Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.

Дикинсон Эмили

12

Демократия! Я рядом с тобой, и радостная песнь раздувает мое горло. Жена моя! Потомству нашему и потомству собратьев наших, Тому, кто ныне живет, и тому, кто должен прийти, Я готов вдохновенно петь гимны возвышенные и могучие, каких еще не слыхивала земля. Я сложу песнь о страсти и напутствую ее в дорогу, И ваши песни, изгнанники закона, я возьму с собой наравне со своими, Недаром я сердечно и внимательно наблюдал за вами. Я сложу правдивые стихи о материальных ценностях, которые необходимы, чтобы тело здравствовало, а непредвзятый ум работал, не поддаваясь смерти; Я покажу эгоизм и докажу, что он существует, и я стану певцом индивидуальности, Я покажу мужчин и женщин и докажу, что они равно прекрасны, О великом акте зачатия я скажу! Слушайте меня, ибо со всей решимостью и бесстрашием я намерен заявить, что он великолепен, И я докажу, что нет несовершенства в настоящем, равно как не будет его в будущем, И я докажу, что любая неприятная случайность может обернуться к лучшему И что умереть в свой срок тоже прекрасно. Красной нитью пройдет в моих стихотворениях мысль о том, что события и время едины, И что все предметы в мироздании суть истинные совершенства, и что каждое из них удивительно. Я не стану слагать поэм о частях целого, Но сложу поэмы и песни о целом в его единстве, И не стану я слагать поэм о едином дне, но обо всех днях, И не создам я ни одной поэмы и ни одного стихотворения, в которых не подразумевалась бы душа, Ибо, окинув взором вселенную, я увидел, что нет в ней ни предмета целого, ни малой частицы этого предмета, существующей отдельно, но все связано с душой.

13

Ты, кажется, хотел увидеть душу? Так посмотри на себя, на выражение лица своего; посмотри на людей, на предметы, на зверей, на деревья и бегущие реки, на скалы и побережья. Все проникнуто радостной духовностью и постепенно излучает ее. Может ли тело человеческое умереть и быть похороненным? И твое тело, и тела всех мужчин и женщин Мало-помалу ускользнут из рук гробовщиков и перенесутся в иные сферы, Унося с собой все, что выпало на их долю с момента рождения до смертной минуты. Но не в рабских копиях, отпечатанных жизнью, сущность ее и основной смысл, Ведь не одно только естество мужское и жизнь и не одно только естество женское и жизнь возвращаются с телом и душой, Равно до или после смерти. Помни! Тело заключает в себе сущность и основной смысл, оно заключает в себе душу; Кто бы ты ни был, как прекрасно, как удивительно твое тело и любая часть его!

14

Кто бы ты ни был, к тебе я взываю! Дочь страны моей, ждала ли ты своего поэта? Поэта, чьи уста отверзнуты, а перст указует На мужчин и женщин этих Штатов, Поэта, чьи возвышенные слова обращены к Демократии. К земле, крепко спаянной и плодоносной! К земле угля и железа! К земле золота! К земле хлопка, сахара и риса! К земле пшеницы и мяса! К земле шерсти и конопли! К земле яблок и винограда! К земле мирных долин и необозримых пастбищ! К земле бескрайних плоскогорий, на которых так легко дышится! К земле стад, садов и простых глинобитных хижин! К земле, над которой дуют северо-западные колумбийские и юго-западные колорадские ветры! К земле восточного Чесапика! К стране Делавэра! К земле Онтарио, Эри, Гурона и Мичигана! К земле первых Тринадцати Штатов! К земле Массачусетса! К земле Вермонта и Коннектикута! К земле океанских побережий! К земле горных хребтов и вершин! К земле моряков и матросов! К земле рыбаков! К земле сроднившихся краев! Нерасторжимых! Страстных! Вставших плечом к плечу, как старшие и младшие братья! К земле великих женщин! И женственности! К земле сестер многоопытных и сестер невинных! К земле большого дыханья, арктических льдов и мексиканских бризов! К земле Пенсильвании! Виргинии и двух Каролин! О земля моя, горячо любимая мной! О бесстрашные народности, населяющие тебя! Я люблю вас всех любовью совершенной! Я не могу быть отторгнут от вас! Ни от одной из вас, вы все важны для меня! О смерть! Несокрушимая любовь моя, и потому, не замеченный тобой до сих пор, Брожу я по Новой Англии, открытая душа, путешественник, Шлепаю босиком по воде в Поманокском прибое, Пересекаю прерию, снова живу в Чикаго, снова живу, где вздумается. Вижу, как рождаются люди, развивается техника, возводятся здания, ставятся спектакли, Слушаю ораторов на собраниях, Каждая женщина и каждый мужчина в этих Штатах мне сосед навсегда. Жители Луизианы и Джорджии так же близки мне, как я им, Жители Миссисипи и Арканзаса со мной, пока я с ними, Равно на равнинах, что лежат к западу от главной реки и в моей глинобитной хижине, По пути на восток, в прибрежном штате и в Мэриленде. И канадца, храбро встречающего зиму, снега и морозы, сердечно привечу я, И подлинного сына Мэна, и жителя Гранитного штата, и штата залива Наррагансетт, [104] и штата Нью-Йорк, А когда я к другим берегам отправлюсь, дабы освоить их, я стану приветствовать каждого нового брата, Так я сплету новые листья со старыми, и с этой минуты ветви будут едины, И среди новых братьев я стану ходить как равный, вот почему сегодня я обращаюсь к вам лично, Приказываю вам вместе со мной принять участие в общем действии, сыграть в общем спектакле единую роль.

