Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы
Шрифт:
Но как бы этот самовластный и самовлюбленный человек ни рычал, ни рыкал, ни якал, у нас с вами была и есть одна линия — это линия нашей партии и ее Центрального Комитета. Лучшей части нашей партии, замечательным коммунистам Армии и Флота было тяжело, это верно, но они до конца были преданы своей партии, они глубоко понимали решения XX съезда партии и честно работали на своих постах, занимаясь повышением боеспособности армии. Жукову не удалось растлить кадры, созданные нашей партией. Но все-таки какаято известная оторванность в нашей Армии и Флоте наметилась от партийных работников и ЦК. Надо иметь в виду, что Жуковым было запрещено военным иметь дело с ЦК. После июньского Пленума никто не информировал ЦК как коммунисты Армии и Флота отнеслись к постановлению ЦК, и если нашелся один командующий военным округом т. Гречко, то Гречко и Военному
А как он представляет эту сознательную дисциплину на основе параграфа 7 дисциплинарного Устава?
«В случае открытого неповиновения или сопротивления подчиненных начальник обязан применять все меры принуждения, а в крайнем случае, не терпящим отлагательств, применить оружие (т. е. расстрелять). Об этом чрезвычайном случае начальник немедленно доносит по команде. Начальник, не принявший мер воздействия к восстановлению порядка и дисциплины, несет за это ответственность» т. е. если не расстреляет, то сам будет за это наказан.
Товарищи, когда я, гражданский человек, стал говорить со многими крупными нашими военноначальниками об этом, то оказывается, ни в одной, даже капиталистической армии нет такого параграфа для мирного времени. А там армия является инструментом буржуазии, капиталистов, а у нас в армии, в которой служат лучшие сыны народа, действует в мирное время такой Устав.
К чему, товарищи, я это привел? Привел я такой случай вот в связи с чем.
Осенью 1955 года в Горьковском гарнизоне, в роте, которой командует старший лейтенант Курбатов, лейтенант Павлов на глазах трех сержантов застрелил сержанта Очкасова за отказ идти в наряд, первым выстрелом Очкасов был ранен в щеку и вторым выстрелом в упор в голову был насмерть убит.
Военный Совет Московского округа под председательством генерал-лейтенанта Иванова лейтенанта Павлова подверг аресту на 20 суток.
Через три дня после доклада Жукову об этом факте, Жуков лейтенанта Павлова освободил. Как сегодня мне рассказали, Павлова на машине «Победа» из арестантского помещения привезли в штаб, спросили — не голоден ли он, накормили, дали деньги и водрузили опять в ту же часть. Товарищи, возмущение этим фактом было в нашем гарнизоне исключительное, да это и понятно. Но не понимал этого маршал Жуков, который мог и убивать и миловать. Это страшная штука. Это как же? Это уже попытка встать над Верховным Советом.
Я приводил в своем выступлении на пленуме еще такой факт. В ночь на 1 января 1957 г. (мне дал эту справку т. Суслов — секретарь ЦК) в гор. Таллине контр-адмирал Нарыков выстрелом тяжело ранил в область грудной клетки матроса Кондратьева. Контр-адмирал стрелял потому, что ему… (читает).
Какие же были приняты меры к Нарыкову? Партийная комиссия политотдела исключила Нарыкова из членов КПСС, но от ответственности по суду за свое преступление Министром Обороны т. Жуковым он был избавлен. [256] Нарыков был уволен в запас с понижением в звании до капитана II ранга с пожизненной пенсией 1500 руб. в месяц. Это в войсках Таллинского Балтийского морского флота вызвало исключительное возмущение. Когда я это сообщал, тов. Хрущев дал мне реплику, — «Вы прочитайте все, как он собаками травил матросов». Оказывается Нарыков натравил на матроса свою собаку «Зитта». Нарыков был в гражданской форме. Ему матросы посоветовали идти домой спать. Он ушел домой. Но вскоре вернулся на улицу с собакой, с пистолетом в руках, догнал на трамвайной остановке матроса Кондратьева и выстрелом пробил ему грудь в двух сантиметрах от сердца (волнение в зале). Товарищи, мы отбираем лучших сынов в армию, а самодуры, которые были в армии, они уничтожали отдельных лучших людей. Вот плоды Жуковского воспитания. Воспитания, которое вызывает чувство глубокого возмущения у нас.
256
См. документы № 46 и № 47 раздела II.
На пленуме мы сказали, что партия будет бороться с самодурами, что именно через усиление партийно-воспитательной работы мы будем укреплять сознательную дисциплину и единоначалие в армии.
