Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы
Шрифт:
И я работал, не покладая рук. То, что мне сказали в субботу — это вторая тяжелая травма. Тогда было другое, люди руководствовались другими соображениями. Тут сказано товарищами, мнением которых я дорожил все время и не мог предположить, что буду признан опасным для руководства Центрального Комитета. Всего три недели мы расстались с таким хорошим настроением, пожеланиями и вдруг сразу что-то случилось.
Я не хочу вдаваться в какие-то догадки, потому что это может меня повести по ложному пути, но хочу одно сказать, что, видимо, моя резкость, с которой отстаивал свои предложения, соображения, высказывания в ином совершенно варианте, чем другие товарищи, насторожила их по отношению ко мне и, видимо, я дал повод к тому, что являюсь каким-то смутьяном в составе Президиума, не желаю уважать мнения других.
Можно, конечно, сейчас привести, но это не на пользу единства нашей партии. Я считаю, что я полноценный коммунист, всегда верно служил Родине, народу, партии и таким останусь до гроба своей жизни.
Здесь говорили, что, выступая на активе (это был не партийный актив, апартсобрание штаба сухопутных войск в Белоруссии), товарищи могут подтвердить, я действительно сказал, что, когда была борьба с антипартийной группой, когда 18 июня хотели вынести окончательное решение об устранении руководства, я сказал, что если группа вынесет это решение, я буду действовать через голову этой антипартийной группы и обращусь к армейским парторганизациям, сообщу, как и что на самом деле есть. Не помню, кажется, добавил и через голову парторганизаций Армии и парторганизаций на местах. Через голову этой антипартийной группы, если она вынесет такое решение.
ПОЛЯНСКИЙ. От имени кого вы будете обращаться?
ЖУКОВ. Не задумывался, возможно партийно не совсем выдержано сейчас, но тогда в горячке мог допустить. Я признаю чистосердечно, что считал такое высказывание — через голову этой антипартийной группировки — правильно. Сейчас понимаю, этого не надо было говорить, тем более был членом Президиума. Зачем? Это ошибка.
В субботу обсуждался этот вопрос. Конечно, здесь звучал, видимо, голос желания себя немного подвосхвалить. Здесь скрывать нечего, я чистосердечно говорю. Конечно, всякие версии распространяются, но я не хочу об этом говорить. Если будет потом время, то я скажу в справке.
Товарищи, как я воспринимаю и воспринял решение об освобождении меня от должности? Я покривил бы душой, если бы выразил восторг. Я, товарищи, любил свою работу и отдавал ей все свои силы и считаю, что я не без пользы работал. Но считаю, что для того, чтобы быстрее поправить крупные недостатки в партийно-политической работе Вооруженных Сил, решение Президиума об освобождении меня от работы и назначении товарища Малиновского [157] принято, безусловно, правильно и у меня нет и не будет никакой обиды на Президиум. Я это заявляю честно. Я буду также работать на другой работе, которая мне будет поручена.
157
Имеется в виду постановление Президиума ЦК КПСС от 26 октября 1957 г. «О министре обороны СССР». См. документы № 15 и № 16 раздела V.
Я должен сказать, что я отлично понимаю, и вы знаете, как я мог рассчитывать, что я могу отторгнуть Вооруженные Силы от партии. На это мог рассчитывать человек, потерявший голову, что ему это удастся сделать. Если бы я это попытался сказать или поднять какой-то вопрос, то мне бы сказали, что вы не туда идете, одернули бы меня, как одернули семерку, которая подняла свои руки на единство партии. (Шум в зале).
Но ошибки есть ошибки и их надо признать, и я их признаю.
