Германия в ХХ веке
Шрифт:
«Предпосылкой успехов деятелей организованного сопротивления гитлеровскому режиму могла быть только их известная близость власти» (Г.А. Винклер). Сюда следует добавить и внутреннюю сплоченность, даже кастовость, позволявшую группам заговорщиков оставаться незамеченными для добровольных доносчиков и профессиональных шпионов ведомства Гиммлера. Этим требованиям отвечала военная верхушка, значительную часть которой продолжали составлять выходцы из аристократических семей. Связанная присягой Гитлеру, она стояла за ним до тех пор, пока он двигался от успеха к успеху. После того, как на карту была поставлена судьба Германии и немецкого народа, далеко не все офицеры оказались готовы и дальше подчинять свои убеждения самоубийственной политике фюрера.
Планы заговорщиков сводились к убийству Гитлера и аресту его ближайшего окружения, захвату военного командования, передачи власти временному
Пытаясь объяснить немцам причины неудавшегося покушения в «Волчьем логове», геббельсовская пропаганда вспомнила об одной из самых живучих легенд первой мировой войны – об ударе кинжалом в спину немецкой армии. То, что на сей раз удар пришелся изнутри, придавало новой версии старой легенды особую пикантность. Несмотря на близость военного поражения, Гитлер пошел на самые жестокие репрессии по отношению к истинным и мнимым участникам заговора 20 июля из среды армейской элиты. Всего было репрессировано около 7 тыс. человек, среди них 700 генералов и высших офицеров. Члены их семей отправлялись в специальные лагеря (Sippenhaft), детей отдавали на воспитание в школы СС.
Отдавая должное мужеству Штауфенберга и его соратников, следует помнить и о другом, пусть менее ярком сопротивлении, и о том, что среди заговорщиков были лица, принимавшие до того самое активное участие в военной агрессии «третьего рейха». При всей натянутости масштабных исторических параллелей, попытка военного переворота 20 июля 1944 г. имеет нечто общее с восстанием декабристов 1825 г. – та же близость его участников авторитарной власти, та же расплывчатость политических программ, та же крохотность контролируемого политического пространства и обреченность попытки переворота. Однако «дело их не пропало». Участники антигитлеровского путча помогли реанимировать демократическое самосознание немцев уже после гибели «третьего рейха». События 20 июля 1944 г., понимаемые как «восстание совести», и по сей день продолжают оставаться центральным моментом системы политического воспитания ФРГ.
Несмотря на свое поражение, попытка военного переворота символизировала начавшуюся агонию «тысячелетнего рейха», лидеры которого помышляли только о том, чтобы оттянуть его бесславный конец. 25 сентября 1944 г. Гитлер отдал приказ о формировании народного ополчения – «фольксштурма», куда полупринудительно записывались все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет. Вооружение фольксштурмистов в лучшем случае ограничивалось противотанковыми фаустпатронами, отсутствие боевой выучки превращало их в пушечное мясо. Не большим успехом завершились и попытки местных организаций НСДАП создавать партизанские отряды (Wehrwolf) после того, как союзнические войска форсировали Одер на востоке и Рейн на западе Германии.
Вопреки всем запретам властей, из восточных областей страны продолжалось массовое бегство гражданского населения, подталкиваемого пропагандистскими кампаниями о «зверствах русских». Вместе с сотнями тысяч беженцев из разбомбленных городов они блокировали транспортные пути, делали невозможным нормальное функционирование карточной системы. Тем не менее нацистскому руководству удавалось сохранять свою власть над фронтом и тылом, на протяжении почти шести лет война оставалась главной гарантией его существования. Так и не воплотив на практике образ «истинного арийца», гитлеровский режим в полной мере эксплуатировал национальные качества, присущие реальным немцам – доверие к власти и верность долгу, рассудительность и способность находить оптимальный выход в экстремальной ситуации. Их не хватало для того, чтобы покончить с нацизмом, но было достаточно для продолжения самоубийственного сопротивления внешнему врагу. Потерявшие управление воинские части сражались на свой страх и риск, гражданское население проявляло чудеса изобретательности для того, чтобы обеспечить себе минимум жизненных благ. И тех, и других Геббельс сумел убедить в том, что поражение Германии равнозначно их собственной смерти. Бомбардировки и репрессии в тылу разрывали последние социальные связи, способные стать центрами кристаллизации организованного протеста. Последним выражением «благодарности» нацистского режима своему народу стал приказ Гитлера о «тактике выжженной земли» (19 марта 1945 г.), предписывавший воинским частям и гражданской администрации при отступлении уничтожать все, что только возможно.
