Гений
Шрифт:
«Шен говорил, надо больше читать.»
Шен ему даже книг выдал, из личной библиотеки, но Барт уже не помнил, куда их положил.
«Надеюсь, он не решит однажды проверить, читал ли я их.»
Он не любил читать художественные книги, он пытался пару раз, но в итоге получал только усталость и ощущение, что теряет время зря.
«Шен говорил, что я просто ещё не нашёл Свою Книгу. И что когда я её найду, главной моей проблемой станет то, что она однажды закончится, а главной задачей — поиск следующей Своей Книги.»
Звучало как романтичный бред, он тогда настолько смутился от этих слов, что попытался их поскорее забыть, и забыл, но сегодня почему-то вспомнил.
«Опять Эльви привела меня куда-то не туда.»
Он попытался восстановить последовательность мыслей от Эльви до романтичного Шена, но запутался и бросил. Память забуксовала на Шене, на тех временах, когда они только познакомились, Барт почему-то их тоже забыл, хотя это было не так давно.
«Шен хорошо ко мне относился. Я тогда ещё не работал в его отделе, он меня только купил, разговаривал со мной, водил по врачам и магазинам, покупал мне одежду, тетради, цветные карандаши и краски. Никогда меня не бил, не ругался, когда я всё портил. В какой момент всё изменилось?»
Самое яркое ощущение он помнил отчётливо — белые-белые гладкие страницы нового альбома, такие идеальные, что он боялся к ним прикоснуться, потому что был недостоин портить их совершенную чистоту своими жалкими руками. Шен в этом идеальном альбоме тогда сам рисовал, показывал иероглифы, карнскую каллиграфию и простые рисунки тушью. И они идеально друг другу подходили — идеальный альбом и идеальные линии Шена, он двигался как хорошо отлаженный станок, без единой ошибки, Барт даже линейкой проверял потом, чтобы убедиться. И этот альбом так и остался с рисунками Шена, Барт потом купил себе попроще, дешёвый и серенький, а этот не трогал. Он до сих пор себе тетради с белыми листами не покупал, марать серые было проще.
«Яся пишет на белых, Эльви говорила, она из богатой семьи. Надо и мне купить, когда-нибудь. Не сегодня, но когда-нибудь можно попробовать.»
Он посмотрел на часы, опять отменил завтрак, чтобы освободить время, и стал собираться на учёбу.
3.30.2Б Дуэль на факультете боевиков
На занятии по боевой магии появились новые студенты, Барт не обратил бы на них внимания, если бы они не вели себя отвратительно, как будто им было вообще наплевать на удобство окружающих. Один из них постоянно становился в проходе, вытягивал ноги между рядами и как специально оказывался там, где Барт собирался пройти. В первый раз он подумал, что это просто совпадение, но после второго напрягся — парень был здоровенный, и его трое друзей выглядели неплохо, хотя нашивок за отличную учёбу не носили. Боевой магии было всего два занятия, между ними перемена 15 минут, и все эти 15 минут были похожи на цирк, в котором выступали четыре бычары, а толпа баранов смотрела и делала вид, что им весело, даже когда их толкали, пинали и отпускали глупые шутки.
Первое занятие эти новенькие провели так, как будто пришли сюда просто пострадать фигнёй и позадалбывать окружающих, а в конце второго занятия они устроили второй акт своего специфического бычьего веселья, кидаясь вещами, в том числе, чужими. Преподаватель просто собрал вещи и ушёл, делая вид, что слегка ослеп, студенты тоже поспешили на выход, те, кто успел. Барт не успел.
Он сам не понял, как это получилось — он просто шёл к выходу, быки толкали друг друга, а потом самого крупного толкнули так, что он врезался в Барта. На это обратили столько внимания, как будто ради этого момента всё и затевалось, он даже не спорил — он видел такое стайное поведение много раз, на Синем Камне, но никак не ожидал увидеть то же самое здесь, в просвещённом и культурном центре города, в академии магии, в которую могут попасть только лучшие.
«А эти лучшие такие же животные, как и все остальные. Сюрприз.»
Через полминуты после звонка с лекции его уже вызвали на дуэль, он даже выйти из аудитории не успел. Он не боялся быков, но боялся сделать что-то такое, за что потом придётся оправдываться перед Шеном, и лихорадочно перебирал в голове варианты плохих исходов, моделируя их будущий разговор. Все самые страшные гипотетические обвинения касались использования самодельных заклинаний и ошибок в заклинаниях, способных спровоцировать излишние травмы.
«А какие будут не излишние?»
Он не знал, они никогда это не обсуждали. В отделе иногда сплетничали про дуэли самого Шена, он не убивал своих оппонентов, но калечил нещадно.
«И мне можно? Или это разные вещи?»
Он не знал, и тем сильнее боялся сделать неправильное предположение, так что решил делать вообще по минимуму, чтобы точно не ошибиться.
«Про прошлую дуэль Шен ничего не сказал.»
Он не сомневался, что Шен знает — он всегда всё знал, но у них не было повода об этом поговорить, да и Барт вообще не горел желанием с ним говорить, он больше усилий прикладывал для того, чтобы вообще с ним не пересекаться.
«Но если бы я сделал что-то не так, Шен бы нашёл время и сказал мне об этом. Значит, я сделал всё нормально. Значит, буду делать точно так же.»
В прошлый раз он наложил на себя примитивный, но сильный щит, а атаковал примитивным, но эффективным заклинанием, увеличивающим гравитацию — оппонента просто прижало к земле, он пролежал там положенные 10 секунд, потом дуэль закончилась и все разошлись, больше об этом никто не вспоминал.
«Но если они пришли конкретно за мной, то они знают про ту дуэль и то заклинание, нужно использовать другое.»
Он думал об этом, пока они шли к Кругу Стихий, толпа обрастала чьими-то друзьями и просто зеваками, мимо пробегающий учитель напомнил, чтобы всё делали по правилам, и сказал не начинать без взрослых — странная традиция, учитывая, что эти же взрослые поголовно слепли и глохли, когда кого-то дразнили и били на переменах.
Сама дуэль прошла быстро и совершенно не зрелищно — прибежал дежурный учитель, зачитал правила, выслушал обвинения (Барт с удивлением узнал, что «оскорбил» бычару, видимо, своим молчанием), потом учитель поднял щит на круге, и бычара сразу атаковал «антициклоном», который щиты Барта, естественно, не пробил. Барт подготовил свой «антициклон», но наложил всё-таки «гравитацию» — от «антициклона» противник мог упасть и получить травму, а «гравитация» просто мягко придавила его к брусчатке. Он лежал, с трудом дыша и хрипя проклятия, а Барт смотрел на распластанное на камнях огромное мускулистое тело, тихо завидуя — если бы он имел такие мускулы, его бы побоялись толкать и вызывать на дуэли, с ним вообще все были бы куда вежливее.
Положенные десять секунд прошли, щит погас, Барт молча развернулся и вышел из круга, а потом телепортировался на базу — ему даже за вещами наклоняться не надо было, он не ставил сумку на землю, она была чистая.
Хотелось поговорить с Двейном, но он был в лазарете, бойцы в столовой рассказали, что он не ходит, хотя в сознание пришёл, Барт решил зайти к нему на обеде. Взял из общей вазы горсть конфет и телепортировался на следующее занятие, где уже все почему-то знали про его дуэль. Он ничего не стал комментировать, он вообще ещё не решил, как к этому относиться, на уровне ощущений было просто неприятно, удовольствия он не получил, хотя, судя по реакции всех вокруг, должен был.