Героев не убивают
Шрифт:
С тоской думая о предстоящем вояже по больницам и учебным заведениям, я брела в прокуратуру из последнего по счету военкомата. Брела и думала, что я совершенно не умею сердиться на старого друга Горчакова, который категорически отказался надолго разлучаться с Зоей, а шеф, естественно, ее не отпустил где-то просиживать вместе с Горчаковым, даже в поисках убийцы, совершенно здраво рассудив, что у каждого в жизни свое место, а у Зои оно в канцелярии прокуратуры. И, наверное, мое поистине христианское всепрощение было увидено кем-то с небес и вознаграждено по достоинству.
В
«Срочно позвони. Сергей Крушенков». Я рванулась к телефону, и Крушенков сразу ответил.
— Ты у себя? Я сейчас примчусь, — выпалил он и бросил трубку.
Я начала аж приплясывать от нетерпения и каждую минуту бегала к окну смотреть, не подъехала ли машина. Крушенков же, как и подобает настоящему чекисту, подкрался незаметно, проник в кабинет именно в тот момент, когда я висела, по пояс высунувшись в окно, и громко сказал сзади: «У!». Я чуть не свалилась вниз, а когда обернулась и увидела довольную рожу подполковника Крушенкова, в сердцах пихнула его локтем в твердый живот.
— Видел бы нас сейчас кто! — давясь от смеха, сказал Крушенков, он был в прекрасном настроении, — Да ну вас всех! — заявила я, отворачиваясь. — Один тут великовозрастный идиот все время устраивает детсадовские штучки… Но ты! Я считала, что ты не такой…
— А я такой, и даже хуже!
— А что это ты лыбишься, как кот на помойке? — подозрительно спросила я. — Ты что-то хочешь мне сказать?
— Хочу, Мария Сергеевна, только больше серьезности. Что это — «кот»?..
«На помойке»?.. Что за выражения? Я требую извинений.
— В письменном виде или достаточно прокукарекать из окна? — кротко спросила я.
— Ладно. Как у тебя дела в военкоматах?
— Вот. — Я положила на стол кипу бумажек, знаменующих мою напряженую деятельность среди военных.
Крушенков жадно схватил их и стал перебирать, явно ища какое-то конкретное имя. «Понятно, — подумала я, — он кого-то уже выцарапал».
— Неужели сработал старый дедовский метод?
— Сработал, родимый, — бросил мне Сергей, не отвлекаясь от бумажек. За считанные минуты он просмотрел их все и заключил:
— Да, через военкоматы мы бы счастья не добились.
— Ну что за манера, Сережа! Не томи.
Крушенков еще немного пококетничал и раскололся: неделю назад он перекрыл бензозаправки. Для начала — по пути из Зеленогорска, практически до центра города. Потом собирался расширяться концентрическими кругами, рассчитав, что хоть у нашего клиента машина довольно распространенная, но внешность уникальная, а сочетание этих признаков может дать результат. Он методично объехал все заправки, попросил в случае появления «девятки» под управлением молодого парня с обожженным лицом просто записать номер машины и позвонить ему, Крушенкову. Никого задерживать не надо, никакого героизма не проявлять, позвонить — и все, за что было обещано единовременное вознаграждение в ) сумме пятьдесят долларов США. Сегодня ему позвонил парень с заправки в Приморском районе и сказал, что такой урод с багровой рожей у них только что заправился.
Крушенков метнулся ко мне, но меня не было на месте, поэтому он оставил
— Представляешь, как он аккуратно водит? — заметил Крушенков. — Ба-альшой специалист, хоть в армии и не служил.
— И что дальше? — спросила я, умерив свои восторги.
— Маша, а дальше — работа. Надо делать установку на этих Горбунцов, выяснять, с ними ли проживает сыночек, и тихо этого сыночка окучивать.
— Да, сейчас его хватать смысла нет. Что мы ему предъявим? Его никто не опознает, пальцев его нету, оружия мы не нашли. Связь с Осетриной еще не преступление… Ой, завтра же приезжает человек из Москвы, ему интерполовцы передали гильзы, которые англичане исследовали… — Я проболталась и осеклась, но потом подумала, что все равно чекисты об этом знают, Царицын мне говорил открытым текстом. Надеюсь, что Крушенков мне в связи с этим гадить не будет.
— Нашли они что-нибудь?
— На трех гильзах кое-что есть. Но это я официально использовать не могу, это так, для внутреннего убеждения.
— Тоже неплохо, — сказал Крушенков. Нас обоих просто подбрасывало, хотелось действовать немедленно.
— Сережа, а когда будет установка?
— Сейчас начну нашей разведке руки выкручивать. Лягу там на коврике у двери.
— Ну давай же, не рассиживайся, делай что-нибудь! — Я буквально выпихнула его из кабинета, и он поскакал договариваться насчет установки.
— Подожди секундочку, — остановила я его уже в дверях, — ты говорил, что с заправками договаривался за пятьдесят баксов…
— Ну, — кивнул он, держась за притолоку.
— А как же ты будешь расплачиваться?
— А я уже заплатил.
— Свои, что ли?
— Ну а чьи же? Дяди-Васины?
— Но тебе хоть возместят?
— Да-а, — преувеличенно серьезно откликнулся Крушенков. — С процентами.
— Сережка, давай хоть пополам разделим…
— Маша, не забивай себе голову ерундой. — Он махнул мне рукой и убежал.
Даже не представляю, как бы я дожила до получения сведений про семью Горбунцов, если бы мне не пришлось встречать оперативника из Москвы, который приехал сюда в командировку и привез мне запечатанный пакет и какую-то коробку, завернутую в синюю с золотыми звездами бумагу. С пакетом все было понятно, а в коробке, как объяснил московский опер, была передачка от Пьетро ди Кара.
Конечно, я сразу полезла в подарок. Это была стеклянная коробка, внутри которой цвел какой-то загадочный цветок, таких я еще никогда не видела. Он переливался всеми цветами радуги и пах даже сквозь стекло упаковки. Я закрыла глаза, и мне показалось, что я-на поляне, усеянной маргаритками.