Герои и чудеса Средних веков

ле Гофф Жак

Вот в такой атмосфере в лоне чудесных героев рыцарского средневекового мира рождается и начинает утверждаться новый мотив. Речь о девяти богатырях. Эта тема отображает концепцию средневековых эрудитов, стремившихся доказать, что их идеалы суть продолжение трех цивилизаций, из которых и вышла цивилизация средневековая: это иудейская цивилизация и Ветхий Завет, античная языческая цивилизация и средневековая христианская. Так была выделена группа девяти героев. Три иудея из Ветхого Завета: Иисус Навин, Иуда Маккавей и Давид; три язычника Античности: Гектор Троянский, Александр Македонский и Юлий Цезарь; три христианина Средних веков: Артур, Карл Великий и Готфрид Бульонский, первый латинский король в Иерусалиме в 1099 году, память о котором не сохранилась в мифологической истории. Впервые эти девять идеальных храбрецов появляются в трактате Жака де Лонгийона «Обеты павлина» в 1312 году. Мода XIV и XV веков на гобелены, появление игральных карт окончательно утвердили известность этих доблестных витязей. Именно Карл Великий в колодах таро и обычных картах стал

королем червей. Тема доблестных витязей была такой успешной, что вышла за мужские рамки рыцарства. В XVI веке появляются и героини, входящие в рыцарский универсум как активные деятельницы, а ведь в куртуазной любви женщина играла исключительно пассивную роль. XV и XVI столетия стали периодом брожения рыцарского мира. Хорошим примером тут может послужить роман каталонского писателя Жоакина Мартуреля де Баланса «Тирант Белый», увидевший свет уже после его смерти, в 1490 году. Этот вымышленный рыцарь – важная веха на пути, ведущем от Ланселота к Дон Кихоту. Сервантес считал этот роман «лучшей книгой в мире»; и сам автор заявляет, что намеревался возродить «вкус к подвигам и славному имени старинных и очень добродетельных кавалеров». В недавнем предисловии к французскому изданию романа знаменитый перуанский романист Марио Варгас Льоса заявляет, что этот претенциозный роман, как мало какой другой, заслуживает того, чтобы называться европейским: «Ибо именно половина Европы и все Средиземноморье составляют место действия и обстановку, в которой органично действует исторический герой, чувствующий себя на своей родной земле как в Англии, так и в Бретани, как в Греции, так и в Испании и не признающий иных границ между существами человеческими, кроме одних только различий между честью и бесчестием, красотой и безобразием, доблестью и низостью».

Тем временем воображение европейцев XIV и XV веков волнуют новые рыцари, такие, как появившийся в XIV веке герой романа итальянца Монтальво Амадис Галльский (1550), имевший необыкновенный успех. Испанские и португальские конкистадоры, завоевавшие часть Америки в начале XVI века, в передышках между походами и боями услаждали себя чтением рыцарской литературы подобного рода. Вот так она и доросла до подлинного шедевра, который явился в одно и то же время и апофеозом восхищения рыцарством и его достижениями, и резкой критикой идеального образа, уже явно вышедшего из моды. Речь, конечно же, о «Дон Кихоте» (1605–1615) Сервантеса.

После этого о рыцарях вспоминают только благодаря учености историков XVIII и XIX веков. Во времена «бель эпок» широкая публика во Франции получила возможность прочесть научный трактат Леона Готье «Рыцарство» (1894), после которого рыцарство вошло в моду. Рыцарские идеалы воодушевили Бонапарта, в 1802 году основавшего орден, называвшийся по достижениям, за которые давался, орденом Почетного легиона. Его первой степенью был рыцарский титул – «кавалер Почетного легиона». Образ рыцаря иногда сравнивали с новым типом социального персонажа, в котором куртуазные манеры аристократов соединялись с доброй благовоспитанностью буржуа, этот тип был придуман в XIX веке в Англии и назывался джентльменом. Рыцари Круглого стола, а вслед за ними и вообще рыцарство будут волновать воображение и кинематографистов XX века. Недавний успех серии фильмов Жана-Мари Пуаре о «Пришельцах» подтверждает, что о рыцарстве все еще приятно помечтать, даже если это грезы с улыбкой на устах, пусть и немного иронической.

Сид

Сид – пример средневекового героя, который со времени Средних веков превратился из исторической фигуры в мифологическую.

Особенность этой фигуры в том, что она дошла до наших дней, не изменив своего имиджа. Родриго Диас де Вивар, Сид (1043–1099) – примечательный герой испанской Реконкисты, победы христиан над мусульманами, начиная с XII века становился благодаря литературным произведениям, получавшим продолжение как в легендах, так и в устной традиции, героем христианской борьбы против мавров и наконец благодаря театру XVII века стал центральным персонажем великой любовной истории, возродившись в период обновления театрального искусства во второй половине XX века в Авиньоне.

