Герой моего романа

Бойл Элизабет

— Я не считаю Беке старой, — сказал полковник. — Хотя она и не всегда следит за модой. Кстати, у нее на примете симпатичный, респектабельный викарий.

Шарлотта захихикала, а леди Виктория поморщилась, услышав о столь скромных матримониальных намерениях.

Но хуже всего пришлось Ребекке. Она покраснела до корней волос от унижения. Рейф был вне себя от возмущения.

Неужели никто не придет ей на помощь?

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Рейф ринулся на ее защиту.

— Да разве может столь прелестное

создание, как мисс Тейт, быть слишком старым? — громко спросил он. И сам же ответил: — Вздор! Я думаю, ее нарекут Неподражаемой накануне ее первого бала. Она обладает редкими качествами, которые позволяют ей постоянно находиться в отличной форме, в то время как женщины помоложе, — он посмотрел в сторону Виктории и Шарлотты, — могут ей позавидовать. Они померкнут, в то время как мисс Тейт будет сиять на небосклоне подобно полной луне. — Его похвалы были встречены молчанием. — Именно это я сказал Кокрейну, после того как познакомился с ней.

— Да, он сказал, что она редкая штучка, — подключился Кокрейн. Парнишка хмыкнул, умолчав о том, что еще сказал ему Рейф.

Полковник заулыбался:

— Да, такова моя Беке. В самом деле редкая штучка.

— Мистер Данверс, вы дьявольски коварны, — заявила мисс Гонора. — Вы всех нас поддразниваете. Дело не в том, что Ребекка не заслуживает столь высокой оценки. Вы так обаятельны. — Согнав Сидни с места, она похлопала по дивану рядом с собой. — Идите сюда и расскажите нам последние городские новости. Уверена, вам известно то, что не попадает в хронику светской жизни и леди Финч не может об этом узнать.

Пересекая комнату, Рейф прошел мимо Ребекки, и их взгляды встретились.

Она пристально смотрела на него, словно хотела спросить: «Почему вы встали на мою защиту?»

Останься они наедине, он сказал бы ей правду. Потому что он не мог забыть ее поцелуя. Не мог забыть, как ее тело прижалось к его телу, словно ища защиту от бури. А буря бушевала у него в сердце, хотя ничего подобного он от себя не ожидал.

Продолжая целовать ее, он вдруг обнаружил, что его пальцы перебирают локоны ее шелковистых волос, скользят вниз по шее, спускаются ниже, к округлым формам…

— Мистер Данверс? — Мисс Гонора снова похлопала по дивану.

— О, прошу прощения, мисс Гонора, — сказал Рейф, поклонившись. — Кажется, я замечтался.

— Я всегда так влияю на мужчин, — кокетливо проговорила леди.

— Скорее, это результат воздействия солнца, ведь мы видели, как вы ехали утром верхом без головного убора.

— Я подумала, что вы выглядите дьявольски красивым, — добавила мисс Гонора. — Расскажите о себе. Полагаю, вы совершили много подвигов. У вас военная выправка. Я заметила это, как только увидела вас на лошади, правда же, Алминта?

— Да, ты всегда была неравнодушна к красному мундиру и щегольской треуголке.

— Это верно, — согласилась Гонора и продолжила расспросы: — А вы были на войне?

Рейф переступил с ноги на ногу. Он не слишком любил говорить о своей военной службе, в особенности в светских кругах. В лучшем случае на него смотрели как на дезертира, в худшем — как на заурядного труса, от которого следует держаться подальше.

— Данверс? Данверс? — проговорила, словно пропела, миссис Харрингтон. — Мне ваша фамилия кажется знакомой. Уильям, не майор ли Данверс воевал в Испании?

— Да, в качестве одного из офицеров Веллингтона, — ответил Харрингтон и снова стал мерить комнату шагами.

«Интересно, этот человек всегда выглядит таким взволнованным?» — подумал Рейф.

— Это мой брат, мадам, — уточнил он. — Ныне маркиз Брэдстоун.

— Женат на моей дорогой миссис Ките, — добавила леди Финч.

— Но был еще один, — не унималась миссис Харрингтон, постукивая пальцем по подбородку. — Еще один Данверс, из Пенсильвании.

Ему следовало знать, что если майор его может не помнить, то миссис Харрингтон способна его запомнить. Армейские жены хорошо помнят битву при Ла-Корунья.

— Разве ты не помнишь, Уильям? — снова спросила миссис Харрингтон. — Он сразил своего командира и убежал с бандой испанских дьяволов. — Она сделала паузу. — Нельзя сказать, что это так уж неожиданно, он был наполовину… — Она посмотрела на Рейфа, вглядываясь в его смуглые черты лица и черные глаза, и замолчала.

— …испанец? — договорил за нее Рейф.

— Да, смею сказать, — выдавила она, приложив платочек к губам.

— Значит, вы испанец? — Гонора была несколько разочарована. — А я думала, вы цыган.

Леди Финч застонала, представив себе, как сплетницы в Лондоне рассказывают друг другу: «Я слышала, что бедняжка Эммалин принимает цыган и выходцев из Индии. Боюсь, она малость свихнулась».

Рейф объяснил:

— Моя мать была испанка, а отец — лорд Данверс.

— Не помню, чтобы в списке Дебретта фигурировала жена-испанка, — сказала миссис Харрингтон.

Чреватое скандалом молчание нарушила леди Финч.

— Лорд Данверс был выдающимся дипломатом, — пояснила она. — И то, что в списке не оказалось его жены, просто упущение и объясняется оно его длительным отсутствием в стране, поскольку он преданно и верно служил королю вдали от Англии.

Это не совсем так, подумал Рейф, поскольку никто еще не называл его отца выдающимся. В лучшем случае он был пройдохой, занозой в теле министерства иностранных дел в силу своих грешков и скандалов. Сюда следует включить и его бегство с матерью Рейфа — дочерью испанского гранда. Его едва не выгнали за этот проступок.

— Нынешний лорд Данверс тоже дипломат? — спросила леди Виктория.

Рейф засмеялся.

— Колин? Нет. Он служил на флоте.

— Пока не был осужден морским судом, — радостно добавил Джемми.