Герцог и актриса

Эшуорт Адель

Во время последней арии перед антрактом он посмотрел на Оливию и Сэма и с удивлением заметил, с каким трудом Сэму удается держать глаза открытыми. Впрочем, по меньшей мере с половиной мужчин в зале происходило то же самое. Оливия, как и Колин, была в полном восторге от спектакля, хотя и совсем подругой причине. Герцог дотронулся до ее руки, как бы прося пожелать ему удачи. Оливия взглянула на него и одобрительно кивнула.

– Держитесь, – прошептала она.

В ответ герцог только кивнул, поднялся с кресла и вышел из ложи.

Колин никогда не был за кулисами. Он изо всех сил старался оставаться

неузнанным, избегая встреч со всеми, кто не принадлежал к театральной труппе. Если Лотти Инглиш рассмеется ему в лицо и прогонит, то самым унизительным может стать присутствие какого-нибудь нежелательного свидетеля.

Со сцены продолжала доноситься громкая музыка, а Колин, стараясь сохранять гордую осанку, пытался сообразить, куда ему идти. Почти бесшумно спустившись по лестнице, он быстро направился вниз по левому коридору, ведущему ко входу в оркестровую яму. Оставалось всего несколько секунд до того, как зал взорвется аплодисментами и начнется антракт, и Колин прибавил шагу. Наконец он увидел смотрителя сцены на страже возле двери, ведущей за кулисы театра.

Изобразив на своей физиономии самую доброжелательную улыбку, Колин с поистине королевским достоинством широким шагом направился к двери. Подойдя ближе, разглядел, что вход в святилище охраняет костлявый молодой парень, на вид лет двадцати, не больше.

– Его милость герцог Ньюарк желает видеть мисс Инглиш, – тоном, не терпящим возражений, возвестил Колин, поправляя бархатные отвороты на рукавах.

Молодой человек с удивлением поднял на него глаза и оценивающе оглядел с ног до головы.

– Она ожидает вас?

Колин был готов к этому вопросу. Стараясь не смотреть молодому человеку в глаза, он уверенным тоном заявил:

– У нас назначена встреча. Это крайне важно.

Поколебавшись секунду, видимо, решив, что с человеком такого ранга лучше не спорить, юноша кивнул.

– У вас есть несколько минут, ваша милость, – с некоторым неодобрением предупредил он. – Скоро начнется последний акт.

– Мне больше не понадобится, – с явным облегчением ответил герцог.

Молодой человек отошел в сторону, приоткрыл дверь настолько, чтобы герцог мог проскользнуть внутрь, и затем снова плотно закрыл ее.

Колин очутился в полной темноте. Дав глазам привыкнуть, он стал пробираться между ящиками, разрисованными задниками сцены, натянутыми веревками, какими-то блоками и подпорками. Поравнявшись с маленькими гримерками, Колин услышал крики и аплодисменты в зале.

Вокруг него немедленно началось какое-то движение, отовсюду слышались приглушенные голоса и смешки появляющихся артистов и рабочих сцены. Колин, продолжая держаться как можно свободнее, пару раз уверенно кивнул уставившимся на него рабочим. Его появление не вызвало большого интереса, скорее на лицах читалось недоумение при виде парадно одетого человека, который оказался там, где его совсем не ждали. Еще с прошлого раза он точно помнил, где гримерная Лотти, и без промедления направился туда. Из-за двери гримерной не доносилось ни звука. Сделав для храбрости глубокий вдох, Колин постучал и, не дожидаясь ответа, вошел в комнату. В гримерной было совсем не так темно, как он предполагал. Комнату освещали три масляные лампы. Две лампы стояли по обеим сторонам гримерного столика и отражались в большом зеркале. Третья возвышалась на старом дубовом платяном шкафу.

Сначала Колин увидел только горничную. Она раскладывала на столике перед зеркалом румяна, щеточки, бутылочки и прочие предметы, о предназначении которых можно было только догадываться. Услышав, что кто-то вошел, горничная подняла глаза и воззрилась на герцога в полном недоумении.

– Простите… я могу чем-нибудь вам помочь, сэр? – спросила горничная, продолжая смотреть на него и прижимая к груди большой гребень.

Колин постарался улыбнуться:

– Мне хотелось бы видеть мисс Инглиш.

– Ах… – Горничная явно колебалась, но при этом с любопытством и беззастенчивостью, свойственными молодости, разглядывала гостя с ног до головы. – Она ожидает вас?

Он уже хотел резко прервать ее, попросить уйти и не совать нос в чужие дела, но вовремя сдержался, сообразив, что для такой известной певицы появление человека из зала во время антракта по крайней мере странно, чтобы не сказать больше.

– Да, – просто ответил он, окидывая комнату взглядом и впервые отмечая про себя, насколько вещи отражают пристрастия хозяйки. Около стены, оклеенной цветастыми обоями, красовалось небольшое канапе, обитое изумрудно-зеленым бархатом. Повсюду, где только возможно, в хрустальных вазах стояли огромные букеты роз всех цветов и оттенков. Несомненно, Колин был далеко не единственным поклонником Лотти Инглиш. Это неожиданное открытие вызвало у него некоторую досаду.

Его взгляд упал на горничную, которая так и продолжала смотреть на него в полном оцепенении.

– Прошу извинить меня, вы что, не поняли? – вежливым, но категоричным тоном поинтересовался герцог.

Горничная очнулась и от смущения быстро-быстро заморгала.

– Я… но я должна быть здесь, чтобы… ей… прислуживать.

Колин сделал несколько шагов в сторону горничной.

– Сегодня я позабочусь о вашей госпоже, – сказал он, гипнотизируя несчастную взглядом.

– И в чем же будет выражаться эта забота, ваша светлость? – раздался мягкий голос у него за спиной.

Застигнутый врасплох, Колин резко повернул голову и увидел прекрасную Лотти Инглиш, которая в полный рост стояла в проеме открытой двери. Скрестив руки на груди и опираясь плечом на косяк, она с любопытством рассматривала незваного гостя, даже и не думая приветствовать герцога положенным реверансом.

От неожиданности Колин покрылся испариной. Лицо у него побагровело. Руки задрожали, и он поспешил спрятать их за спину, чтобы скрыть предательскую дрожь.

– Мисс Инглиш, – как можно спокойнее начал герцог, пытаясь придать голосу былую уверенность, – наконец-то мы встретились.

Великая певица продолжала еще несколько томительных секунд пристально разглядывать непрошеного гостя. Затем она выпрямилась и, преодолевая сопротивление многочисленных юбок своего необычного сценического костюма, с трудом переступила порог гримерной.

– Ты можешь идти, Люси. Я сама с ним справлюсь.

Справится? Она отнюдь не была в восторге от его внезапного и необъявленного визита, сорвавшего кратковременный отдых. Холодность оказанного приема несколько остудила пыл герцога.

Так до конца и не придя в себя от смущения, горничная тем не менее не посмела ослушаться.