Гений
Шрифт:
Он не стал вызывать такси, а повел ее на набережную, и они пошли вдоль парапета по направлению к могиле Гранта. У него мелькнула мысль поехать в Клермонтскую гостиницу и там позавтракать, а потом нанять где-нибудь машину. Но кто-нибудь мог узнать Сюзанну да и его тоже.
— Куда мы с вами пойдем, дорогая? — спросил он, когда свежий ветерок пахнул им в лицо.
Утро было восхитительное.
— Мне все равно, — ответила Сюзанна. — Я обещала зайти сегодня к Элмердингам, но не условилась, когда именно. Это можно сделать и во второй половине дня. Как вы думаете, миссис Витла будет звонить мама?
— Вряд ли. Я даже уверен, что не будет. — Он вспомнил свой последний разговор с Анджелой, она сказала, что ничего не станет предпринимать. — А не может случиться, что ваша матушка будет вам звонить?
— Едва ли! Мама обычно не беспокоится, если знает, где я. А если она позвонит Элмердингам, ей скажут, что я еще не приходила. Вы думаете, что миссис Витла может все рассказать мама, если та позвонит?
— Нет, — сказал он. — Я убежден, что она этого не сделает. Анджеле нужно время, чтобы подумать. Она не станет ничего предпринимать, она так и сказала мне ночью. Она будет выжидать, посмотрит, что я буду делать. Все зависит от того, как мы с вами разыграем свои карты.
Они продолжали путь, взявшись за руки и любуясь рекой. Было всего без четверти семь, и набережная была почти безлюдна.
— Если она расскажет мама, выйдет очень нехорошо, — задумчиво произнесла Сюзанна. — Вы действительно считаете, что она этого не сделает?
— Убежден. Ни минуты не сомневаюсь. Она не решится ничего предпринять. Это слишком опасно. Она, вероятно, надеется, что я одумаюсь. О, как ужасно я жил до сих пор! Теперь, когда я узнал вас, все это кажется мне дурным сном. Вы так мало похожи на других женщин, вы так великодушны! В вас нет ни капли эгоизма! Подумать только, что я все эти годы подчинялся ей, даже в самых пустяках! А тут еще эта последняя хитрость!
Он грустно покачал головой. Сюзанна смотрела на его усталое лицо. Сама она была свежа, как росистое утро.
— О, если бы мне с самого начала встретилась такая девушка, как вы! добавил он.
— Послушайте, Юджин, — сказала Сюзанна. — Мне страшно жаль миссис Витла. Нам не следовало вчера так вести себя. Это все вы виноваты. Вы никогда меня не слушаетесь. Вы такой упрямец. Я вовсе не хочу, чтобы вы ради меня покинули миссис Витла, — не делайте этого. Мне это не нужно. Я не хочу выходить за вас замуж. Во всяком случае не сейчас. Я скорей готова так стать вашей. Но нужно время, чтобы все подготовить и действовать с умом. Если мама сегодня же узнает, разразится ужасный скандал. Просто должно пройти какое-то время, и тогда мы, возможно, с ней договоримся. Мне нет дела до того, что вам сказала вчера миссис Витла. Вам не нужно оставлять ее. Как-нибудь все утрясется. Вся трудность в мама, вы понимаете?
Сюзанна шла, слегка размахивая рукой, которую он держал в своей, и пожимая его пальцы. Вопрос о матери серьезно тревожил ее, и она высказывала свои опасения вслух.
— Видите ли, Юджин, — продолжала она, — мама никак нельзя назвать ограниченным человеком. Брак она не считает святыней, разве только идеальный брак. Положение миссис Витла ничего не меняет. Конечно, было бы лучше, если б ребенок уже родился. Я думала об этом. Мама, наверное, разрешила бы нам как-нибудь устроить нашу жизнь, если ее убедить, что я буду счастлива и что это не вызовет скандала. Но мне необходимо время, чтобы поговорить с нею. Сразу ничего не выйдет.
Юджин слушал ее с изумлением, как и всегда, когда Сюзанна делилась с ним своими мыслями. По-видимому, она уже давно задумывалась над всеми этими вопросами. Ей не очень-то легко было излагать свои взгляды. Она то и дело останавливалась в поисках нужных слов, но, найдя их, говорила странные вещи. Вот только права ли она?
