Герои млечного пути
Шрифт:
Друзья зашли в бар. Громкая музыка, прокуренный воздух и духота сломали волю Ди Рэйва, который сопротивлялся попыткам выпитого за день алкоголя возобладать над ним. Его зашатало.
— Зачем здесь эта труба? — Киномагнат схватился за хромированный столб, подпиравший потолок в центре круглого зала.
Алекс поймал его за руку и потащил за собой, приговаривая:
— Поверь мне, дружище, лучше не трогай. Это не для тебя.
По окружности зала выстроились столики с мягкими диванами. Перегородки образовывали
— Слушайте, братья, мне что-то совсем плохо, — простонал Ди Рэйв, уткнувшись лицом в ладони.
— Ну, начинается! — Крюгер, севший напротив, откинулся на спинку дивана и развел руками. — Мы столько не виделись. Ты нас полтора года игнорировал. В кои-то веки встретились, и ты не хочешь отметить это дело?
— Ну, держись, — угрожающе произнес Ди Рэйв, — я-то помню, как ты морду воротишь от водки. Я сейчас закажу ее, родимую. И попробуй отказаться.
— Ради такого дела выпью, — не сдавался Алекс.
К столу подошла официантка:
— Здравствуйте, молодые люди. Чего желаете?
— Водки, много! — крикнул киномагнат.
— Может, не стоит пить? Глянь на него, — тихо сказал Ермак, обращаясь к Алексу и кивая на Симона.
— Нормально все. — Ди Рэйв услышал и отмахнулся.
— Молодой человек, по правилам нашего заведения мы даем не больше трехсот граммов водки на человека. В качестве исключения — литр на троих. Вас устроит?
— Нет конечно! — поморщился Симон.
— Простите, но ничем не могу вам помочь…
— Нормально, нормально! — вскинулся Крюгер. — Нам хватит. Еще принесите бутылку минералки без газа. Пол-литра яблочного сока и…
— …пельмени-и, — мотнул головой Ди Рэйв.
Алекс посмотрел на Романа. Тот утвердительно кивнул.
— И пельмени, — кивнул Крюгер, — ваши самые лучшие. Сибирские.
— Хорошо. — Официантка ушла.
— Один литр, — пробормотал Симон, — это же просто СМЕШНО! — Последнее слово он выкрикнул.
— Тихо, брат. У нас все под контролем, — заговорщицким тоном произнес Алекс, доставая из внутреннего кармана белого пиджака серебряную фляжку. — Стопроцентный гавайский ром!
— Хе-хе-хе! — восхитился Ди Рэйв и достал из такого же кармана черного пиджака золотую фляжку. — Пятизвездочный армянский коньяк!
— А что у тебя за пазухой? — Крюгер взглянул на Романа.
— Шестнадцатизарядный «стечкин», — отозвался Ермак.
— Как мне там надоело, — выдавил Ди Рэйв, пытаясь насадить на вилку скользкий пельмень. — Они же барыги все! Для них иссс… иксс… искусство — бизнес!
— А для тебя? — усмехнулся Крюгер, намекая на огромные деньги киномагната.
— Погоди, Алекс, ты прекрасно знаешь, откуда у меня столько денег. И ты, Роман, знаешь. А то, что я актером стал, это вообще дикая случайность. И об этом вы тоже в курсе. А что касается гонораров за фильмы, так это зарплата. — Симон вздохнул и поучительным тоном добавил: — Пока приходится платить за хлеб насущный, деньги понадобятся даже мне. Хотя я их глубоко презираю.
— Интересно слышать от человека, который входит в сотню самых богатых людей в мире! — засмеялся Ермак. — Даже в журнале «Форбс» отметился.
— Я же сказал, это было случайностью. Чертов камень просто лежал в пыли на богом забытой планете. Что мне было делать? Пройти мимо? — Ди Рэйв усмехнулся. — Кто бы из вас прошел мимо ксибериума размером с кулак?
— Зачем мы спорим? — сказал Ермак, поднимая рюмку. — Давайте выпьем за нас.
— Трезвая мысль, — заплетающимся языком пробормотал киномагнат.
Они чокнулись и выпили.
— Вообще, ребята, я вам скажу, — продолжал Симон, закусывая, — деньги — тлен. Это далеко не самое главное в нашей бренной жизни.
— А что самое главное? — поинтересовался Крюгер.
— Водка… — Ди Рэйв поморщился и замотал головой. — Тоже не самое главное.
— Ну так что же?
— Представь себе. Ты стоишь на берегу моря и смотришь на алый закат. А море неспокойно. Оно не спит. Оно здоровается, бьет волнами в берег у ваших ног. Ты стоишь не один! В твоих объятиях прекрасная нимфа. Ты прижал ее к себе, и вы любуетесь тонущим солнцем. «Любить — это не значит смотреть друг на друга, любить — значит вместе смотреть в одном направлении». Это Экзюпери. И вот вы проводили солнце. Вот оно зашло за горизонт. Вы улыбаетесь полной луне и зажигаете взглядом первые звезды. И в их неярком интимном свете вы наслаждаетесь друг другом, не скупясь на ласки, не стесняясь страсти. Всю ночь. А потом вы встречаете солнце — так же, как провожали. А оно игриво спрашивает: чем это вы занимались, пока меня не было?
— Красиво глаголешь, — вздохнул Крюгер.
— Жанна такая необыкновенная, — всхлипнул Ди Рэйв. — Ей бы это понравилось. Я уверен.
— Что за Жанна? — Ермак словно очнулся от спячки.
— Какая Жанна? — Симон понял, что сболтнул лишнее.
— Тебе лучше знать. Твои слова, — пожал плечами Роман.
— Да это я так, гоню, — стушевался тот.
— Короче говоря, — покачал головой Алекс, — тебе, дружище, уже давно пора жениться.
— Ни в коем случае, — ужаснулся Ди Рэйв.
— Что так? — спросил Ермак, разливая спиртное.
— Какой из меня муж? Нет. Я… мне… ну… — Симон замялся. — Хреновый я человек, пацаны! — воскликнул вдруг он.
Его спутники переглянулись, они были трезвее. С Ди Рэйвом творилось что-то неладное. Напившись пьян, он никогда не впадал в меланхолию.
— Чувство вины опирается на преувеличенное представление о собственной значимости, — послышался голос из соседней кабинки.