Герои нашего племени. Трилогия
Шрифт:
Аристарх Донатович упал за лежащие лиственничные стволы, но был, судя по всему, пока невредим. В руке он держал блестящий пистолет, хотя высовываться и вступать в перестрелку совсем не торопился.
Еще два охранника прятались за так и не расконсервированными белыми корпусами катеров. Они были отрезаны пулеметным огнем от своих автоматов, оставленных по разгильдяйству в «ходовом» катере, и находились теперь в незавидном положении.
Пулеметчик тем временем опустошил короб и отодвинулся в сторону. Из двери на землю мгновенно соскочили три человека с «Калашниковыми» и рассыпались по сторонам. Эти трое были безо всяких спецназовских атрибутов, в обыкновенных выцветших брезентовых штормовках. Почти в то же время вертолет взревел двигателем и начал подъем.
Один из десантников короткими перебежками двинулся прямо к берегу. Двое других, не прекращая частых одиночных выстрелов, заняли позиции напротив штабелей со снаряжением, спрятавших корейца.
Вертолет уже поднялся, но улетать не спешил, а завис над озером, сбоку.
Аристарх Донатович вдруг поднялся и попытался отбежать за большую палатку. Он даже не попробовал открыть огонь из своего, такого красивого, пистолета. Наверное, просто не выдержали нервы, и двигаться он начал не из тактических соображений, а подстегиваемый дикой паникой.
Он хотел добежать до корейца, но это ему не удалось. Его голова резко дернулась от удара тяжелой пули. Шеф повернулся вокруг своей оси и упал.
В той стороне, где стояли белые катера, раздалась длинная автоматная очередь, и Сержант прикинул, что с двумя разгильдяями наверняка тоже покончено. В «деле» оставался лишь кореец и, как оказалось, это был самый неприятный для десанта противник из всей свиты Аристарха.
Когда Андрей Донцов подполз к Сержанту, в наглую наблюдавшему за полем боя в бинокль, и резко дернул его за штанину, тот обернулся лишь на мгновение, чтобы молча показать двумя сомкнутыми пальцами правой руки в сторону озера. Андрей все понял, схватил за рукав все еще хрипло дышащего Квеста, чуть не убитого одышкой, и они вместе передвинулись метров на пятьдесят – по мысу вправо. Только там, спрятавшись за густо поросшим ивами небольшим гребнем, Донцов смог оглядеться.
Линия берега была всего метрах в пятнадцати. Отсюда плоховато было видно палатки, лагерь, и вообще все, что там происходило. Неважная позиция.
Судя по интенсивной автоматной стрельбе, оборона лагеря еще продолжалась. Но один фрагмент этой жуткой и неожиданной бойни Донцов успел увидеть во всех деталях.
Десантник добежал под редкими выстрелами корейца к береговому склону, не торопясь подошел к катерам и всадил очередь в безоружных людей, убив наповал одного и крепко ранив в ногу другого. Раненый, потеряв от страха и дикой боли рассудок, неуклюже поковылял прямо в холодные воды озера. Это происходило рядом с ними, и Донцов хорошо разглядел нападавшего. Немолодой, уверенный в себе мужчина, опытный боец, по внешнему виду походил на чеченца или аварца. Глядя на бегущего, спокойно улыбнулся в ухоженную черную бороду и с привычной быстротой перевернул сдвоенный рожок. От остальных воюющих он был прикрыт катерами и палаткой, поэтому ему никто не мог помешать. Бородатый это прекрасно понимал и поэтому не торопился. Передернув затвор, он сказал раздельно, с еле заметным, почти неразличимым акцентом:
— Эй, белявенький! По твою душу иду…
Стоявший чуть не по пояс в воде беспомощный человек обернулся и прикрыл обеими руками живот, будто надеялся этим ослабить удары летящих со сверхзвуковой скоростью пуль. Бородатый еще раз улыбнулся, все так же спокойно поднял вороненый ствол – и АКМ послушно выплюнул короткую очередь.
