Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы
Шрифт:
Это же результат.
Когда я возвращался из отпуска, а я был в Крыму, я решил поехать в Керчь, затем на Таманский полуостров, где я был во время гражданской войны и воевал, чтобы проехать по станицам, вспомнить молодость. Встречался с партийными работниками, с казаками-кубанцами.
И о чем интересно завязался у нас разговор? Руководитель кубанцев Полянский говорит мне — нельзя ли, чтобы Керчь нам отдать, чтобы мы ее обеспечивали мясом и молоком. А, как известно, Керчь относится к Украине.
И когда это было, чтобы другая область просила отдать ей какой то населенный пункт, куда бы она могла мясо и молоко свозить. Я говорю Полянскому — к вам, конечно, Керчь ближе, но не знаю, как украинцы. Думаю, что украинцы этого не захотят.
Тов.
Это же не анекдот. Это результат, которого добились после вмешательства партии в руководство этой отраслью. И это только начало. Партийная жизнь и партийная работа были подняты на более высокую ступень. Армия оставалась неприкосновенной. Мы стали подходить и к этому участку. А это важный участок. Армия сама по себе ведь это не пахарь, который владеет плугом, картофелесажалкой и другими сельскохозяйственными машинами.
Армия — это вооруженная мощь трудового народа Советского Союза. Поэтому в чьих руках, какое направление будет дано, кто его должен давать, от этого зависит многое. А направление должна давать партия и только партия.
А Жуков думал, что нет, — Жуков, он член партии, а теперь член ЦК, член Президиума, вот я и есть воля партии. Нет, товарищи, этого допускать нельзя, и мы тогда создали некоторые органы, которые способствовали связи ЦК с партией. Сейчас вы видите, что партия и армия и коммунисты, работающие в армии, хорошо понимают свою роль, что они являются представителями партии в армии, что армия — это вооруженное средство партии, народа, и коммунисты, работающие в армии, понимали это, а сейчас еще лучше понимают.
Правильное понимание получилось, когда мы вынуждены были устранить Жукова. Тов. Жуков, если так смотреть (а полной аналогии, хотел бы вас предупредить, чтобы вы не искали), но что-то здесь есть, возьмите Берия, Берия после смерти Сталина, в каком направлении стал действовать? Он стал усиливать МВД и ослаблять партию. Начальник — районный уполномоченный МВД, он собственно был главное лицо в районе и партком должен был чуть-ли не отчитываться перед ним. Верно-же товарищи? Вы знаете. И жалование он поставил значительно выше, чем получал секретарь райкома, председатель исполкома, намного выше. А что это значит? Что, эти кадры были выше по своей квалификации, или у них более тяжелая работа, чем у других коммунистов? Нет, он хотел, чтобы эти люди были ему лично преданны, а так, как эта работа секретная, он мог сочинять, что хотел и на кого хотел. Это значит подрезать партию и мы Берия, буквально, за хвост поймали, когда он стал громить партийные организации на Украине, в Белоруссии, Литве, Латвии, Эстонии и он добрался бы, конечно, до Российской Федерации. Это, товарищи, шел поход на партию, на разгром партии, и на усиление личной роли, это привело бы к реставрации капитализма. Это враги только могут.
Теперь смотрите, если взять Маленкова, Молотова, Кагановича, Шепилова, то какой спор опять был с Молотовым. Ну, Берия и Молотов — это верно, разные люди, совершенно разные. Но у нас с Молотовым был большой спор, как только умер Сталин. Он говорил, что нужно усилить роль советских органов. Мы сказали: нет, надо усилить роль партийных органов. Почему? Это принципиальный спор. Он парировал, что Ленин после Октябрьской революции не стал секретарем, а стал председателем. Товарищи, сравнивать нельзя, это был Ленин, а где Ленин, там и партия. Лучше всего об этом сказал Маяковский. [259] Что Ленину возможно, то другому нельзя давать. Это же, товарищи, должно быть ясно.