104

…жителя Гранитного штата, и штата залива Наррагансетт… — Имеются в виду штаты Нью-Хемпшир и Род-Айленд.

15

За мной, за мной в тесном строю, но торопитесь, торопитесь. Все ваши жизни соединены с моей (Может быть, меня придется упрашивать, Прежде чем я отдам свою жизнь, — но что из того? Ведь человеческую Природу надо уговаривать не раз). Нет, я не изысканный dolce affettuoso [105] , Бородатый, обожженный солнцем, суровый, с задубелой шеей, я пришел, Чтобы бороться за главные призы вселенной, За них я буду сражаться, кто бы не пытался выиграть их.

105

Dolce affettuoso (итал.) — нежный, чувствительный. Музыкальный термин, употребляемый для обозначения мелодии лирического и нежного характера.

16

Но по пути я остановлюсь, Ради вас! Ради Америки! И возвещу людям, что настоящее должно быть спокойным, а будущее радостным и возвышенным, И о прошлом я скажу то, что сохранил сам воздух нашей страны, я скажу о краснокожих аборигенах. Краснокожие аборигены, Дыханье свое, звуки дождя и ветра, прозвища птиц и лесных зверей вы оставили нам в названьях: Окони, Кууза, Оттава, Мопонгахела, Саук, Натчез, Чаттахучи, Каквета, Ороноко, Уобаш, Майами, Сагино, Чиппева, Ошкош, Уалла-Уалла, Оставив эти названья, вы ушли, растворив родные слова в воде, перемешав их с почвой.

17

Весь мир стремительно расширяется отныне, Люди, природа, промышленность — все развивается неистово, быстро, бесстрашно, Мир первобытен снова, нескончаемая цепь величественных видений удлиняется, Новое великое человечество превзошло предков, оно участвует в новом состязании, Новая политика, новая литература и религия, новые изобретения и искусства. Их возвещает мой голос — я не буду более спать, я встану, И вы, океаны, которые дремали во мне! О, как я чувствую вашу бездонность, там, в глубине, созревают невиданные доселе волны и штормы.