Товарищи, только при условии, если в армии будет хорошо налажена партийная работа, хорошо поставлено марксистско-ленинское воспитание наших бойцов, наших воинов, у нас будет и сознательная дисциплина
В чем же дело, товарищи! Чем же недоволен был т. Жуков? Ну, чего только не дали ему партия и страна?! Я уже говорил о том, что он и маршал, и четырежды Герой Советского Союза. Правильно выступали маршалы т. Тимошенко, Рокоссовский, Конев и др., которые говорили — «Ну, хорошо, по положению, кто имеет три звезды, тот будет красоваться на пьедестале Дворца Советов, а вот уже с четвертой звездой он возомнил, что будет изображен как-то в облаках». (Смех в зале). Ну, товарищи, ему все было дано, такой пост, такая слава, такое положение, член Президиума ЦК, одним словом, все у него было. «Нет, — говорит он, — нет-нет, — думает и говорит, — этого мало, мало мне этого, пусть партия служит мне». Ну, вы знаете, когда человек посягает на партию, что тогда бывает. Вот здесь есть женщины-коммунистки, они знают, когда сын в маленьком возрасте начинает не слушать свою мать, то она снимает с него штанишки и ударяет его по мягкому месту. И сын этим приводится в чувство. Когда же взрослый сын замахивается на свою мать, то мать говорит — ты уже мне не сын, если ты поднял руку на меня, свою мать.
Вы, конечно знаете сказку о рыбаке и рыбке, помните, как эта брюнчливая старуха замучила своего старика. Чего только она не просила через старика у золотой рыбки, все ей исполнялось. Но когда она потребовала, чтобы золотая рыбка служила ей, старуха снова очутилась у разбитого корыта.
Вот так и Жуков замахнулся на свою мать, на нашу славную Коммунистическую партию.
На пленуме ЦК, маршалы, члены Центрального Комитета, кандидаты в члены Центрального Комитета, командующие округами, не отрицая заслуги т. Жукова в Великую Отечественную войну, немножко, а теперь, очевидно не немножко, а более подробно внесут значительные поправки в его победы. Выступающие т.т. Еременко и Рокоссовский заявили, что «теперь все стали сталинградцами, в том числе и Жуков». Вы все помните, как мы возмущались тем, что в кинофильме «Сталинградская битва» была преувеличена личность Сталина и не была показана роль партии, армии и всего народа в разгроме немцев. В этом фильме была, кстати, и преувеличена роль Жукова. Но этого ему показалось мало и по его указанию создана картина «Великая Битва». По существу это та же картина, только начинается она с разгрома немцев под Москвой под руководством Жукова и кончается вот таким символическим портретом.
Товарищи, на Президиуме Жуков говорил: «Я не знаю ничего подобного». Мы тогда достали его документ, оказывается, он лично просматривал картину 8 августа и внес в нее поправки. Я прочитаю эти поправки. Он, просмотрев картину, прослушав, как диктор дает объяснения кадрам фильма, написал следующее и велел включить в фильм: «30 августа. По поручению ставки в район Сталинграда прибыл заместитель Верховного главнокомандующего, генерал армии Жуков».
Вторая поправка: «Разработкой плана и подготовкой к Сталинградской наступательной операции руководил заместитель Главнокомандующего, генерал армии тов. Жуков, а также представитель ставки, генерал армии Василевский».
Эти поправки были внесены Центральной студией. Между тем, как заявили на пленуме товарищи Рокоссовский, Чуйков: «Мы ни разу не тов. Жукова не видели в Сталинграде».
Правда, тов. Доронин, ныне секретарь Смоленского обкома КПСС, бывший тогда начальник политуправления фронта, говорит: «Был такой эпизод, когда т. Жуков был полтора часа в самом Сталинграде и несколько часов — 3–4 за Волгой, там есть Мамаевка или Васильевка, деревня, где был тыл этого фронта». Вот и все участие Жукова в разгроме немцев под Сталинградом.
Товарищи Рокоссовский, Конев Еременко в своих выступлениях говорили, что он свои поражения раздавал им, якобы все поражения были не его, а их победы присвоил себе.
На пленуме приводились конкретные факты этого. Он рычал, например, по телефону на командующего Юго-Западным фронтом т. Буденного или Тимошенко от имени Сталина и заставил провести ошибочную разработанную им операцию. Эта операция стоила нам двух армий: 6-й и 12-й сразу и отступления по фронту на 50 км на восток.
Тогда членом военного совета на этом фронте был тов. Хрущев. Он звонил Жукову и спрашивал: Георгий, ты ли это разработал, сам ли убежден в этой операции. Он ответил: «Да, я сам разработал». Жуков вспомнил это: «Верно, говорит, я был так убежден». А вы представляете, мы здесь гражданские, но почти все воевали и понимаем, что это такое — две армии, сколько это тысяч людей.