Героический Режим. Злая Игра. Дилогия
Шрифт:
Комок не объявился даже когда я встал на ноги. Я чувствовал себя совершенно обессиленным, несмотря на энергетическую подпитку. Вчерашний дождь превратился в настоящий ливень, под ногами едва слышно чавкала мёртвая грязь. К счастью, Некромант не собирался высылать за нами погоню, я понял это ещё в тот момент, когда его разум коснулся моего — у моего бывшего друга была куча дел, и он торопился не меньше нас. Да и не занимали его наши дела — он копил силы, уверенный в том, что в нужный момент просто раздавит одним ударом, да ещё и прихватит с нами всех игроков и героев, которых мы приведём к Сердцу.
Зато ему удалось натравить на нас жрецов. Впрочем, без какого-либо толку. Они нагнали нас ночью, когда мы остановились на короткий привал, но не смогли даже напасть — мёртвые земли выпили из них всю Скверну, дававшую им подобие жизни, и до нас дошли лишь полдюжины в буквальном смысле разваливающихся на ходу тел, чья плоть едва скрывала кости. Догнав нас, они с чувством выполненного долга повалились в грязь под ногами и на наших глазах истлели до костей, после чего погрузились под раскисшую землю, чтобы стать материалом для Замка Костей.
— Эта Тьма жрёт даже Скверну, — сказала Судья, невозмутимо жуя размокший сухарь, половину которого покрывала плесень. — Что станет, когда её коснётся Свет, я не представляю.
— Ты можешь узнать, — подал я голос.
— Могу, но не буду. Этот поход слишком вымотал меня. Если я лишусь последних сил... — Она не договорила и швырнула в грязь особенно проплесневевший кусок сухаря. Хотя, и так ясно, что будет, если мы останемся здесь совсем без энергии. Будет ли у Алой время, чтобы найти новых Судью и Палача?
Ответить мне было нечего.
— Нужно спешить, — сказала Ораю спустя пару минут. — Мы и так потеряли почти сутки.
Я стиснул в руке кусок солонины, который так ни разу и не укусил (у меня был отменный завтрак из Тьмы), и поднял из грязи свой рюкзак.
— Знаешь, — медленно произнёс я, ощупывая ноющий живот, — у меня не осталось сил на обратную дорогу.
— У нас и времени на неё не осталось, что же теперь? Сам предлагал сначала сделать одно дело, а потом уже думать о втором.
Дождь кончился утром, резко, будто кто-то его выключил. На миг сквозь чёрные тучи прорезался багровый солнечный луч, но тут же пропал, оставив это царство Тьмы как без Света, так и без Тени.
Ночной переход совершенно отупил меня. Да и Судью, видимо, тоже. Не хотелось ни спать, ни есть, ни думать, всё, на что хватало сил, так это шагать к намеченной цели. Возможно, будет проще лечь рядом с нужным нам местом и умереть, как это сделали осквернённые жрецы. Не сговариваясь, мы даже на привал не стали останавливаться. Да и где было отдохнуть? Кругом плоская, как стол, равнина, покрытая слоем чёрной грязи, под которой окаменела земля.
Весь следующий день мы шли, как во сне. Даже словом не обмолвились. Останавливались лишь раз, чтобы справить нужду, отвернувшись друг от друга. На миг меня посетила мысль, что очнуться где-нибудь у указанного на карте места с мокрыми штанами или того похуже было бы удовольствием ниже среднего, но эта мысль почти сразу выветрилась, оставив в голове лишь тёмно-серый, почти чёрный, туман.
До места, указанного на карте, мы добрались поздно ночью. Даже не будь у нас карты, пройти мимо нам вряд ли бы посчастливилось — десятки мёртвых каменных деревьев были единственным, что поднималось над чёрной грязью.
По мере приближения к деревьям температура воздуха падала. Из моего рта вырывался пар, а грязь под ногами за несколько метров до цели превратилась в лёд.
— Что это? — прокаркала Судья осипшим от долго молчания и пересохшего горла голосом.
Я долго вглядывался в плотные ряды деревьев. Частично они срослись ещё когда были живыми, частично попадали, образуя непроходимую стену. Площадью эта рощица была в несколько сот квадратных метров.
— Проход в очередной "карман", — прошептал я в ответ. — И нам придётся в него зайти.
— Тебе уже удавалось это?
— Не раз. И ты как-то раз сделала это, когда прошла в зону Игры.
— Я плохо помню тот момент, — голос Судьи креп, да и ко мне постепенно возвращалась трезвость мыслей. Вероятно, здесь влияние Тьмы было куда меньше. Я даже почувствовал голод, но заглянув в рюкзак, понял, что все мои припасы сгнили. Одеяло превратилось в ворох мокрого вонючего тряпья, а сама сумка едва болталась на истончившихся лямках. Я бросил её и втоптал в грязь. Если сил на обратную дорогу не осталось, то и припасы ни к чему.
— Ко мне пришла Инча с отрядом героев и сказала, что нужно идти выручать Гаю, — продолжала Судья. — Что пропавшие земли вовсе не пропали, а лишь отделились от наших, и там сейчас идёт война за спасение мира. — Ораю на миг замолчала, а я превратился в слух — никто раньше и не думал мне рассказывать, что происходило по ТУ сторону барьера. — Собирались все, кого я когда-либо знала. Инча послала весть во все части мира, что появилась новая Судья, и всем героям необходимо идти к Сердцу Мира. Она рассказывала, как я прозрела, собирались сотни людей, чтобы увидеть это чудо. Остановилась даже война между двумя графствами Империи — сильнейшие воины дезертировали из рядов обоих войск, а сами графы решили подождать, когда исчезнувшие земли вернутся. А потом, собрав хороший отряд, мы пошли к Сердцу Мира, и в какой-то момент я почувствовала, что мир кругом стал другим, а меня наполняет сила.
— Погоди, — сказал я. — А разве твоё прозрение — чудо? Неужели раньше нельзя было вырастить тебе новые глаза?
Ораю фыркнула.
— Возможно, лет двадцать назад и можно было бы, но не сейчас, — она неопределённо кивнула куда-то в сторону. — Сила неотвратимо утекала из мира, и теперь я знаю — куда, потому что здесь магия работает куда лучше, чем когда-либо раньше, разве что не считая времён молодости Гаспа или Корда. Всем магам приходилось очень долго копить энергию в амулетах, создавать обереги, чтобы использовать простейшее боевое заклинание. Здесь же одной силой воли можно заставить молнию ударить в нужное тебе место.