18

Погляди — пароходы плывут через мои поэмы, Погляди — иммигранты прибывают и сходят на берег, Погляди — вон вигвам, вон тропа и охотничья хижина, вон плоскодонка, вон кукурузное поле, вон вырубка, вон простая изгородь и деревушка в глухом лесу, Погляди — по одну сторону моих поэм Западное побережье, а по другую — Восточное, но, словно на побережьях, в моих поэмах приливает и отливает море, Погляди — вон в моих поэмах пастбища и лесные чащобы, звери дикие и ручные, а там, дальше, за Ко [106] , стада буйволов щиплют траву на равнинах, Погляди — вон в моих поэмах большие, прочно построенные города, здания в них из железа и камня, мостовые замощены, а сколько в них экипажей, какая идет торговля! Погляди — вон многоцилиндровые паровые печатные станки и электрический телеграф, протянувшийся через континент, Погляди — пульсы Америки через глубины Атлантики стучат в берега Европы, а она возвращает их вспять, Погляди — мощные и быстрые локомотивы отправляются в путь и свистят, вздыхая на бегу, Погляди — вон фермер на ферме, вон шахтер в забое, и несть числа заводам вокруг, Погляди — вон механики на своих рабочих местах, в их руках инструмент — среди них ты увидишь верховных судей, философов и президентов, Погляди — а вон это я бреду по Штатам, появляюсь то в поле, то в лавке, слоняюсь, всеми любимый, в обнимку с ночью и днем, Прислушайся к громким отзвукам моих песен и пойми наконец, о чем они говорят.

106

Ко — город в Оклахоме.

19

О камерадо, мой близкий! Наконец-то мы вместе, хотя нас всего двое, О слово, которое расчистит бесконечный путь вперед, О то, что яростно и скрытно! О дикая музыка! Отныне я триумфатор, и ты вместе со мной; О рука в руке! О полнокровная радость — о еще один любовник и покоритель! За мной, в тесном строю, но торопитесь, торопитесь за мной.

ПЕСНЯ О СЕБЕ [107]

107

Песня о себе — Одно из самых значительных программных произведений, входящих в «Листья травы», в котором раскрывается образ лирического героя Уитмена.

Перевод К. Чуковского.

1

Я славлю себя и воспеваю себя, И что я принимаю, то примете вы, Ибо каждый атом, принадлежащий мне, принадлежит и вам. Я, праздный бродяга, зову мою душу, Я слоняюсь без всякого дела и, лениво нагнувшись, разглядываю летнюю травинку. Мой язык, каждый атом моей крови созданы из этой почвы, из этого воздуха; Рожденный здесь от родителей, рожденных здесь от родителей, тоже рожденных здесь, Я теперь, тридцати семи лет, в полном здоровье, начинаю эту песню И надеюсь не кончить до смерти. Догматы и школы пускай подождут, Пусть отступят немного назад, они хороши там, где есть, мы не забудем и их, Я принимаю природу такою, какова она есть, я позволяю ей во всякое время, всегда Говорить невозбранно с первобытною силой.

2

Пахнут духами дома и квартиры, на полках так много духов, Я и сам дышу их ароматом, я знаю его и люблю, Этот раствор опьянил бы меня, но я не хочу опьяняться. Воздух не духи, его не изготовили химики, он без запаха, Я глотал бы его вечно, я влюблен в него, Я пойду на лесистый берег, сброшу одежды и стану голым, Я схожу с ума от желания, чтобы воздух прикасался ко мне. Пар моего дыхания, Эхо, всплески, жужжащие шепоты, любовный корень, шелковинка, стволы-раскоряки, обвитые лозой, Мои вдохи и выдохи, биение сердца, прохождение крови и воздуха через мои легкие, Запах свежей листвы и сухой листвы, запах морского берега и темных морских утесов, запах сена в амбаре, Мой голос, извергающий слова, которые я бросаю навстречу ветрам, Легкие поцелуи, объятия, касания рук, Игра света и тени в деревьях, когда колышутся гибкие ветки, Радость — оттого, что я один, или оттого, что я в уличной сутолоке, или оттого, что я брожу по холмам и полям, Ощущение здоровья, трели в полуденный час, та песня, что поется во мне, когда, встав поутру, я встречаю солнце. Ты думал, что тысяча акров — это много? Ты думал, что земля — это много? Ты так долго учился читать? Ты с гордостью думал, что тебе удалось добраться до смысла поэм? Побудь этот день и эту ночь со мною, и у тебя будет источник всех поэм, Все блага земли и солнца станут твоими (миллионы солнц в запасе у нас), Ты уже не будешь брать все явления мира из вторых или третьих рук, Ты перестанешь смотреть глазами давно умерших или питаться книжными призраками, И моими глазами ты не станешь смотреть, ты не возьмешь у меня ничего, Ты выслушаешь и тех и других и профильтруешь все через себя.