Гений войны Скобелев. «Белый генерал»
Шрифт:
Падение Плевны создало благоприятные условия для перехода русской армии в решительное наступление. Но для этого нужно было прежде всего нанести поражение Балканской армии Вессель-паши, которая блокировала русские войска, находившиеся на Шипкинском перевале.
Положение русских и болгар, находившихся на Шипкинском перевале, было критическим. Кроме трудностей чисто военного характера, русские части и болгарские дружины испытывали тяжесть суровых климатических условий и прочие бытовые неудобства. Полковник Духонин, один из свидетелей этих событий, позже писал: «Ни в одной траншее огня развести нельзя, одежда всех офицеров и солдат изображает… сплошную ледяную кору… Ружья покрыты сплошной ледяной корой, и солдаты с чрезвычайными усилиями поддерживают в хорошо смазанных маслом ружьях исправное действие
В это время генерал Ф. Ф. Радецкий, который командовал этими войсками, также оказался не на должной высоте. Б. А. Костин пишет: «Храбрый и добродушный генерал имел губительное пристрастие к картам, а положением солдат интересовался мало. Занятый с утра до вечера игрой в винт, он, находясь всего в пяти километрах от переднего края обороны, не мог выбрать время для посещения землянок и траншей, в которых гибли от мороза, по его образному выражению, «святые серые скотинки». В своих донесениях он рапортовал начальству о полном благоденствии вверенного ему войска. Стала знаменитой его фраза: «На Шипке все спокойно». «Спокойно» без выстрелов и разрывов снарядов русские войска на Шипке потеряли около одиннадцать тысяч человек больными и обмороженными. Только в одной 24-й дивизии погибли шесть тысяч человек…» Оборона Шипкинского перевала русскими войсками вошла в историю, как «шипкинское сидение».
В то же время был план перехода через Балканы с тем, чтобы выйти в тыл турецкой армии и тем самым облегчить положение защитников Шипкинского перевала. Впервые об этом заговорил все тот же генерал Ф. Ф. Радецкий еще в сентябре 1877 года, но тогда главнокомандующий посчитал такие действия несвоевременными. К нему вернулись несколько позже, но уже под воздействием определенных факторов.
А. А. Керсновский писал: «Освободившиеся под Плевной 130 000 русских позволяли нанести Турции решительный удар. При одушевлении, охватившем всю армию, не могло быть и речи о приостановке кампании до весны. Кроме того, оставлять в горах всю зиму войска Гурко (у Этрополя) и Радецкого (у Шипки), значило бы погубить большую их часть от стужи и болезней. Сойти с гор назад было нельзя: весною пришлось бы их снова брать. Оставалось, таким образом, сойти с них вперед. Осторожный Радецкий выразил было сомнение в возможности форсирования Балкан теперь же, зимою, но Гурко настоял на скорейшем окончании стоянки в горах. Наконец, нельзя было оставить сербов и подвергнуть их риску отдельного поражения. Все эти соображения и побудили великого князя Николая Николаевича отдать немедленно после падения Плевны распоряжение о безотлагательном переходе через Балканы».
В конце ноября 1877 года главнокомандующий великий князь Николай Николаевич наконец-то решил воспользоваться тем, что у него освободилось значительное число войска, решился безотлагательно, несмотря на наступившие холода, перейти Балканы и двинуться к Адрианополю и далее. На военном совете было решено направить на турецкий укрепленный лагерь две обходные колонны. Командование восточной колонной (около 19 тысяч человек при 24 орудиях), которая должна была наступать через Тревненский перевал, было поручено князю Н. И. Святополку-Мирскому. Западную колонну (16,5 тысячи человек и 14 орудий), которая должна была наступать через Имитлийский перевал, было поручено возглавить М. Д. Скобелеву. У самого Ф. Ф. Радецкого на Шипкинских позициях насчитывалось около 11 тысяч человек.
Таким образом, в результате операции русские войска, имея почти двукратное превосходство, должны были нанести поражение противнику.
19 декабря Ф. Ф. Радецкий отдал боевой приказ начальникам колонн. Особенностью этих приказов было то, что в них расписывался порядок действий отрядов до малейших подробностей, а их командирам фактически не оставалось места для самостоятельных действий. При этом в них было много оговорок о том, что по мере выполнения задач войска будут получать новые приказы. Планировать действия отрядов в таких условиях было практически невозможно.
