Генри, ты - Охотник!
Шрифт:
Тереза коротко кивнула и, подхватив со стола бумаги, которые собиралась разбирать, поднялась. Прижимая папки к груди, она неторопливо пошла в сторону дверей в архив. Неширокую дубовую дверь, с вырезанными на ней цветами, обитую железом, не каждый мог сдвинуть с места, и одно это было только гарантией того, что немногие сумеют пройти в помещения архива. Хотя, для начала, им пришлось бы искать нужную дверь, никаких указателей, что где находится, - в залах не было. Библиотека когда-то принадлежала монастырю и, если покинуть главные залы, что уходили полками в бесконечную высоту, то можно заблудиться во множестве коридоров и дверей. Главной гарантией впрочем, было то, что в Архив никто и не рвётся, ибо место это было невероятно пыльным. У любого, кто появился бы в архиве, возникли ассоциации с пустыней. Не из-за температуры, конечно, а от того количества пыли, что хватило бы на хороших размеров бархан. Шевельнись слишком резко или чихни, или не дай бог урони что-то и поднимется настоящая пыльная буря, что скроет тебя от мира. В Суойя можно услышать множество слухов о тех, кто заблудился в Хамсине* в Архиве Библиотеки. Не то чтобы в здании вообще возможен был ветер, но с другой стороны это было такое старое место, что может быть один или два могли и заблудиться в этих коридорах.
Публичная часть библиотеки занимала всего три зала, все -- огромные, уходящие под потолок, с мостиками на уровне каждого этажа и лестницами, чтобы туда можно было забраться. Хотя мало кто решился бы на такое: помосты были старыми и подгнившими и грозили обрушиться под любой тяжестью. И неизвестно так же было, как далеко вверх они уходят. Одна Гарпия, что была когда-то Старшей Смотрительницей, однажды поклялась долететь до самого верха. Её возвращения ждали больше десяти лет, но, в итоге, согласились, что стоит назначит, хотя бы временно, кого-то главным. С тех же пор у Библиотеки была главная Смотрительница. Двери между залами отсутствовали -- просто огромные арки. Возможно, с этим тоже связана история. О том, как рабочим во время одной из реставраций надоело придерживать двери, и кто-то их снял. Но такой истории конечно не было. Во все времена Смотрителями были крайне специфические по общению личности, и никто бы не рискнул на подобное. Хотя в какой-то момент гномы категорически отказались работать с реставрацией библиотеки, и никто не знал причин этого. Впрочем, стены толщиной более метра позволяли внутри арок выставить странно-реалистичные скульптуры глядя на которых у любого нелюдя тряслись поджилки, жабры, лапы, копыта, хвосты и прочие части тела, - кто, чем обладал. Нелюди улавливали намёки, так что в отсутствии дверей не было никаких проблем.
Крупных поещений в библиотеке было больше трёх, но остальные пришли в такую негодность, что даже Смотрители не рисковали туда соваться. И чем больше проходило времени с того момента, как залы заперли - тем меньше туда кто-то хотел.
Дверь в помещения архива пряталась среди скульптур и огромных книжных полок. Тереза толкнула её бедром, чтобы открыть, нырнула в тёмный коридор и там растворилась в темноте, не включая свет. Конечно, коридор не был коротким, но там было всего две двери, одна из которых вела в Кабинет Под Башней, что принадлежал Смотрительнице, и куда без неё было лучше не соваться по разным страшным и не безопасным причинам. Вторая же дверь вела в череду стеллажей и пыли, что и были архивом.
Помимо трёх публичных залов, находиться в которых мог любой, так же существовало две закрытые секции, одна из которых почти принадлежала Университету, и потому не представляла никакого особого интереса. Вторая же была настолько тайной, что кроме Смотрительницы (и Старшей Смотрительницы, конечно, но все помнят, что она так и не появилась, улетела, хотя обещала вернуться) никто и не знал толком, что там. Никто, впрочем, и не интересовался. Как ранее упоминалось -- мало, кто жаждал общаться со злобными гарпиями (в буквальном смысле), василисками или другими малоприятными личностями, что сменяли друг друга на посту Смотрителей Библиотеки. Хотя Городу официально было не так много лет череда Смотрителей (и Старших Смотрителей) была так велика, что любой умный и умеющий считать нелюдь, обрати он внимание на факты, задался бы вопросом о том, сколько же лет городу на самом деле. Или просто подумал, что Смотрители никогда не умели считать. И никто никогда не думал о том, каких же на самом деле размеров библиотека. Ещё больше чем снаружи.
