Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945
Шрифт:
Общая ситуация на Западе накалилась до предела. Тяжелые поражения повсюду на фронте, который был настолько полон брешей, что даже не заслуживал названия «фронт», могли привести к немедленной катастрофе, если бы враг умело воспользовался своими возможностями. Особенный источник опасности заключался в том, что ни один мост через Рейн не был подготовлен к уничтожению, и потребовалось бы несколько недель, чтобы восстановить их. В высшей степени сомнительно, что Рундштедт смог бы выполнить порученную ему задачу, которая заключалась в том, чтобы заставить врага остановиться как можно дальше на западе, удержать Северную Бельгию (устье Шельды) и всю Голландию и начать наступление в направлении Реймса с позиций впереди Меца. Последняя задача с самого начала представлялась безнадежной, и даже было сомнительно, что можно открыть новый фронт ввиду острого сокращения наших войск. Конечно, с родины посылалось большое количество подкреплений, особенно новые подразделения, сформированные с особой поспешностью, такие как крепостные батальоны и артиллерия, противотанковые подразделения и т. д. Однако их военная ценность была крайне мала, и они растаяли как снег под весенними лучами солнца. При окончательном анализе выяснилось, что потери превышали подкрепления. Огромное количество «номеров» армий, корпусов и дивизий, появлявшихся на операционных
41
Также персонал штаба многих дивизий и более крупных формирований не был способен выполнять требования широкомасштабной войны, поэтому стали необходимы столь частые смены персонала вскоре после начала вторжения. Главные недостатки заключались в опыте сражений против противника, превосходящего в живой силе и авиации. Фельдмаршал Кессельринг указывал на заключавшуюся в этом опасность еще в конце 1943 года и предложил, чтобы опытные кадры, командиры и офицер Генерального штаба с Итальянского театра военных действий были назначены на Запад. Впрочем, ОКВ не приняло его предложения.
Рапорт от 15 октября показывает, как развивалось положение с войсками в середине этого месяца. Сорок одна пехотная и десять танковых дивизий были вытянуты вдоль Западного фронта, который составлял почти тысячу километров длиной. В то время перед ними стояли сорок две пехотные дивизии противника и восемнадцать танковых, а также восемнадцать танковых бригад. Вдобавок следует отметить, что британские и американские дивизии были гораздо лучше вооружены и что германская армия вообще не имела специальных танковых бригад. Танковые войска союзников в четыре раза превышали наши собственные, в то время как их превосходство в воздухе было еще больше, и намного. Более того, как в Африке, так и в Италии враг был способен обрушить на нас громадное количество снарядов, во много раз превосходившее наши возможности.
К тому же вначале командование на Западе должно было одновременно решать бесчисленные организационные задачи. Сюда входило установление новых каналов для командования, адаптация железнодорожных путей, почтовая служба и доставка воды в Западную Германию для военных нужд, обеспечение безопасности мостов через Рейн и ускоренное перевооружение Западного вала. Последний был уже не в состоянии выполнять оборонительные функции из-за упомянутого выше вывоза оружия, припасов, проводов и мин для укреплений на атлантическом побережье. Иногда даже не было ключей для индивидуальных убежищ. Требовалось по меньшей мере шесть недель, чтобы можно было завершить трудоемкие основные приготовления. До середины октября враг мог легко прорваться через любую точку, на свое усмотрение, и тогда он смог бы перейти через Рейн и беспрепятственно вонзиться в самое сердце Германии. Такое мнение выражалось на самом высшем уровне командования; его отвергли, однако факты остались фактами.
Самая критическая точка всего Западного фронта в сентябре 1944 года находилась на устье реки Мозель в Трире, и поэтому там была расположена боеспособная дивизия. Рундштедт рассматривал этот регион с особой тревогой, потому что там враг стоял ближе всего к границе Рейна, и он направился туда вместе со мной, чтобы оценить ситуацию на месте. В тот раз мы едва избежали участи быть захваченными американскими танкистами, поскольку германский плацдарм, о котором идет речь, давно уже был захвачен противником. Между тем область к югу от Мозеля нужно было рассматривать как наиболее опасную, так как шоссе Хунсрюка, подобное автобану, оттуда вело в Кобленц.
Посреди этих волнений как разорвавшаяся бомба пришла весть, что американская танковая дивизия пересекла Зауэр под Валлендорфом к северу от Трира и прорвалась через Западный вал в ходе первой же атаки. Все силы, которые были в наличии или которые можно было выделить, направили туда, чтобы отбить это вторжение. Через неделю боев, которые склонялись то в одну, то в другую сторону, враг отошел к западному берегу Зауэра, и таким образом смертельная опасность была устранена. Если бы враг бросил больше сил, он не только бы прорвался через германскую линию обороны, которая была в процессе строительства вверх к Эйфелю, но в отсутствие каких-либо значительных резервов с германской стороны он повлиял бы на скорейшее падение всего Западного фронта. Чем это могло бы грозить, не нуждается в подробных объяснениях. Каким бы скромным ни был этот маленький успех, первый за многие месяцы, он тем не менее вновь пробудил уверенность в войсках, уверенность в собственных силах, которая все еще жила в них. У самого Рундштедта в то время было ощущение, что успешная защита при Валлендорфе должна быть приписана в меньшей мере нашей контратаке, чем другим факторам. После войны мы узнали, что все операции врага в то время совершались для высадки воздушного десанта, который планировался 21-й британской группой армий.
Опасность, грозившая середине фронта, едва ли была устранена, когда новая катастрофа стала угрожать правому флангу. Наступление 2-й британской армии ожидали там несколько дней, но оказалось полнейшей неожиданностью, что его предварила широкомасштабная высадка с воздуха. Такая комбинация могла иметь лишь стратегические цели. На это отчетливо указывала сила воздушных налетов, а позднее – наземные атаки в направлении Неймеген – Арнхем. Вероятно, первоначальная цель состояла в захвате мостов через Нижний Рейн возле границы между Голландией и Германией. Если бы враг успешно вошел туда, тогда, по мнению командования на Западе, он, возможно, сначала укрепил бы свой плацдарм, построил воздушную базу и базу снабжения и подтянул больше войск, чтобы продолжить наступление. Оно могло бы продолжиться в направлении Эмдена, чтобы отрезать всю Голландию. Еще большие перспективы успеха могли бы сопутствовать продвижению в главном направлении к Вильгельмсгафену или к Нижнему Везеру. Устье реки находилось в двухстах километрах от Арнхема, который был недалеко от противника, господствовавшего в воздухе и обладавшего сильными механизированными частями, помимо двух или трех десантных дивизий, все еще находившихся в Великобритании.
Каковы были перспективы сопротивления такому ходу событий? Они увеличивались пропорционально
Примеры Валлендорфа и Арнхема я упомянул для того, чтобы показать, что в сентябре 1944 года любая сильная комбинированная операция танков и десанта противника могла бы вылиться в прорыв, который уже был совершен к северу от Трира у Западного вала и при атаке на Нижний Рейн. И также хорошо могла бы пройти операция на территории у Кельна, которую в то время и позднее ожидало германское командование. Этой возможностью завершить войну на несколько месяцев раньше не воспользовалось командование союзников, главным образом из-за того, что оно переоценило оборонительную мощь Германии. Разумеется, укрепления вдоль границы Западной Германии, вероятно, внесли свой вклад в такое мнение, но, если бы враг знал их истинное состояние, он вряд ли бы отнесся к ним с должным уважением. В таком случае он, вероятно, создал бы сильную концентрацию в какой-то одной точке, несмотря на трудности снабжения, которые он испытывал в тот момент, и мог бы нанести решающий удар через Рейн в сердце Германии. Критическая позиция, сложившаяся осенью 1944 года вокруг Ремангена, из-за интервенции германских дивизий, которые были переведены в это время с Восточного фронта, могла бы привести к высадке авангарда союзников, и если бы у союзников выдержали нервы и они могли обеспечить тесное сотрудничество с Советской армией, то сопротивление немцев могло быть прекращено в тот же год как на Восточном, так и на Западном фронте.
