Герои зоны. Пенталогия
Шрифт:
Да уж, судя по звукам с поверхности, слонопотамы уходить не собирались. Они явились на пикник и очень расстроились изза того, что три пока что сырых шашлыка – по одному на мутанта – спрятались от них под землей.
Я внимательно осмотрел стены и потолок коллектора: нет ли трещин, выдержат ли они пляску бронированных многотонных монстров?..
– Похоже, мы тут надолго застряли, – резюмировал я. – Предлагаю както развлечься, чтобы время скоротать. В «города» поиграем? Или будем загадки загадывать? Начнем с классики. Вот скажика мне, дружище Резак, что это такое – зимой и летом одним цветом?
– Чего?
– Это загадка. Детская. Ответ знаешь? Все знают.
Щелкнув пару раз фонарем, Резак с подозрением на меня уставился и, сообразив, что я намерентаки получить ответ на вопрос, уверенно выдал:
– Автомат Калашникова.
И уточнил:
– Если его не покрасить в декабре или в июне.
Мы с Миленой засмеялись, оценив чувство юмора «африканца». Но Резак наше веселье не поддержал – хмуро нажав на рычаг фонаря, он посмотрел на нас так, будто мы – два профессора на экзамене, а он – студентдвоечник. Меня даже посетила безумная мысль, что парень не знает правильного ответа. Милена вон тоже слегка напряглась.
– Малыш, а может, это елка? – намекнула она. – Ну, то есть сосна?
– Нет, автомат Калашникова.
– Ээ… Дружище, вот смотри: елка зеленая и зимой, и летом, – настала моя очередь намекать. – Поэтому правильный ответ…
– А если покрасить? – Резак пристально посмотрел мне в глаза. – Если сосну в феврале покрасить в желтый? А в августе – в синий? Разве будет тогда она одним цветом зимой и летом?
Мы с Миленой переглянулись.
– Точно, дружище. Правильный ответ: автомат Калашникова.
– Дада, малыш, это автомат…
Милена не договорила, ее прервал хохот Резака.
– Видели бы вы себя! – чуть успокоившись, выдал он. – Вы б еще про «девицу в темнице» и про «слезы проливает» спросили! Ладно, семейные, вы как хотите, а я спать буду. Изза тех, кто наверху, к нам ни одна тварь не подползет, так что можно расслабиться…
Передав мне фонарь, Резак умостился на сидоры – свой и мой – уже через пару минут начал посапывать.
– Смотри, Край, какой он молодец. – Милена тоже принялась умащиваться. – У парня вместо нервов стальные тросы.
С каких это пор моя супруга чужим мужикам комплименты отпускает? Впрочем, пусть себе. Мне в голову полезли всякие мысли, которые тут же захотелось озвучить:
– Любимая, ты когданибудь задумывалась, почему на Земле столько всякой дряни образовалось за последние полста лет, даже меньше? Чернобыль, Московский Сектор, Хармонт с радиантом Пильмана, еще какаято хрень… Полигон вот еще…
– А при чем тут Полигон? Это ведь военные…
– Любимая, ты сама хоть в это веришь? Ну загрузил тебе, малышке совсем, твой папочка дорогой эту установку, запудрил мозги, так что теперь, до могилы ему верить? Очнись, счастье мое. Посмотри по сторонам. Вспомни приборы, вспомни мутантов. Нет у нас, у людей, таких технологий, хоть явных, хоть тайных.
Милена молчала. Определенно, она обиделась на то, что я непочтительно отозвался о ее приемном родителе.
– Свалка, – я первым нарушил затянувшееся молчание.
– Что?
– Вся наша планета стала просто свалкой.
– Помоему, Макс, ты бредишь.
– Земля теперь свалка, – настойчиво повторил я. – И мусор сюда сбрасывают разные звездные цивилизации, не одна. И они настолько чужды нам, что мы просто не можем понять, для чего вообще подобное затевать.
Милена презрительно хмыкнула и отвернулась. А ведь я хотел сообщить ей доводы в защиту своей теории. Хотел провести аналогию между дикими зверушками, которые живут себе гденибудь в поле, горя не знают, а потом приезжает первый мусоровоз и вываливает прямо на чьюто норку зловонное содержимое стального нутра. Зверушки в шоке, зверушкам такое не нравится, но что они могут сделать? Кинуться под колеса и тем самым выразить протест? Да пожалуйста, да сколько угодно, но не факт, что водитель мусоровоза заметит демарш. А если даже и заметит, сбавит ли скорость? И уж точно не прекратит вываливать тонны дряни на чисто поле, чьимто мудрым решением ставшее полигоном бытовых отходов. Полигоном, мда… Зверушкам вообще не понять, зачем надо свое непотребное кудато перемещать. Зверушки отходы жизнедеятельности зарывают там, где испражнились, и отходы эти удобряют почву, а не загрязняют ее. И попробуй объясни им, что нам, людям, никак без полиэтиленовых пакетов, которые по полтыщи лет будут разлагаться. Ну, можно возразить, что это ж дикое зверье, не знающее плодов цивилизации. О’кей, давайте попробуем объяснить домашней кошке, замершей в напряженной позе над лотком, как устроена канализация и зачем нужны очистные сооружения. Слабо, да? А вот насчет того, что на Земле опорожняются разные чужаки… Ну так и на свалку ездит не один мусоровоз, а много. И управляют ими люди в возрасте и молодые, низкие и высокие, худые и… Короче говоря, разные. Да и марки мусоровозов тоже… И все бы ничего, зверушки на свалке както приспосабливаются жить и даже жирок нагуливают, лопая объедки. Но на любой свалке всегда появляются бешеные лисы, и свалки имеют свойство гореть…
Но – Милена отвернулась, а значит, ей сегодня не прозреть. Пусть себе живет спокойно, знать не зная, ведать не ведая. За нее и Патрика волноваться буду я. Не хочу, чтоб мой сын жил на помойке. Ну вот не хочу – и все!..
Глаза мои закрылись сами собой.
* * *
Подняло меня тревожное предчувствие.
Вскоре случится чтото очень плохое. Если уже не случилось.
Я нащупал фонарь Резака и включил его. Рядом, сунув ладошки под щеку, Милена храпела так, что бетонные стены дрожали. Я прям залюбовался ею. Захотелось, сняв чертов респиратор, прикоснуться ладонью к ее лицу, и не ладонью даже, а губами, скользнуть по щеке, найти ее мягкие, податливые…
Стоп. Чтото не так.
Спустя два удара сердца я понял что именно. В нашем убежище не хватало «африканца». Не то чтобы я по нему сильно соскучился, но… Где этот чертов недоносок?!
– Милена, вставай, – шепнул я супруге на ухо. – Резак пропал.
В критической ситуации лучше не шуметь.
Снежная Королева – так я называл супругу в молодости – тотчас без лишнего шума поднялась и взяла оружие. Это ведь моя жена, а не домохозяйка, умеющая разве что утюгом в майках дыры прожигать и борщ пересаливать. Хотя Милена и то и другое делает регулярно…
Светлое пятно выхода потемнело, его заслонило собой чтото – мутант?! – проникшее в наше убежище. Пожалев, что не поставил ночной прицел, я вскинул ВСК. Пахнуло протухшей рыбой.
– Убери пушку, умник, а то еще выстрелит.
Мутант оказался Резаком.
– Ты где был, дружище? – я не спешил опускать винтовку.
– Мне при даме объяснять?! – разозлился Резак. – Про «мальчики направо, девочки налево» слышал когданибудь?!
Похоже, я его таки достал.