Геростратова слава, или Занимательный бюрократизм
Шрифт:
Однажды вы видите в окно, что ваше чадо почему-то ведёт под руку девушку, даже не являющуюся его сестрой. Тут, конечно, можно выскочить на улицу. Можно подбежать к ним со строгим лицом, размахивая Законодательством о браке и семье. Можно коршуном наброситься на обоих, напоминая им, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Но правильнее всё же, на наш взгляд, остаться дома и понаблюдать: что из этого получится?
Ежели получатся внуки со внучками, то не отчаивайтесь. Вооружившись нашей инструкцией, снова за дело. За дело воспитания. Теперь у вас есть опыт.
Если и этот опыт пройдёт успешно, то в один прекрасный день ваш внук или внучка, наливая вам в стакан портвейн, скажет: Gaudeamus igitur juvenes dum sumus –
2. Фразы для служебного пользования
– Я не люблю весну.
– Что вы говорите?! Весной так хорошо! Солнышко светит, птички начинают петь…
– Начинается брожение в природе, и плохие мужья уходят от хороших жён.
– Папа, если захотеть, можно до луны допрыгнуть?
– Трудно, сынок.
– А если очень-очень захотеть?
– Ну если очень…
– А если промахнёшься – и мимо?
– Ну что ж, полетишь назад.
– И ты меня поймаешь?!
– Если ещё будешь приставать – не поймаю.
Когда судьба приходила за ним, его не было дома.
Наполеону было легче – ему помогал случай.
– Вы знаете, что такое человек не от мира сего?
– Это такой идиот, который даже не знает, что попросить у золотой рыбки, если она к нему выплывет.
Ребёнок капризничал. Отказывался от птичьего молока и требовал горькой редьки.
– Надя, если вы скажете «нет» – котёл моей страсти взорвётся. Учтите, в нём очень высокое давление…
Жара
Жара. Такая, что и у мух затемнение мозгов: никакой шустрости полёта. Зачем летят? Куда? Машут крылышками, спустя рукава.
И у людей в головах чёрт-те что. Вот смотрю обалдело на муху и думаю: «Такое махонькое существо, а надо же – парить умеет».
– Ведь сейчас заснёшь, на пол рухнешь со стула, – сердито толкает меня Витька. – Кидаем кости. Пора.
А так неохота уходить из прохладной комнаты. Но надо.
Выходим.
Ещё издали видим в окне первого этажа: Витькин батя выглядывает. Рядом – дружки-приятели. Почти вся бригада слесарей. Машут нам. Кто – трёпаным рублишком, кто бренчит монетами под названием «серебро».
Здороваемся. У нас голоса – ничего, а у них – совсем севшие от этой жары.
Пересчитываем деньги, прихватываем чей-то не то баул, не то кейс и – в гастроном. Благо недалеко.
Обратно летим не так лихо. В бауле позвякивает бутылочно-освежающе.
Витька для бодрости треплется:
– Давай как-нибудь в этом бауле заводскую трубу унесём. Спохватятся, вот смеху-то будет!
– Несунами обзывать станут, – говорю. – Потом отмойся от такого некрасивого штампа.
– Ладно, уговорил. Не будем пошлыми ярлыками обзаводиться, – с нервной улыбкой соглашается Витька.
Тут занервничаешь. Проходная рядом с окнами токарного. Там сидит хмурый мужичок с пушчонкой на ремне. Приходится соблюдать осторожность. Работаем чётко, как минёры. Который день.
А вчера влипли. Пока мы работали, как минёры, охрана работала, как оперативная группа захвата: расставляла сети. Откуда нам было знать? Да и жара эта чёртова. Всякая бдительность притупляется и тает.
Короче, попались мы с Витькой в вахтёрские хитросплетённые сети, как две одуревшие мухи.
Через неделю приходит директору нашего училища бумага от директора завода, на котором Витькин батя токарит. Мы как узнали про телегу, решили: крышка. Выпрут обоих. Ведь когда они нас повязали с поличным, то наши стеклянные
Из той бумаги стало ясно, что мы с Витькой, оказывается, ребятки паиньки. Только чихали мы на тёплые слова директорского «спасибо». Почему? А потому, что в конце бумаги было сказано: что же касается цехового газировального автомата, то надеемся, что смежники нас не подведут и в начале будущего квартала он будет капитально отремонтирован и введён в строй».
– Это когда же он войдёт в строй? – возмутился Витька. – Когда холода хряпнут?!
– Да ладно тебе, – говорю. – Это в голове у директора токарный автомат с газировальным перемешались. Отчего – смекаешь?
– Шут его знает отчего!
– А ты взгляни в окно. Взгляни незамутнённым взором.
– Иди ты в болото!
– Взгляни, тебе говорят!
– Ну?!
– Чуешь? Жарища…
– Верно, – вздохнул Витька. – В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выпустит.
– То-то и оно, Витька. Пора кидать кости…
Лекционы-моционы
Монолог
– Ты мне, охламон, зубы не заговаривай! Ты мне объясни: что творится в твоём дневнике?! Кол, пара, кол, пара… Пара, пара, пара! Упреть можно! У Витьки Семёнова тоже? А мне плевать с седьмого этажа на твоего Семёнова! Не городи – сам учился. Была у меня одна. Учительша. Всё мыло варила – новое изобретала. Химичка. Мало, видите ли, было ей «Банного». Ассортимент уширяла. Не помню, что уж там получилось из того шила-мыла, только от этой изобретательницы в классе костяными копытами в нос шибало. Так я к чему эти лекционы-моционы провожу?!. Не знаешь? Ведь ты же, обормот, растёшь у меня! Ещё как прёшь! Как гриб в тёплый дождь. Вот именно. А тебе бойцом надо расти! Каким? Вот вырастешь. Прилепишься к зарплате: получка – аванс, аванс – получка. Зарплата, может, будет окладистая, хорошая, а тебя р-раз и – оттёрли! Тебя р-раз и – на корпус! Тебя р-раз и – клюшкой по рогам! А ты? Сдачи дашь? Какой там сдачи! Сопли по ветру распустишь! Ведь у тебя мозги не работают! Работают?! А ну-ка, ну-ка, скажи. Скажи мне: какая земля? Ну? Круглая? Круглая… Дурак! Ты что – проверял?! Да, может, она плоская, как блин! Колумб… Ты этого зануду Колумба хоть раз в телевизоре видел?! Как покажут? Так… То-то и оно, что не покажут… Вот и надо свои мозги иметь. И чтобы они ворочались в сторону соображения. Я к чему эти лекционы-моционы провожу, здоровье своё на тебя трачу? Усекай: ты заведи ещё один. И чтоб в нём только положительные отметки были. Одна к одной, как ягодки! Чтоб я мог душой отдохнуть, глядя на эти твои показатели. Что?! Пятёрок тебе не ставят? Полюбуйтесь на этого остолопа – пятёрок ему не ставят… Да ты нарисуй их! Пятёрки-то! Нарисуй! А за подписи, за эту самую… как её… калиграфию строже строгого буду спрашивать… И чтоб вот этот – с колами и лебедями, с этой красной мазнёй – мне на глаза больше не попадался! Усёк?! То-то…
Инструкция по выгуливанию домашних животных
Чаще всего животное, выведенное на прогулку, моментально забывается, начинает вести себя развязно и совсем не так, как вы учили. Подобное состояние животного называется ошалелостью. Ошалелость прямо пропорциональна отрезку времени, проведённому животным в четырёх стенах.
Итак, посредством поводка животное мчит вас по лестнице вниз. Советуем свободной рукой придерживать на бегу очки, ибо первый признак ошалелости налицо.