Геноцид русских на Украине. О чем молчит Запад
Шрифт:
А. Караулов: – Где же тогда… Гнев – не точное слово… Но где вопросы-то всех стран, Малайзии прежде всего, к международной комиссии? Которая ничего не изучает, и о самолете, брошенном на поле, никого не допрашивая, говорит: «Через год узнаете, что мы, комиссия, думаем». Если международная комиссия ангажирована – это скандал.
Ю. Кублановский: – Может быть скандал еще впереди, но они выполнили свою тактическую задачу, если не стратегическую…
А. Караулов: – Пока отложили на год. Так сказать, «Ждите год, что мы вам скажем».
Ю. Кублановский: – Дело не только в этом. Дело в том, что сразу был вброс в сознание европейского и вообще западного обывателя, что виновата Россия.
А. Караулов: – Мгновенно.
Ю. Кублановский: – Это использовали по полной, и это уже навсегда. Каких бы ни было потом расследований, это в сознании обывателя европейского осталось.
А. Караулов: – А теперь о вбросе. Еще раз. О вбросе, то есть – о реакции на западе многих даже порядочных людей.
Г. Райков: – Некоторые отводят глаза, некоторые отходят в сторону, некоторым стыдно, но так как они находятся в определенной корпорации, которая ведет атаку непосредственно на руководителя государства… На него идет атака. И в том числе – на Россию. Вот и все.
П. Дейнекин: – Они-то хотели России приклеить ярлык убийц. Вот в чем дело. Полился гнусный поток обвинений российской стороны во всех смертных грехах.
А. Караулов: – Как может быть иначе, если, по нашей версии, украинские Су-25, аж четыре штурмовика, были подняты в небо. Они ждут Путина, его самолет. Скорости огромные. «Боинг» – 850 километров в час, штурмовик тоже летел на огромной скорости. Летчик (я еще раз называю бортовой номер Су-25, самолета-убийцы, – 08, предположительно 08) ошибся, не тех расстрелял.
И. Дискин: – Он видел опознавательные знаки, не различимые с бортом президента Российской Федерации.
А. Караулов: – Того, что рядом с малазийским «Боингом», на расстоянии километра…
И. Дискин: – Даже ближе, он подходил гораздо ближе.
А. Караулов: – …Летел украинский штурмовик, это установленный факт.
А. Мамонтов: – Он видел ровно идентичную раскраску…
А. Караулов: – Раскраска, действительно похожая.
А. Мамонтов: – С любого угла, кроме перпендикуляра, окраска не различима. Ракета «воздух-воздух» пошла сначала из самолета, а после этого стало понятно, что самолет не падает, и его добивали ракетой с земли.
А. Караулов: – А он мог лететь на одном моторе совершенно спокойно.
А. Мамонтов: – Да, да, как все современные самолеты.
А. Литвинов: – Если нет повреждений крыла…
А. Караулов: – …то может лететь.
Литвинов: – …Если просто вышел из строя двигатель, то, конечно, может.
А. Караулов: – Вот летит самолет, и вдруг попадает в двигатель ракета. Что творится в кабине?
А. Литвинов: – Сразу отказ систем. Если выходит из строя у меня двигатель, то я что вижу на своих приборах? Отказ. Слышу: какой-то был толчок. Я понимаю, что, может быть, у меня двигатель просто развалился в воздухе. Такое бывало.
А. Караулов: — Бывало?
А. Литвинов: – Конечно. Лопатки двигателя разлетаются…
А. Караулов: – И «Боинг» летит на втором двигателе…
А. Литвинов: – А мне надо понять, что произошло. И в этот момент, пока я с приборов буду считывать информацию…
А. Караулов: – То есть в тот момент, когда ракета, выпущенная из самолета, влетела в мотор, летчик мог подумать все, что угодно? Все в секунды, в доли секунды. А следом (это наше предположение, я аккуратно говорю все время)… А следом летчик расстрелял кабину пилотов. Сразу погиб и основной экипаж, и дублирующий. Там два экипажа было. Еще раз: тела летчиков не выданы до сих пор, а если будут выданы, уверен, никаких следов, никаких следов от пуль, снарядов в телах не будет. Все уберут. Это мое предположение.
Н. Павленко: – Ну, если считать, что Су-25 «Грач» имеет ракеты класса «воздух-воздух», и стрелял из пушки – это значит, что уничтожали так, чтобы не осталось следов.
А. Мамонтов: – Самолет был обстрелян авиационной пушкой «воздух-воздух». По край мере, тот немецкий пилот… Кстати, вариант кабины, который был расстрелян, фотографию которой показывали, о которой нам рассказали в Союзе российских журналистов… Мы стали эту фотографию искать и случайно нашли того немца, который эту фотографию взял и разработал.
А. Караулов: – Ему стало интересно, он специалист…
А. Мамонтов: – Он раскрутил… Вот что интересно: никто не знал, что он занимается этим, просто вдруг из интернета стали пропадать материалы, на которые он ориентировался. Но он успел их скачать.
П. Хайзенко: – Я нашел эти фото в пятницу, примерно в шесть утра, после того, как самолет был сбит. И та фотография меня просто заворожила.
А. Караулов: – Петр Хайзенко. 30 лет работы в «Люфтганзе», летчик первого класса.
П. Хайзенко: – Это счастливая случайность, что я нашел ее в таком разрешении в интернете. Фото фрагмента обшивки, по которому видно, что он с кабины пилотов со стороны командира. И на фото видно, что целились именно в пилотов. Там большое отверстие от попадания прямо в область живота пилота. А я ведь провел 16 тысяч часов в таких кабинах. Если представить себе, что кто-то стреляет тебе прямо в живот… О, да, возникает неприятное ощущение.
А. Мамонтов: – И вдруг ему стали звонить люди…