Географ глобус пропил. Золото бунта
Шрифт:
нул Пуджик, чтобы видеть, чего станут есть. Он как-то мгновенно уже успел всем осточертеть: Тата об него запнулась, Служкин наступил на хвост, Надя чуть не прищемила ему голову дверцей холодильника, а Будкин едва не сел на него.
— Ты работу нашел? — полюбопытствовал Будкин.
— Нашел. Устроился учителем географии.
Будкин хехекнул с таким видом, будто сам он в
этот день устроился на работу министром финансов.
— Хорош из тебя учитель будет, — саркастически
— Ерунда, — отмахнулся Служкин. — В школе на меня всем плевать: хорош не хорош, а вынь да положь. Если не найдется желающих пред именем моим смиренно преклонить колени, я не удавлюсь.
— Ты, географ, хоть помнишь, кто открыл Северный полюс? — спросил Будкин.
— Нансен... — неуверенно сказал Служкин. — Или Амундсен. А может, Андерсен. У меня не эта география. У меня экономическая.
— Ты когда чего-нибудь забудешь, главное — ври уверенно, — посоветовал Будкин. — Или по карте посмотри, там все нарисовано.
— «По карте»! — хмыкнул Служкин. — Я сегодня кабинет принимал у завучихи, Угрозы Борисовны, так у меня там четыре наглядных пособия: глобус, кусок полевого шпата, физическая карта острова Мадагаскар и портрет Лаперуза. И все!
— Тебе хватит, — ободрил Будкин. — А если выгонят за профнепригодность — так и быть, возьму тебя к себе секретутом.
— А кем ты работаешь? — спросила Надя, резавшая колбасу.
— Форточником, — хехекнул Будкин.
— Шутки, как у моего мужа, — такие же идиотские.
Будкин не смутился. Служкин напомнил Наде:
— Я же тебе рассказывал — у него с отцом своя фирма при станции техобслуживания. Он там обслуживает тех за деньги. Вон под окном его гроб на колесиках стоит.
— Этот «запор» у меня с фирмы, — навалившись на стену, вальяжно рассказал Будкин. — Так, дрянь. Грузы возить, по грязи кататься. А для города у меня «вольво».
— А мы и такого не имеем! — с досадой кивнула в окно Надя.
— Ха! — возмутился Служкин. — Будкин еще в школе у пацанов мелочь в туалете вытрясал! Он ворует! А я и виноват!
— Ты лентяй, Витус, — хехекнув, объяснил Будкин. — Идеалист и неумеха. Только языком чесать и горазд. — Он взял со стола бутылку ликера и свернул с горлышка пробку. — Витус, а чего покрепче у тебя нет? — спросил он.
Служкин сделал страшные глаза, кивнул на Надю, которая в это время отвернулась к плите, и изобразил удар в челюсть.
— Нету у нас водки! — безапелляционно заявила Надя.
Будкин указал себе пальцем в грудь, двумя пальцами сделал на столе бегущие ножки и поднял кулак с оттопыренным мизинцем и большим пальцем.
— Будкин, ты кого показал? — сразу спросила Тата.
— Киску, — сладко ответил Будкин.
Служкин тяжело вздохнул
— Давай, Надя, достанем нашу бутылку...
— Доставай, — подчеркнуто безразлично ответила Надя. — Ты же пьешь, а не я — чего спрашивать?
— Мы в честь знакомства, Надюша, — поддержал Будкин. — Верно, Таточка?
— Полчаса как познакомились, а уже «Надюша», «Таточка»...
Служкин молча потянулся к шкафу и достал бутылку водки.
— Надя, не злись, сядь, — позвал он.
Сердитая Надя подняла Тату, села на ее место и пристроила дочку на колени.
— У нас денег на пьянку нет, — твердо сказала она, глядя в глаза Служкину, и персонально для Будкина добавила: — И не будет!
Служкин печально погладил бутылку и изрек:
— Доведет доброта, что пойду стучать в ворота...
Глава 4
ДОСТАТКИ И НЕДОСТОИНСТВА
Водку допили, и Будкин ушел. За окнами уже стемнело. Надя мыла посуду, а Служкин сидел за чистым столом и пил чай.
— Тут у крана ишачу, а ты пальцем не шевельнешь, — ворчала Надя. — Живешь от пьянки до пьянки, неизвестно, о чем думаешь...
— Почему неизвестно? Известно. О тебе с Татой.
— Если бы обо мне думал, то взял бы да помог.
— Давай помогу, — согласился Служкин. — Отходи от раковины.
— Поздно уже, — мстительно ответила Надя. — Сразу надо было.
— Так я же Татку спать укладывал...
— Полтора часа? У меня она за пять минут засыпает.
— Я ей книжку читал — она слушала.
— Баловство все это! — упорствовала Надя. — Изображаешь перед ней заботливого папочку, да? Был бы заботливый, так не таскал бы в дом кого попало, деньги бы не пропивал, сам бы как свинья не нажирался! Если бы я на Будкина не цыкнула, он бы и сейчас сидел!
— Ему на работу завтра, вот он и ушел, а цыканья твоего даже не заметил. А если и заметил, так когда он захочет — ори не ори, будет пить до зари.
— Не понравился мне твой Будкин, — напрямик заявила Надя. — Самодовольный и ограниченный хам.
— Да тебе все не нравятся. Я — шут, Ветка — шлюха, Сашенька — дура, Будкин — хам...
— Как есть — так и есть, — отрезала Надя. — Что я сделаю, если у тебя все друзья с приветом? И где ты их только находишь?
— Я друзей не ищу, они сами находятся, — философски заметил Служкин. — С Будкиным я с третьего класса дружу. Зря ты на него навалилась. Он хороший, только его деньги и девки избаловали.
— Чего в нем найти можно? — Надя презрительно сморщилась.
— Как «чего»? Квартира, машина и хрен в пол-аршина...