В отличие от своего вождя некоторые представители его окружения предпочитали, уходя, не хлопать дверью, а напротив, оставить ее приоткрытой уж если не для облегчения судьбы Германии, то по крайней мере для личного спасения. Благодаря бессмертному телесериалу о Штирлице у нескольких поколений советских телезрителей сложилось впечатление, что переговоры нацистских эмиссаров зимой-весной 1945 г. велись под покровительством шефа СС Гиммлера. На самом деле его контакты были не более чем эпизодом в зондировании возможностей заключения сепаратного мира, нити которого вели к Риббентропу. Решающим аргументом немецкой дипломатии продолжала оставаться антибольшевистская карта. Так, посол в Ватикане Эрнст фон Вайцзекер изложил во время аудиенции 1 марта папе Пию ХII следующую альтернативу: «западные союзники осознают коммунистическую угрозу и прекратят свои военные операции на суше и в воздухе против Германии, чтобы немцы смогли прогнать русских, а затем подпишут почетный мир, способный предотвратить третью мировую войну, или Германия бросится в объятья коммунизма и нанесет тем самым непоправимый ущерб Англии и Соединенным Штатам». Не питая особый иллюзий в отношении послевоенной политики Сталина, лидеры Запада помнили и о печальных итогах собственной политики «умиротворения» Гитлера. Хотя накануне решающей победы никто не стал бы связывать себя обязательствами по отношению к нацистскому режиму, его лидеры до последнего дня сохраняли надежду на раскол антигитлеровской коалиции. Смерть Рузвельта 12 апреля 1945 г. вызвала настоящий приступ эйфории у Гитлера, увидевшего в ней «руку небес». Но это была только галлюцинация умирающего.
В тот момент, когда сфера его безраздельного господства ограничивалась несколькими сотнями метров вокруг выхода из подземного бункера рейхсканцелярии, фюрер продиктовал свое политическое завещание. Этот документ явился результатом последнего приступа демагогии, когда-то так очаровывавшей немцев. Теперь именно они оказались виноватыми в том, что воссозданная Гитлером германская империя рухнула под напором «народов Востока». Уходя в физическое небытие, фюрер почти дословно повторил обвинения в адрес мирового еврейства, с которыми он вышел на политическую арену в 1919 г. В своем завещании Гитлер исключил Геринга и Гиммлера из НСДАП и назначил своим преемником адмирала Карла Деница. На следующий день, 30 апреля, он покончил жизнь самоубийством. За Гитлером последовали Геббельс и еще несколько человек. Для тех, кто оставался верным режиму в его последние минуты, темные подвалы рейхсканцелярии напоминали погребение заживо.
2 мая 1945 г. битва за Берлин, стоившая жизни 300 тыс. советских солдат и офицеров, была закончена. В тот же день вступила в силу капитуляция германских войск в Италии. Последняя весна мировой войны стала первой весной европейского мира. Продолжись боевые действия еще пару месяцев, и над крупнейшими городами Германии могли бы подняться зонтики ядерных взрывов. Державы антигитлеровской коалиции отказывались иметь дело с политическими наследниками нацизма, поэтому акт о капитуляции германской армии, подписанный 7 мая в Реймсе, а 8-го в Берлине, был скреплен подписями только военных. 23 мая был арестован адмирал Дениц, правительство которого занималось переправкой частей вермахта на запад, чтобы те смогли избежать советского плена. Наконец, 5 июня 1945 г. союзники официально объявили о переходе всей полноты власти на территории поверженной Германии в руки своих военных администраций.
Итоги второй мировой войны известны – около 70 млн погибших, из них 6,5 млн. немцев. Материальные потери по подсчетам специалистов превышали фантастическую сумму в 4 триллиона долларов. В отличие от своей предшественницы вторая мировая война велась не за новые территории и не за внешнеполитическое влияние. Речь шла о жизни и смерти европейской цивилизации, которой угрожала бесчеловечная политика нацистского режима. На сей раз окончание боевых действий означало не просто дискредитацию германского государства, но его полное уничтожение. Стрелки часов истории для немцев остановились, и вряд ли кто-то из выживших в руинах германских городов взялся бы предугадать, кто запустит их вновь.