Я не хотел бы останавливаться на отдельных моментах, они не играют особо принципиального значения, а они являются дополнением. Я их признаю. Я хочу дать справку относительно особой школы. Эта школа вызвала сомнение у Булганина и он развел руками и сказал, с какой целью ты ее создал. Я должен вам доложить здесь и прошу поручить это партийной комиссии проверить документально, что здесь никакого замысла с моей стороны не было. У нас было 17 рот, разбросанных по всем округам. Поскольку эта работа в
Так что сумма слагаемых не изменилась, 17 рот составляли 1750 солдат, сержантов. Здесь добавился аппарат школы —2100 человек. Это можно поручить проверить и я прошу это сделать, потому что в конце концов, знаете ли, нельзя какие-то темные намеки бросать, или, как говорят, бросать тень на плетень. Я считал, товарищи, что это не новый вопрос и поэтому я не вносил на решение. Я по существу искал решения вопроса об изменении метода подготовки, как лучше подготовить более квалифицированные силы в этом отношении. Правильно сделал? Надо было прийти и рассказать, что у меня такой замысел есть. У меня была, например, аналогичная организация, которая должна разрабатываться в военно-морских силах. Я товарищу Хрущеву два раза говорил: товарищ Хрущев, мы задумали такую организацию, я Вам специально доложу по этому делу. Два раза докладывал, но не доложил, потому что обстоятельства такие, что не удавалось доложить, да, кстати говоря, и наши моряки не совсем подготовили все предложения. Это организация сухопутная, а там предложили новую организацию. То я считал нужным внести.
Я считаю это своей ошибкой. Надо было немножко быть внимательнее к Президиуму ЦК и действительно, как здесь сказал Суслов, я согласен с ним, надо было больше дорожить мнением Президиума. Тут у меня, конечно, видимо, не хватило соответствующего такта.
Товарищи, мой регламент истек, я проговорил лишнюю минуту. Я хочу вас только заверить в одном, что не было, нет у меня иного мнения, я всю свою жизнь, как вы знаете, был военным, провел четыре войны за Родину, никогда нигде не спотыкался на своем партийном пути, с 1918 года я также никогда не спотыкался, не допускал крупных ошибок. На своей работе я никогда не допускал каких-либо ошибок, которые характеризовали бы меня как человека опасного или как-либо иначе, я таковым не являюсь.
Я прошу вас понять то, что эти ошибки явились следствием не какого-то уклона от линии партии, а являются ошибками, которые каждый человек, который работает, может допускать.
Я вас заверяю, товарищи (я думаю, что мне в этом отношении будет оказанасоответствующая поддержка), что при помощи нашей партии я сумею преодолеть с честью и достоинством эти допущенные мною ошибки и буду, безусловно, полезным человеком в нашей партии, был и буду всегда верным и надежным членом партии.
Я прошу, товарищи, мне верить и во мне не сомневаться.
Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Объявляется перерыв на 20 минут.
Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Продолжим работу Пленума.
Слово имеет тов. БРЕЖНЕВ, подготовиться маршалу тов. БИРЮЗОВУ.
БРЕЖНЕВ
Товарищи! Вопросы строительства и укрепления Советской Армии всегда являлись предметом особой заботы нашей Коммунистической партии. Все мы знаем, сколько сил и внимания уделял этому вопросу Владимир Ильич Ленин, который по праву является основателем, создателем нашей славной линию и героической Красной Армии и творцом научных основ строительства Вооруженных Сил нашей социалистической Родины.
Руководствуясь ленинским учением, Коммунистическая партия всегда проводила и проводит колоссальную работу по оснащению Советской Армии и Флота современными видами боевого оружия и техники, по воспитанию командиров, политических работников и всего личного состава Вооруженных Сил нашего рабоче-крестьянского государства. Партия неустанно заботится о повышении боевой готовности войск.
Только в результате мудрого руководства партии наша армия на сегодня является могучим вооруженным оплотом Советского Союза и всего социалистического лагеря. Я думаю, что члены ЦК знают, какую огромную заботу Президиум ЦК и правительство проявляют в последние годы и добились значительных успехов в вооружении нашей армии новейшей первоклассной техникой, в том числе атомным, термоядерным оружием и ракетной техникой.