Что привело к наступлению в Арденнах?
Суть почти всех предложений, просьб и сообщений между командованием Западного фронта и ОКВ в сентябре и октябре 1944 года заключалась в проблеме, когда прибудут сильные подкрепления, которые обещал Гитлер Западному фронту. Больше всего требовались укомплектованные дивизии, из которых прибыли только четыре. Несмотря на все просьбы, ОКВ замкнулось в глубоком молчании, и лишь 24 октября завеса тайны приподнялась. В тот день мне было приказано прибыть в штаб Гитлера в Восточной Пруссии, вместе с начальником Генерального штаба группы армий «Б» генералом Кребсом. Там нам устно сообщили, что около двадцати четырех пехотных и десяти танковых дивизий, каждая с десятью артиллерийскими корпусами и минометными бригадами, прибудут на Запад к концу ноября и в начале декабря, вместе с многочисленными подкреплениями. Это были самые благоприятные новости. Единственная загвоздка состояла в том, что данные силы не должны были быть употреблены для укрепления обороны, но их предполагалось использовать лишь для наступательных действий.
Для исключительно ограниченной аудитории Гитлер сделал следующие пояснения: Восточный фронт вновь стабилизировался. Возможности создания нового фронта на Западе следует расценивать почти как чудо, но нельзя ждать, что подобные чудеса будут повторяться.
Наступление на Арденны
Поэтому силы, которые так настоятельно требуются на Западе, наконец должны быть туда направлены. Между тем он не считал правильным, что они должны быть связаны обороной, потому что в конечном итоге пассивная оборона не препятствует дальнейшим потерям территории. Этого можно достичь лишь благодаря атаке. Наступление на Западе может повернуть успех явно в нашу сторону. Следовательно, он решил вновь перехватить инициативу на Западе. Штаб вермахта основательно изучил, где могут быть наиболее благоприятные местности и мишени нашей атаки. Он, Гитлер, решил, что наступление должно быть начато с реки Эйфель из-за слабости сил противника в том регионе. Целью должен стать Антверпен. Враг пока не воспользовался этим портом, который был наиболее мощным на континенте и совершенно необходимым для него. Однако он вскоре сможет сделать это. Затем масса войск и материальных средств польется оттуда, и на нас резко возрастет давление. У наступления также должна быть второстепенная цель, а именно: расчленить фронт врага и отделить британцев от американцев. Наступление должно будет продолжаться с реки Эйфель с правым крылом, проходящим через Льеж. 5-я и 6-я танковые армии должны будут совершить лобовую атаку, в то время как 7-я армия будет прикрывать южный фланг клина в области Люксембурга. Приготовления и проведение наступления станет задачей группы армий Моделя. Операционный план будет отправлен ОКВ на Западный фронт в следующие несколько дней. Задача главного командования на Западе – оказывать сопротивление вдоль всего Западного фронта до начала наступления, причем осуществлять это следовало всеми имевшимися в наличии силами. Между тем он, Гитлер, будет готов принять большую сдачу территории ради наступления основных сил. Люфтваффе теперь будут намеренно удерживаться и сохраняться. Геринг доложил, что у него для наступления будут в наличии три тысячи истребителей. Он, Гитлер, вычтет половину из этого общего числа. В соответствии с опытом, только от семи до девяти сотен от оставшихся полутора тысяч самолетов в настоящее время пригодны к службе. Среди них будет сто самых современных реактивных истребителей, которые превосходят самолеты противника. Кейтель доложил ему, что запасы топлива и амуниции для армии и люфтваффе будут обеспечены.