259
Видимо, имеются в виду строки из поэмы В В Маяковского «Владимир Ильич Ленин» «Мы говорим — Ленин, подразумеваем — партия, мы говорим —
подразумеваем — Ленин»
Поэтому был у нас спор о Польше, был спор о Румынии. Был разговор о советах, о том, как расставить силы. Мы говорили, что надо укрепить партийные органы, партийное руководство.
Товарищи! Если партия будет сильна, если она будет сплочена, тогда строительство социализма и развитие этого строительства в коммунистическом направлении обеспечены. Если же партия будет ослаблена, потеряет свое влияние на коммунистов, тогда, товарищи, могут развестись всякие авантюристические явления в стране.
Кто способен сокрушить противника в партии? Партия. Поэтому вопрос о роли партии — это главное. Если бы партия не смогла бы справиться с Берия, куда бы тогда пошли мы?
Вот вам пример, который случился в Польше. [260] Мы ездили туда, нас приветствовали, они были нашими лучшими друзьями. Умер Берут. Были допущены ошибки, и Польша уже было ноги вытянула. И вот, если бы не наши действия в Венгрии, — а вы знаете, контрреволюцию мы били в Венгрии, бока же болели у польских контрреволюционеров, — если бы мы не ударили по контрреволюции венгерской, то не помогли бы Польской Рабочей Партии справиться с капиталистическими, буржуазно-националистическими элементами Польши.
260
Б Берут умер 12 марта 1956 г Н С Хрущев во главе партийно-правительственной делегации ездил в Польшу на его похороны
Возьмем Венгрию. Тот же процесс: как только развалилась партия, сразу пришла контрреволюция и начала вешать коммунистов. Те же люди.
Поэтому, товарищи, вопрос в партии.
Возьмем даже пример борьбы (все присутствующие знают об этом из изучения истории партии, а некоторые из старшего поколения сами были участниками) Советской власти против белогвардейщины. Вы знаете, какие тогда лозунги были эсеров, анархистов и всяких прочих. Когда Ленин сказал: «Вся власть Советам!», они стали приспосабливаться и говорить — вся власть Советам, но без коммунистов. Почему? Потому что сама власть — это организационные формы, а социалистическое направление — это содержание, которое дается коммунистами. Поэтому они думали, что, устранив коммунистов, форма может быть приспособлена к буржуазному государству, буржуазному строю.
Вот почему вопрос о партии, вопрос о роли партии — это основной вопрос не только сегодня, но и завтра.
А что Жуков сделал и что он хотел сделать? Он начал громить политуправления, начал ослаблять партийную работу, начал громить политических работников, начал издеваться над ними. Докладчик тов. Желтов уже многое рассказал о Жукове, который роль политработников понимал так: «Если бы вам пришить рыжие бороды, дать в руки кинжалы, так вы бы порезали всех командиров». Разве мыслимо говорить такие вещи на политработников. Ведь они же коммунисты. А командир — это тоже коммунист. Как же можно противопоставлять двух коммунистов, работающих в одной и той же организации, но выполняющих разные функции, хотя и служащие одной и той же цели — строительству армии?. Жуков это сделал. Для чего? Для того, чтобы ослабить роль партии в армии, лично подчинить ее себе и, таким образом, готов диктатор.
Поэтому вопрос о партии, этот вопрос стал и сейчас мы в будущем должны следить за этим, ни с чем не считаться и ни перед чем не останавливаться, ни перед какими силами и действиями, если мы видим, что идет покушение на партию, на ее руководящую роль у нас в стране.
Мы, знаете, как к Жукову относились? Мы с ним не соперничали, мы ему отдали должное, мы ему сверх трех звезд четвертую дали, а он, видимо, подумал, что он действительно человек не от мира сего. Но, видите, когда человек закусил удила, чем кончилось. Кончилось катастрофой его политической и военной карьеры, он опозорил себя перед партией и перед народом.