Дополнительные указания Радецкого не заставили себя ждать. Нередко они перечили приказу, поэтому только сбивали командиров с толку. Например, Скобелеву было предписано начать движение вечером 25 декабря, но следующим распоряжением предыдущее было отменено. Такие же противоречивые распоряжения получал и генерал Н. И. Святополк-Мирской.
Приготовления к зимнему походу через Балканы потребовали немало времени и окончены были лишь к 24 декабря.
Накануне зимнего похода через Балканы М. Д. Скобелев на свои деньги и деньги отца одел всю дивизию в полушубки. Готовя свою дивизию к переходу через горы, Михаил Дмитриевич издал несколько распоряжений, над которыми некоторые командиры поначалу просто посмеялись. В частности, он приказал каждому солдату иметь при себе хотя бы одно полено сухих дров. Когда войска вошли в горы, неожиданно выяснилось, что местный лес настолько сырой, что из него просто невозможно быстро сложить костер, чтобы приготовить пищу или согреться. И только солдаты Михаила Дмитриевича были всегда обогреты и накормлены, за все время тяжелейшего перехода в его дивизии не было ни одного случая смерти от обморожения.
Ни одна мелочь, касавшаяся солдатского быта, не ускользала от его внимания. Вот лишь несколько выдержек из его приказов: «Еще раз обращаю внимание начальников частей на их обязанность заботиться, чтобы нижние чины были сыты при любых условиях. Раз и навсегда требую, чтобы не проходило ни одного дня, в который они бы не получали горячую пищу; если нижние чины не накормлены, то происходит это от растерянности и нерадения начальника. И то и другое может повлечь за собой отрешение от должности», «Всем начальникам частей осмотреть одежду нижних чинов и вычинить что можно, недостающее число фуфаек, теплых носков и рукавиц купить по дороге в попутных городах. Чулки, портянки должны быть вымазаны салом, что предохраняет от отмораживания, сало наилучше гусиное, сало баранье не допускается», «Обувь в походе первая вещь, которая при нерадивом содержании делает неспособной ни к какой военной деятельности вполне здорового, крепкого и храброго солдата. Ввиду серьезности этого вопроса предписываю осмотреть и исправить обувь у нижних чинов. Теперь же прошу полковых и ротных командиров принять этот вопрос к сердцу».
Куропаткин вспоминал, что перед походом «генерал Скобелев лично осмотрел все части, советовался с начальниками частей, поговорил с офицерами, подбодрил солдат, пошутил с ними. Всюду кипела живая работа. Настроение войск было бодрое. Заботливость, предусмотрительность начальника, отсутствие бестолковой суетни, отмена раз отданных приказаний, часто беспричинного разноса, хорошее расположение духа начальника, как и во всех других случаях, успокоительно действовали на войска и вселяли уверенность в исходе похода».
Непосредственно перед выступлением Скобелев отдал приказ войскам. В нем он, в частности, писал: «Нам предстоит трудный подвиг, достойный испытанной славы русских знамен: сегодня мы начинаем переходить через Балканы с артиллерией, без дорог, пробивая себе путь в виду неприятеля через глубокие снеговые сугробы. Нас ожидает в горах турецкая армия… Не забывайте, братцы, что нам вверена честь отечества… Наше дело свято».
Наконец все было готово, и утром 24 декабря колонна генерала Н. И. Святополк-Мирского выступила из окрестностей Тревны и Дренова. Несмотря на то, что впереди нее двигался отряд болгар численностью до двух тысяч человек, который должен был расчищать занесенные снегом дороги, движение через перевал оказалось настолько затруднительным, что полевую артиллерию пришлось вернуть в Тревну. При колонне осталась одна горная батарея. Тем не менее, 26 декабря, около 5 часов пополудни, эта колонна спустилась на южную сторону гор и сосредоточилась в районе деревни Гюсово.
Войска М. Д. Скобелева выступили от деревни Топлиш вечером 24 декабря. При движении через перевал они встретились с еще большими трудностями, чем западная колонна. Им буквально приходилось пробиваться сквозь снежные завалы, доходившие местами в высоту до двух метров. Полевую артиллерию и здесь оказалось невозможным провезти.
Телеграфная связь имелась только с левой колонной. С правой колонной связь осуществлялась с помощью посыльных. Об оперативности управления при такой связи говорить не приходилось. Кроме того, несколько позже стало известно, что главный лагерь турецких войск находится не на Шипке, а у деревни Шейново.