Герои «безгеройного времени»
Шрифт:
А Фрэнсис Чичестер вернется героем на своей яхте «Джипси Мот IV» и получит громкий титул от английской королевы.
А неугомонный Тур Хейердал задумает и осуществит новое, еще более фантастическое путешествие в бумажной лодочке из папируса...
Доказал ли Виллис то очень частное, но и очень общее, что хотел доказать? Доказал ли он, что человек может быть человеком, если захочет?
Ибо сама бесцельность была целью его путешествия. И если с точки зрения практической, научной и какой угодно другой его подвиг может быть назван бесполезным, то не есть ли это высокая и поучительная бесполезность?..
Человеку свойственно желание ощутить себя человеком.
Недаром те, кто сохранил в душе потребность героического, так охотно возвращаются к опыту ранних эпох человечества и так остро чувствуют свою преемственность с далекими доисторическими предками, отстоявшими право человека называться человеком. В глубине пропасти, на ледниках Гималаев, под водой или на плоту среди океана - всюду, где жизнь зависит лишь от его личного мужества, выдержки, силы, путешественник снова ощущает себя Атлантом, держащим мир на своих плечах.
Человек также хочет измерить истинную цену человеческих связей. Кто рядом с тобой - сослуживец, сосед, собутыльник, сожитель или друг в точном смысле этого слова? И, минуя ложь социальных отношений, которые делают его жертвой предательств, игры корыстных интересов, карьеризма, страха, общественного мнения, он ищет товарищей там, где цена товарищества есть цена жизни. Альпинистская связка - наглядное, почти символическое выражение этих первичных человеческих связей, где жизнь одного - не фигурально, а буквально - в руках другого.
Человеку свойственно стремление познать нечто более высокое, нежели только личное благополучие, нечто, ради чего стоит рискнуть даже жизнью; нечто, что когда-то называли идеалом, ну хотя бы целью или задачей. И если выдохшаяся идеология больше не в силах предоставить ему такой общий, скажем, общественный идеал, он отправляется на поиски своего личного идеала, цели, задачи, наконец, ради которых не жалко рискнуть далее жизнью. «Мы были равны в труде, в радостях и в горе. И мое самое горячее желание, чтобы, сплотившись перед лицом смерти, мы остались братьями на всю жизнь, - пишет в предисловии к своей книге победитель первого из гималайских восьмитысячников Аннапурны Морис Эрцог («Аннапурна - первый восьмитысячник»).
– Переступив пределы своих сил, познав границы человеческого мира, мы осознали истинное величие Человека.
В самые ужасные моменты агонии мне показалось, что я постиг глубокий смысл жизни, который прежде был от меня скрыт. Я понял, что правда важнее силы...
Эта книга нечто большее, чем рассказ, это - свидетельство. То, что кажется лишенным смысла, порой имеет глубокое значение. Таково единственное оправдание бесцельных на первый взгляд поступков».
1961
«Что происходит, когда на рынке торговли именами появляется живой герой типа Чичестера? «Тогда, - говорит один коммерсант, - вы приходите и говорите, что можете сделать ему деньги, которые сам он сделать не в состоянии».
Так пишет об английском национальном герое сэре Фрэнсисе Чичестере еженедельник «Observer». И уточняет:
«Этим летом на рынке имен будет большое оживление. Вступят в борьбу «Конкорд» - сверхзвуковой воздушный лайнер, «Кью-4», который должен заменить устаревшую «Куин Мэри», Чичестер и возобновленный
Такова циническая житейская поправка к проблеме подвига в современной действительности.
Я понимаю, сколь это может быть неприятно читателю, хотя, право же, это нисколько не умаляет смысл героизма самого по себе. Но мы привыкли к определенному контексту слов, и понятие «подвиг» в соединении с понятием «рынка», хотя бы и торговли именами, кажется нам оскорбительным.
Беда, конечно, не в том, что кто-то будет носить рубашку или свитер типа «Чичестер».
Но героический поступок, который наедине с самим собой, с океаном, с вечным холодом неприступной вершины, с другом служит поискам идеала и поискам истины, отчуждаясь, становится основой современной мифологии.
Бесстрастное божество сенсации равно превращает в героев дня отважных мореплавателей, законодателей моды, преступников и кинозвезд; оно равно предлагает читателю и зрителю научные открытия и вздор - при этом вздор часто выступает в импозантном обличье науки, а смелые научные гипотезы низводятся до степени вздора, обывательских слухов. И в свою очередь становятся основой современной мифологии. Непрерывный процесс отчуждения, сопровождающий эту непрестанную гонку сенсаций, есть, конечно, процесс опошления. Но не выражает ли в то же время эта неутолимая потребность в мифах какую-то более глубокую человеческую потребность?
глава 2
Мифология технической эры
Все труды человека - для рта его, а душа его не насыщается.
Екклезиаст, 6
Чудеса в последние годы часто появляются на зарубежном экране: «Чудо в Милане», «Чудо отца Малахиаса», «Призраки», «Джульетта и духи» и прочее, тому подобное. Лукавые сказочные чудеса, врывающиеся в прозаическую повседневность, чудеса - прозрачные аллегории, иронические чудеса, нужные авторам как утонченный прием, как трюк, как остроумная мистификация реальности...
В 1950 году в фильме Дзаваттини и Де Сика чудеса, совершающиеся на окраине современного индустриального города («в Милане», как точно указано в заглавии), были буффонно-сказочными и в то же время вполне человеческими.
Добряк Тото устанавливал мир и взаимопонимание среди нищих и сварливых обитателей игрушечного поселка безработных собственным терпеливым и самоотверженным примером. Напротив, злые и жадные богачи в пышных меховых горжетках - Мобби и Брамби - все время интриговали друг против друга и потому даже с помощью предателя Раппи (которому за это тоже жаловали горжетку) никак не могли завладеть нефтяным фонтаном, внезапно забившим на улице под названием «Пятью пять - двадцать пять». Дело при этом, разумеется, не обходилось без прямого волшебного вмешательства, и тогда полицейские, вместо того чтобы стрелять по безработным, заливались колоратурой, а традиционная Золушка-служанка щеголяла в одной нарядной туфельке, поскольку, заботясь об окружающих, она так и не удосужилась высказать до конца собственную скромную нужду... Одним словом, обыкновенные сказочные чудеса вмешивались в реальность современных обстоятельств.