Родриго Диас, родившийся в Виваре, маленьком кастильском городке близ Бургоса, – рыцарь из знатного, но не самого высокого рода, своими воинскими талантами и титулом служивший то королям Кастилии, то мусульманским эмирам. Послужив Альфонсу VI, королю Леона и Кастилии, против христианского короля Наваррского, он был в 1081 году изгнан Альфонсо VI и обратил меч против графа Барселонского и королей Арагонского и Наваррского, взяв сторону мусульманского короля Сарагосы; именно при таких обстоятельствах он и получает прозвище Сид, от арабского sayyid (сеид) – сеньор, господин. Помирившись с Альфонсо VI, он победоносно защищает христиан в битве с Альморавидами – мусульманами – пришельцами из Африки – в регионе Леванта, где завоевывает княжество. Поступив на службу к мусульманскому владыке, бывшему союзником Альфонсо VI, он предпочитает избавиться от такого покровительства и в 1094 году захватывает Валенсию, где основывает первое христианское государство на исламских территориях. Он облагает данью маленькие соседние мусульманские

королевства – тайфа. Однако в 1102 году, спустя три года после его смерти, его вдова Химена и кастильский король Альфонсо VI вынуждены уступить его княжество Валенсию маврам. Дени Менжо так описывает Сида как историческую фигуру: «Это "приграничный авантюрист", жадный искатель рыцарских свершений и связанной с ними поживы, служащий как христианским, так и мусульманским хозяевам, которому война обеспечила продвижение на социальную верхушку, закрепленное браком его дочерей с королем Наваррским и графом Барселонским».

Вот такой персонаж превратился начиная с XII столетия в христианского героя, сражающегося против мусульман, в символическую фигуру христианской испанской Реконкисты. Этим превращением Диас де Вивар и его жена Химена прежде всего обязаны настойчивому «пиару» монахов-бенедиктинцев из аббатства Карденья, близ Бургоса, где пара была погребена. Ведь несмотря на то, что самым большим приключением за всю его карьеру было основание княжества вокруг Валенсии, Сид – герой не просто христианский, он еще и герой Кастилии. А границы Кастилии слава Сида перешагнула благодаря литературному тексту. Речь идет о поэме на кастильском наречии, написанной между 1110 и 1150 годом анонимным автором, название которой было Cantar de mio Cid (а не Роета de mio Cid, как ее стали называть позднее); это средневековая жеста, героический эпос. Сид из Cantar – кастилец, служит исключительно христианам и воюет с мусульманами. Cantar повествует о целом ряде осад, набегов, сражений, в которых Сид всегда выступает предводителем христиан. Другой темой поэмы являются сложные отношения между Сидом и его сюзереном, королем Кастилии, отображающие проблемы феодальной иерархии.

Наконец, Сид из поэмы Cantar, помимо славных воинских подвигов, озабочен укреплением славы и будущности своей семьи, продолжением рода, в данном случае судьбой двух своих дочерей, и их разочарованиями в браке: они вышли за двух инфантов из другой знатной кастильской семьи, инфантов де Каррион, чье оскорбительное и, по правде говоря, скандальное поведение по отношению к тестю спровоцировало судебный поединок и приговор. В конце концов, как мы уже говорили, дочери Сида и Химены смогли найти блестящие партии – Сид и тут вышел победителем.

Незадолго до своей смерти в 1099 году Родриго Диас был прославлен в поэме, написанной на латыни, Carmen Campidoctoris, похвальном слове великому воину, в котором Родриго Диасу присваивалось еще одно прозвище – Кампеадор. Репутация кастильского героя упрочилась и посвященной ему летописью середины XIII века – Historia Roderici.

Монахи из Карденьи воспользовались такой растущей известностью, чтобы попытаться сделать из Сида святого. Его негласную репутацию почти святого, не подтвержденную на официальной церемонии, еще усилило паломничество, которое король Кастилии Альфонсо X Мудрый совершил в 1272 году в Карденью. В 1541 году монахи добились открытия гробницы Сида, и оттуда «изошел запах святости». Он так ударил в нос, что в 1554 году король Испании Филипп добился от Ватикана разрешения на начало процесса канонизации, однако вскоре от этой идеи отказались.

Тем не менее слава героя распространялась все шире, во всяком случае по Кастилии. Летопись, по всей вероятности составленная в начале XIV века, была напечатана в Бургосе в 1512 году под названием Cronica delfamoso cavallero Cid RuyDiez Campeador и переиздана в 1552 и 1593 годах.

Но искусством, придавшим обновленному мифологическому образу Сида новый импульс, станет театр. Рыцарский облик Родриго в театре по-прежнему изображается с пиететом, но в то же время у персонажа появилась и новая черта – это великий влюбленный. Так, пьесы вовсю пестрят темой любви Родриго и Химены, подпитывая испанский театр конца его золотого века этой драматической коллизией, которую благосклонно принимает и в русле моды на все испанское присваивает себе и французский театр классицизма, обретающий в ней образцовый пример героя, разрывающегося между страстью и долгом. В 1561 году, используя главным образом народные баллады, в центре которых всегда была тема любви, испанский драматург Гильермо де Кастро сочиняет пьесу Las Mocedades de Rodrigo («Молодые годы Родриго»), послужившую источником вдохновения для корнелевского «Сида», первое представление которого в 1636 году в Париже имело невероятный успех.

Волны романтизма Сид как будто избежал. Вероятнее всего, его литературный образ оказался слишком тесно связанным с образом из шедевра классического театра. Что касается исторической фигуры, то ее едва не поколебал, чтобы не сказать – разрушил, нидерландский критик Рейнхардт Дози, который в своих «Изысканиях об истории и литературе Испании Средних веков» (1849) нарисовал портрет того, кого сам он называет «Сидом по вновь найденным источникам». Одним из главных среди таковых источников был ученый араб родом из португальского Сантарема, практически безвестный, который в начале XII века написал в Севилье «Сокровищницу великих испанцев», биографический справочник, где он рисует весьма нелестный образ Сида Кампеадора. Вместо благочестивого и куртуазного рыцаря из испанской легенды Дози изображает жестокого и грубого кондотьера. Он даже утверждает, что Сид был скорее мусульманином, чем христианином.