Героический Режим. Злая Игра. Дилогия
Шрифт:
Да, что такое Тень?
Я раскинул руки, и откинул голову назад. Хранитель тяжело вдохнул и обрушил на меня удар милосердия, что должен был убить меня. Мои рёбра захрустели, а обожжённая и обмороженная кожа лопнула, брызжа кровью и оголяя осколки костей.
Моё сердце остановилось.
Что такое Тень, спрашиваешь?
Я харкнул кровью и улыбнулся старику.
А потом его смяло и вышвырнуло на другой конец храма.
В этот же момент попадали все мумии неудавшихся богов. Судья выбралась из-под упавшего недобога, замерла, тяжело дыша, и повернула голову в мою сторону. Её лицо превратилось в сплошной синяк, а судя по позе правая нога была сломана в паре мест. Я сейчас выглядел не лучше. Главное то, что между нами тянулась едва заметная светлая ниточка.
Я умирал, у меня оставались считанные секунды. Но я знаю, что делать, когда кто-то умирает. Я оживил Оскала. Я вернул жизнь Лесу Трупов. Сейчас всё хуже, но я справлюсь.
Левая ладонь, в которой жило порождение Тьмы, легла на рану на моей груди. Жало Комка вонзилось в остановившееся смятое сердце и влило в него Тьму, после чего втянулось в безвольно опавшую руку.
Правая ладонь, к которой тянулась нить Света от Судьи, легла на рану на моей груди. Свет смешался с Тьмой, превратившись в Тень, и моя рана закрылась, а сердце бешено застучало в груди.
Это заняло пару секунд из тех пяти, что мне вообще оставалось жить.
Я с трудом поднялся и, пошатываясь, подошёл к Хранителю. На него жалко было смотреть — мой удар превратил его в мешок с отбитыми внутренностями и переломанными костями. Кожа на его лице лопнула, но я видел, что старик улыбается.
— Я всегда пользовался чужой силой, — сказал я. — А Тень — это Тьма и Свет одновременно. Спасибо за подсказку, старик. Спасибо, Палач.
— Нервил... так меня назвала моя жена... Нервил.
— Спасибо, Нервил.
— Я спас твою чертову шкуру... спаси этот мир... и... спасибо тебе за то, что убил меня... я сошёл с ума от этой скуки... и тишины...
Нервил закрыл глаза, и кровь хлынула из его ран с удвоенной скоростью. Через несколько секунд он скончался.
Я почувствовал за спиной движение. И совершенно не удивился, увидев у саркофага Алую в боевом облачении. В руках она держала мешок. Деловитым движениям девушка — хотя, можно ли её так называть, учитывая возраст? — спихнула левой ладошкой плиту, закрывающую саркофаг, и принялась набивать мешок кусками тела какого-то животного. Кусок черепа с гривой и куском мозга, торчащим из-под кости. Лапа. Глаза. Клыки. Половина сердца.
— Почему Корд сам не пришёл за ними? — спросил я.
— Потому что Корд — это Корд только когда зверь и человек едины в нём. Сейчас Корд — это Игрок, человек, который при жизни развлекал Гаспа своей компанией и играми, во время одной из которых и был почти убит зверем, куски которого я сейчас складываю в мешок. А Игроку Нервил не отдал бы куски тела бога.
— Забрал бы силой.
Алая угрюмо уставилась на меня.
— Это было твоим испытанием. И Нервил — друг Корда, а значит, и Игрока — память-то никуда не делась. Сам-то легко бы убил друга? Не убил ведь, а? И даже не хотел.
— Пусть лучше это сделает кто-то другой? Когда я в следующий раз встречусь с Некромантом, я уничтожу его лично. И именно потому, что он был моим другом.
— Это было твоим испытанием, — повторила Алая.
— А зачем тогда сюда было тащить Судью?
— А без её Света ты бы справился?
Я закусил губу. Всё правильно. Они испытывали меня, чтобы узнать — достоин ли я быть Палачом. Потому что на кону жизнь всего мира. И, несмотря на весь цинизм Алой и Игрока, они пытались спасти весь мир.
— Ну, что ещё? — устало спросила Алая, запихивая в мешок последний кусок тела Корда и начиная соскребать кровь со дна саркофага.
Я уже догадывался, какой будет ответ, но всё же задал вопрос:
— Куда подевались головы похороненных здесь? Они ведь лежали здесь сотни лет, и успели напитаться силой?
— Успели. Судя по всему, Гниющий украл в тот момент, когда Нервил запечатывал "карман" с Усыпальницей.
— То есть Некромант — бог? У него ведь теперь... Рука Бога.
— Почти. И станет им, если мы не разберёмся с обезумевшим Властелином. Что ещё?
— Гасп сцепился с Кордом из-за смерти Алу?
— Да. И решил основать Культ в тот самый момент, когда увидел, что она, пусть и изменённая, с собой сделала из-за него. Но... Гасп был злым... человеком и богом. Смерть Алу вызвала в нём только ненависть. Я была с Кордом, когда он нашёл её тело. Настолько раздавленным я его не видела ни разу, хотя вместе пережили мы многое. Он скорбел. Понимаешь разницу?
Я опустил голову в знак согласия и тяжело уселся на каменный пол. Я был прав. Все эти чёртовы войны, все эти трупы — миллионы трупов — из-за семейных разборок двух сверхсуществ.
— Ненавижу вас.
— Твоё право. Но придётся играть по нашим правилам.
Я усмехнулся.
— У нас осталось всего два дня до намеченного срока. Не успеем.
— Ты идиот? Я-то здесь по-твоему только для того, чтобы останки забрать? Радуйтесь, что есть ещё два дня, чтобы встать на ноги.
Алая завязала мешок и сделала странный пасс свободной рукой. У меня потемнело в глазах, я едва не задохнулся...
Мы с Судьей очнулись в просторной комнате, где кроме кровати и большого стола ничего не было.
— Где мы? — спросил я, будто ожидал ответа, но Судья, поднявшаяся на ноги, буркнула:
— В моей комнате.
— Твоя нога...
— У тебя дырка в груди тоже заросла.
Я скосил взгляд и кивнул, соглашаясь. Я вообще себя отлично чувствовал, разве что спать хотелось. Поднявшись, я услышал, как под ногой что-то брякнуло. Сабли старика. Видимо, Алая решила, что они мне пригодятся. Спасибо ей за догадливость.
— Пойду, — сказал я, подбирая сабли. — Меня же не убьют?
Судья покачала головой. Я отвернулся, но она схватила меня за правую руку.