— Сюзанна, вы удивляете меня! Как много, оказывается, вы уже передумали! Но понимаете ли вы, что говорите? Хорошо ли вообще вы знаете свою мать?
— Мама? Да, я думаю, что знаю ее. Видите ли, она совсем не мещанка. Она очень начитанна и даже несколько экзальтированна. Она часто говорит о том, что чувство нельзя неволить, правда, я не всему придаю значение. И все-таки мне кажется, она многим отличается от большинства женщин — это исключительная натура. Во мне она любит не столько свою дочь, сколько человека вообще. И она очень беспокоится за меня, а мне кажется, что я сильнее ее и в иных случаях могу на нее повлиять. Она часто ищет во мне поддержки, а меня не может заставить что-нибудь сделать, если я не хочу. Я думаю, что уговорю ее, это уже не раз бывало и удастся мне и теперь, если я буду действовать не спеша. Понадобится немало времени, чтобы убедить ее стать на мою точку зрения.
— А сколько? — задумчиво спросил Юджин.
— Ну, не знаю. Месяца три, а может быть, и полгода. Сейчас трудно сказать. Но я попытаюсь.
— А если вам не удастся?
— Ну что ж… Тогда я пойду против ее воли, только и всего. Я же говорю, что не уверена, но думаю, что мне удастся переубедить ее.
— А если нет?
— Я убеждена, что удастся. — И Сюзанна весело тряхнула головкой.
— И вы будете моей?
— И я буду вашей.
Они проходили под деревьями близ Сотой улицы. Никого вблизи не было, за исключением какого-то одинокого пешехода впереди. Юджин обнял Сюзанну и поцеловал в губы.
— О божество мое! — воскликнул он. — Моя прекрасная Елена! Цирцея!
— Не надо, — ответила она, и глаза ее весело заблестели. — Не надо здесь. Подождите, пока мы сядем в машину.
— Поедем завтракать в Клермонт?
— Мне не хочется есть.
— Ну все равно, мы можем прокатиться.
Они разыскали гараж и скоро уже мчались по направлению к северу. Чудесный утренний ветерок освежал их, умеряя лихорадку их чувств. Они то задумывались, то были неестественно веселы. Юджином владели то радость, то страх, а Сюзанна подбадривала его. Она была спокойнее его, увереннее, смелее. Она говорила с ним как сильная, разумная мать.
— Сюзанна, — сказал он, — временами я не знаю, что и думать. Мою жену я ни в чем обвинить не могу, — я могу только сказать, что не люблю ее. Я был так несчастлив. Как вы смотрите на такие вещи, Сюзанна? Вы слышали, что она говорила про меня?
— Да, слышала.
— Все это объясняется только одним. Я не люблю ее. И никогда в сущности не любил. Как вы смотрите на брак, в котором нет любви? В том, что она говорила, есть доля правды. Я любил других женщин, но потому, что тосковал по родственной натуре. Это случалось и после моей женитьбы. Я не могу сказать, что любил Карлотту Уилсон, но она мне нравилась. У нее было в некоторых отношениях много общего со мной. Была еще одна девушка, похожая на вас, только не такая умница. Но с тех пор прошло много лет. О Сюзанна, я могу вам сказать, почему это происходит! Я люблю молодость. Я люблю красоту. Я жажду общения с человеком, который был бы мне близок по духу. Такого человека я нашел в вас, Сюзанна, и вот, смотрите, что из этого вышло! Вам не кажется, что это очень дурно с моей стороны? Но я ведь так несчастлив! Скажите мне, что вы думаете?
— Что мне сказать? — ответила Сюзанна. — Я нахожу, что если сделана ошибка, то ее нужно исправить.
— Объясните мне, что это значит?
— Ну вот. Вы говорите, что не любите ее. Вам с ней тяжело. Следовательно, ничего хорошего ни для вас, ни для нее нет в том, что вы останетесь с ней. Она не пропадет. Я, например, не стала бы вас удерживать, если б вы меня не любили. Да и сама не стала бы себя неволить, если б разлюбила вас, ни за что не стала бы. Я считаю, что брак должен быть счастливым. А если нет, то незачем и пытаться жить вместе только потому, что когда-то вам этого хотелось.