Истерзанное автоматными пулями и животным ужасом тело упало в волшебную чистоту Аяна…
Сержант высоко оценил поведение последнего из оставшегося в живых соседей – кореец отбивался продуманно. Он не катался кеглей под пулями, как любят показывать в боевиках и на всеразличных показательных шоу. Очень грамотно, маленькой быстрой тенью он передвигался от укрытия к укрытию, не давая поднять голову своим противникам прицельными очередями. Он даже успел стрельнуть в сторону третьего нападавшего – и, судя по вскрику, очень удачно. Сержант оценил и то, что на корейце, единственном из всей охраны, был такой же боевой передник «Пионер» последней модели – «дышащий» и на самосбросах, как у него самого. Только набит не блеснами и печеньем… Понятно было, что недостатка в боеприпасах кореец пока не испытывал.
Это был профессионал и действовал он соответственно. Когда огонь его автомата прекратился, два десантника одновременно предприняли попытку поменять свою позицию и подобраться к нему с той стороны, с которой у корейца не было никаких естественных укрытий. И это им почти удалось. Почти, потому что их противник каким-то образом сумел зайти сбоку, со стороны леса.
Все это время вертолет, зависший над озером, пассивно наблюдал за схваткой и не вмешивался в бой. Но когда кореец, в результате удачного тактического маневра, появился на фланге нападавших и длинной очередью уложил на землю обоих, роковая дверь Ми-8 открылась снова. Кореец, занятый войной на земле, опасности с воздуха вовремя не заметил. Человек в зимнем камуфляже снова поднял пулемет, сразу же нервно задрожавший в его руках. Стая горячих пуль влетела в правую часть тела корейца и развернула его к вертолету. Он упал, так и не выпустив из рук своего автомата.
И бой закончился.
Сержант сразу же положил бинокль и пригнулся пониже.
Тишины так и не наступило, так как проклятый вертолет продолжал молотить винтами воздух неподалеку.
Когда все это началось, Игорь не мог следить за развитием событий. Не потому, что струсил. Просто он хорошо понял важность той задачи, которую поставил перед ним Сержант – тот, непонятно как, смог предугадать развитие событий, предложив Игорю еще у палатки взять с собой сканер.
Когда Лапин сполз вниз, рация поймала какое-то бульканье, похожее на переговоры. Нужно было следить за эфиром. Этим он и занимался все время.
Сканер был сдвоенный – одновременно мог вести поиск в двух произвольно выбранных диапазонах. Игорь добавил на наушники громкость и закрыл голову руками, стараясь уменьшить шум пальбы. Хотя предполагал, что сейчас можно ждать разве что связи борта с какой-нибудь базой. Люди, стреляющие на берегу друг в друга, были заняты только этим и никаких переговоров вести не могли.
Меняя настройку одного диапазона, другую Игорь оставил постоянной, на наиболее вероятной для выхода вертолета в эфир полосе частот. Один раз он немного высунулся, но быстро понял, что так может прозевать эфир. Ведь только с помощью этого маленького прибора они могли получить информацию, проливающую хоть какой-то свет на историю ужасающей мясорубки.
Радиостанция вертолета молчала. Игорь посмотрел на лежащий рядом обрез, нелепый в этой насыщенной современным оружием драке, и подумал, что не испытывает особого страха. Он даже произнес шепотом: «Мне не страшно…» и вслушался в себя – врет или нет. Может быть, все слишком быстро происходило, а может, Сержантово «карканье», не прекращающееся в последнее время, уже успело каким-то образом настроить, подготовить. Пусть и не к такому, но всяко – к хреновому – варианту развития событий.
Но руки дрожали.
Внезапно стрельба прекратилась. Он тряхнул головой, отгоняя от себя жутковатые мысли об их дальнейшей судьбе, и почувствовал в плечо сильный толчок. Это Сержант привлекал к себе его внимание – прижимал один палец к губам, а другим стучал себе в ухо. Глаза у него были странные, пугающие. Они почти утратили свой синий цвет и стали практически белыми.
Игорь все понял, на секунду выглянул и понял еще лучше: стоявший на берегу бородатый человек держал в руках переносную радиостанцию. Теперь уже было проще. Быстро отсканировав полосу частот, «Иесу» цепко захватила переговоры бородача с бортом. Начало переговоров Игорь пропустил. Бородатый десантник уже успел что-то сказать и наушники выдали только конец фразы: