует, во всяком случае о его существовании ничего не известно, сейчас идет большая охота… Доподлинно известно, что в этом деле замешана какая-то кавказская группировка, мы к ней не имеем никакого отношения и никак с ней не контактируем… Как видишь, с моей стороны тут никакой уголовщины, обычный промышленный шпионаж… Тот человек, который сумеет захватить идею, лично мгновенно станет миллионером, а его страна на одних лицензиях на производство прибора сможет в течение нескольких лет строить всю свою экономику… Это золотое дно, Алессандро, это Эльдорадо! Я уж не говорю о том, какой удар тем самым будет нанесен экономике нескольких стран, в том числе моего родного Маркланда, о том, какие субсидии, какие займы можно будет под этот прибор выколотить из ВОЗ, МВФ и других богатых международных организаций…
Харченко на сообщение отреагировал вполне спокойно. Он его попросту не оценил. Прибор от сахарного диабета… Как может препарат от какой-то болезни спасти экономику страны? Разве может быть, чтобы из-за препарата или аппарата сюда присылали такого аса разведки, как Альберту?.. Но ведь прислали же! Значит, тут и в самом деле что-то есть… Если он не врет, конечно.
— Это все? — спросил он.
— Это суть, — опять поправил его Фарренхауз. И подбросил информацию по поводу конкурентов, рассчитывая чуть облегчить работу человеку, которого пришлют сюда вместо него: — Еще я знаю, я тебе уже об этом говорил, что кроме нас, за прибором охотится еще кто-то. Кто и зачем — не знаю. Как я уже говорил, какие-то кавказцы, потом еще какая-то мафия… Только уверяю тебя: мы никаких кровавых разборок на вашей территории не устраивали.
Может быть, и так. А может, и нет…
— Ладно, Альберту, будем считать, что наш договор вступил в силу, — проговорил Харченко. — Если никто из нашего начальства не захочет что-то дополнительно выяснить…
— Я ни с кем больше говорить не стану, — покачал головой Фрэнк. — Я и так сказал тебе по старой дружбе куда больше, чем имел право сказать…
Ха-ха, по дружбе…
— Знаю, — вслух Александр сказал иное. — И ценю. Значит, если что, я тебе еще позвоню.
Фарренхауз молча кивнул. Ему не хотелось ничего ни говорить, ни делать, он чувствовал какую-то опустошенность.
Пора и мне на пенсию, вдруг подумал он. Домик у меня есть, счет в банке накопился немалый, на старость хватит… Если разведчик становится сентиментальным, если он начинает думать о благе человечества и о личной душе в ущерб интересам своей страны — ему пора на пенсию.
— Фамилия этого изобретателя Штихельмахер, — неожиданно даже для себя самого проговорил Фрэнк. — А продал нам информацию о нем сотрудник вашего МИДа некто Александр Лосницкий. Лосницкий потом, кажется, пропал без вести, но я к этому никакого отношения не имею.
ПОДМОСКОВЬЕ, РУЗСКИЙ РАЙОН, ОСОБНЯК ВАХИ СУЛТАНОВА
Сквозь стеклянную стену холла было видно, как весь простор участка вдруг заполнился вооруженными могучими парнями в камуфляже и со «сферами» на головах. Одни неслись к особняку, другие к хозяйственным постройкам, видневшимся чуть в стороне, кто-то уже торопливо осматривал машины на открытой стоянке… А от ворот мчался бронетранспортер, разворачивая пулемет в сторону здания; на его борту виднелись крупные буквы "СОБР".
— Я же вам говорил, Ваха, что нужно иметь гражданскую сознательность, — ласково промурлыкал Жерар.
Он очень любил наблюдать, как ловко и слаженно действуют собровцы. На базе отряда в районе платформы Водники имеется несколько зданий, а точнее сказать, остовов зданий, оставшихся от некогда располагавшейся тут воинской части, на которых бойцы ежедневно отрабатывают различные варианты своих действий при том или ином развитии сюжета, а потому вряд ли может сложиться ситуация, которая застала бы их врасплох.
По зданию разнеслась тревожная трель звонка. Сейчас еще не хватает, чтобы кто-нибудь из охраны поднял стрельбу, мгновенно среагировал Ваха на сигнал тревоги.
— Не стрелять! — рявкнул он. — Это менты!..
Впрочем, он мог бы этого и не говорить. Покойный Боксер постоянно повторял своим подчиненным, что их дело охранять территорию от бандитов или конкурентов, но ни в коем случае не оказывать сопротивление властям. К тому же все боевики, которые могли эту заповедь нарушить, уехали с Самураем.
— Так что ваше здание мы все равно осмотрим, — сказал Жерар.
БТР остановился перед застекленным фасадом. Атаковавшие бойцы, как и было оговорено заранее, залегли широким веером… Чувствуя за спиной такую поддержку, Моисеев широко улыбался, глядя на перекошенное (от страха или от ненависти?) лицо Султанова.
— Осматривай, мент, — процедил Ваха сквозь зубы. — Но только тебе за это придется ответить…
— Это что, угроза при исполнении? — Жерар ласково жмурился, еще больше напоминая своим видом наевшегося соседской сметаны кота.
И в самом деле, лучше не шутить такими вещами. Еще уложит, наручники наденет, по почкам надает… Связываться с ними, ментами…
— Это не угроза. Но если ты ничего не найдешь… У меня в коллегии адвокатов…
— Хватит волынку тянуть! — оборвал его Жерар. — Пошли!
Стеклянные двери разъехались и в фойе вошли командир СОБРа, узнавший о его приезде и потому оставшийся с экспертами начальник райотдела милиции, с ними еще кто-то… Можно было начинать действовать.
— Как ведет себя наш друг? — командир СОБРа смотрел на хозяина особяка с откровенной неприязнью.
Будь его воля, он бы живо взял особняк штурмом, да только он признавал правоту Жерара — если будет причинен материальный ущерб и при этом здесь ничего криминального не найдется, неприятностей не оберешься. Сейчас еще как-то отбрехаться можно — отказ в разрешении на проведение плановых мероприятий, угроза сотруднику… Хиленько, конечно, ну да хоть какая-то зацепка.
— Да теперь уже ничего, чуток успокоился, — отозвался Жерар. — Только ругается и угрожает.
— В самом деле? — Валера сделал вид, что собирается двинуться к хозяину особняка. — Так мы его сейчас быстро успокоим…