Реджина сама захлопнула за Терезой дверь, неуверенно провела рукой по ручке, покачала головой и, тихо шурша длинной малиновой юбкой едва успела дойти до стеклянных витрин, откуда собиралась достать ещё книгу для реставрации, как дверь распахнулась, ударившись о стену. Висящий рядом светильник предупреждающе покачнулся. Ещё бы немного -- и он, может быть, сорвался бы, что повлекло бы за собой страшные и чудовищные события. Но он остался на месте, и Суойя пронесло. Город - его жители - об этом впрочем, и не узнал. Как часто бывает, страшные и пугающие события прошли по касательной, отведённые доброй лапой самого города. Рядом с библиотекой мелькнул кошачий хвост. Смотрительница подняла брови в изумлении:
-- Это библиотека, -- прошипела она, с трудом удерживая себя. Очки с затемнёнными стёклами на глазах впервые показались ей лишними.
– - Ведите себя тише и аккуратней. Если вы что-то здесь разобьёте, то пожалеете.
– - Реджина сложила руки на груди и перешла так, чтобы между ней и пришельцами не было ничего крое метров зелёной ковровой дорожки: -- Я не скажу ни слова. Ни на один из ваших вопросов.
Кем бы они ни были - Реджина могла бы хотя бы попробовать противостоять им. Ради её Библиотеки. Мужчины не нравились ей, не внушали доверия и раздражали своими поступками и словами:
-- Вы обязаны.
-- Предъявите орден, обвинение, на каком основании?
– - пожала плечами Смотрительница, поправляя очки. Возможно, что закон конечно против неё, но если подумать, то он и не на их стороне. Реджина сжала зубы, заставляя себя сдерживаться. В её библиотеке не нужны новые скульптуры. Совсем-совсем не нужны, -- мысленно убеждала себя она, стискивая свои предплечья.
-- Вы пожалеете, что мешаете следствию!
– - громко возмутился один из полицейских.
– - Ваша гражданская обязанность -- помогать поиску виновных!
То, что мужчина говорил о неких законах, но не о Законах немного успокоило Реджину. Она так же не понимала, почему Эльза Бэр не отправила их в ближайший овраг, но вместе с тем - не переживала о том, чем ей угрожали.
И их поведение, далёкое от каких-то эталонов и стандартов, так же раздражало Смотрительницу.
-- Моя гражданская обязанность -- не нарушать законы. Поиск виновных -- исключительно ваша обязанность. Профессиональная, -- покачала головой Смотрительница, закрывая ладонью глаза, потирая веки, которые начало печь от клокочущего внутри гнева и желания испепелить полицейских. Если бы не было Законов Игры, то она могла бы даже не реагировать на притязания смертных. Или она могла бы сказать, что для того, чтобы иметь гражданские обязанности нужно быть для начала гражданином какой-то страны. Кем она конечно не являлась. Потому что если она при заполнении документов укажет Римскую империю, как место рождения, то ей, конечно, не поверят, а врать в документах (которые кто-то поместит в свой архив) Реджина считала ужасным преступлением. Ведь это же у кого-то будут храниться фальшивые бумаги, в которых не будет никакой-никакой ценности. Это было бы ужасны поступком.
Пока Смотрительница с иронией размышляла над тем, что у неё нет обязанностей один из полицейских замер у дверей, ожидая напарника. Он нравился Смотрительнице куда больше чем второй, подошедший очень близко к Реджине.
Нависая над ней он начал тихо говорить, следя за тем, чтобы его не слышал напарник:
-- Вы, пани, пойдёте за соучастие, ясно? Вот найдём вашу Терезу, состряпаем ей дело, всё согласуем, поможем свидетелям -- и вы пойдёте за укрывательство.
Реджина вздохнула, и пружина внутри неё разжалась. Она подняла на полицейского глаза, пригвоздив его, вынув душу и препарировав её на месте. Неторопливо подняв руку в белой ажурной перчатке, испачканной пылью, Реджина сняла очки с глаз и растянула губы в нежной улыбке. Полицейский с недоумением замер, не в силах сдвинуться с места, удивлённо наблюдая, как серые глаза мягко отливают ртутью, как радужка заполняет белок, как зрачок растягивается в вертикальный, змеиный. И ощутил, как внутри, в центре грудной клетки, закололо и сжало. Почувствовал, как холодная липкая костлявая рука сжимается вокруг его сердца.
-- Я не думаю, что вы успеете, -- прошуршала Реджина. Её голос сошёл в тихий шелест. Она наблюдает, как мужчина бледнеет, хватается за сердце, сжимает руку на груди и медленно оседает на пол. Реджина отшатывается преувеличенно испуганно, отступает, увеличивая дистанцию -- Что с вами?
– - в её голосе ноты паники и беспокойства. Она растерянно замирает над осевшим телом. Оглядывается в сторону второго мужчины, испуганно жмурится, отшатывается, вцепившись в стойку, и каменеет.
– Анджей!