Герой нашего времени.ru
Шрифт:
— Девочки, а вы на этой большой кровати втроём спите? — спросил Иванов, стараясь не глядеть в ту сторону, где сидела Тамара.
— У них там три матраца сшиты, — сообщил за девушек Ващенка, мастерски вворачивая штопор в бутылку.
Иванов не поверил и отогнул край постели. Действительно: три матраца, один за одним, были аккуратно сшиты между собой по краям толстыми белыми нитками.
— Убедился? — Ващенка с усилием тянул пробку из бутылки.
— Это Тамара придумала, — открыла секрет Марина.
— Она у нас за мамочку. И воспитывает нас с Маринкой. — Ирина обняла Тамару за плечи и прижалась нежно щекой, как дочка к матери.
— Вас
Разлив по бокалам вино, Ващенка выдал тост:
— За прародительниц и хранительниц жизни и домашнего очага! За вас, девочки! Потому что жизнь на Земле продолжается благодаря вам. Ну, и за нас — мужчин — скромных тружеников тыла в этом деле!
Получилось так, что справа от Иванова сидела Ирина, а слева — Тамара. У Тамары, как бы нечаянно, снова задралась юбка, открывая взору красивые сильные ноги. Ловя на себе случайные взгляды Иванова, Тамара делала вид, что поправляет непослушную юбку. Но так как юбочка была очень узкой, то при первом же движении ног девушки она снова задиралась. Иванов пытался заставить себя не смотреть в ту сторону. Ирину потянуло на воспоминания. Она обняла Иванова сзади и, припав виском к его голове, положила подбородок ему на плечо.
— Саша, а ты помнишь нашу первую встречу? — спросила она. — Тогда с нами была Наташка.
— Помню, — ответил Иванов. — Тогда нам из-за тебя пришлось подраться. Весь вечер — коту под хвост.
— Ну прости меня, глупую! — она чмокнула Иванова в щёку и плотнее прижалась упругой грудью к его спине. — Я раньше никогда не видела, как мужики дерутся. Ты это делал так жестоко.
— А ты хотела, чтобы они побили нас?
— Ни в коем случае! Правильно вы им дали. Теперь они перестали сюда таскаться.
— А кто они?
— Связисты из штаба.
— А по званиям?
— Капитаны.
— Друзей надо уметь выбирать! — С этими словами Иванов, чуть приподняв руку, чувствительно щёлкнул Ирину по гладкому лбу.
— Никакие это не друзья! — запротестовала Ирина, потирая лоб. — Возомнили из себя неизвестно кого! А женщина для них — не человек. Так, объект для сексуальных домогательств. И чего ты бьёшься? Больно же!..
— Хотите анекдот? — предложил Ващенка и, не дождавшись ответа, начал:
— Значит, приходит пожилая женщина к врачу и говорит: «Доктор, у меня хроническое недомогание. Так плохо себя чувствую!». А доктор спрашивает: «И давно это у вас хроническое недомогание? Когда началось?». Дама отвечает: «Да, уже лет десять никто не домогается!».
Почему-то никто не засмеялся.
— Идиоты какие-то! — продолжала Марина разговор о связистах.
— Просто, были пьяные, — сказал Иванов.
— Я даже не знал, что ты можешь так «махаться», командир, — произнёс Ващенка и потянулся за яблоком. — Кто хочет витаминов?
— Надо всё уметь. — Иванов отнял из рук Ващенки красное большое яблоко и, взяв нож, разрезал фрукт на равные доли. — Угощайтесь.
— Спасибо! — Ващенка вытащил первый кусок.
— Поначалу мне не хотелось ввязываться в конфликт, — честно признался Иванов, при этом он кормил Ирину с руки, как птенца. — Но он ударил тебя, и я не сдержался.
— Когда ты кинулся на того здоровяка, я решил, что нам пришёл «писец». Уж очень здоровые эти два бугая. — Ващенка, по примеру Иванова, скармливал свой кусок яблока сидящей рядом Марине. — Мой меня сразу заломал — и на землю. Не вывернешься! А знаете, о чём я думал, когда он меня по сусалам ездил? — Ващенка выжидательно посмотрел на всех. — Я думал, что Маринка меня побитого любить не будет!
Все рассмеялись. А Марина с гордостью произнесла:
— Ты у меня герой! Как такого не любить?
Иванов посоветовал своему «праваку» на будущее:
— Если противник больше и сильнее тебя, не борись с ним, держи его на ударах. Бей в лицо, старайся ослепить.
— Где ты этому научился? — спросил Ващенка.
— Жизнь научила, — попытался уклониться от ответа Иванов. Но Ващенка хотел знать подробности.
— Расскажи, Саня, — попросил он, укладываясь головой на колени к Марине.
— Ну пожалуйста, — присоединилась к его просьбе Ирина, отпустив Иванова и устраиваясь напротив, облокотившись на живот Ващенке. Дополняя общую картину, Тамара легла, положив голову Андрею на грудь, и тоже приготовилась слушать.
— Девчонки, раздавите!.. — запротестовал облепленный подругами Ващенка.
— Молчи! — цыкнула на него Марина, и тот послушно умолк.
— Ладно, — согласился Иванов. — Расскажу.
— После окончания первого класса, — начал он после короткого молчания, — я впервые поехал в пионерский лагерь. Всё казалось новым и интересным. А так как в самом младшем отряде свободных мест уже не оказалось, меня отдали в отряд, где ребята были года на три-четыре постарше. В том отряде я оказался самым маленьким. И надо мной «взяли шефство» старшие. Надеюсь, вам не нужно пояснять, каким было это шефство. Большие лупили меня. Во дворе меня раньше так никто ещё не бил. А в лагере взрослые парни били каждый день. Так как я рос без отца и старшего брата, то и драться меня никто не учил. Большие хотели сделать из меня «шестёрку». Но только не с моим характером. По силе я не мог справиться ни с одним из них, а били меня и по одному, и по несколько человек так, чтобы не оставлять синяков. После того, как я по детской простоте пожаловался воспитательнице, большие мне устроили «тёмную».
Последней каплей моего терпения стали обвинения в краже денег. У одного парня из отряда пропали пятнадцать рублей. Для пацана тогда это были большие деньги. Воспитатели стали обыскивать чемоданы и в моём обнаружили спичечный коробок с уложенными туда рублями. Я пытался доказать, что несколько дней не заглядывал в чемодан и что он у меня не запирается на замок, поэтому залезть в него мог кто угодно. Но мне не верили. От обиды я убежал и просидел весь день в лесу, возле лагеря. Как я мог доказать, что не брал этих денег? Уехать домой я тоже не мог, так как лагерь находился далеко от города. Я особо не прятался, но никто меня не искал в течение дня. Я сидел и плакал. Все сказочные надежды на добрую воспитательницу, которая найдёт меня, поверит и защитит, растаяли вместе с летним днём. Проголодавшись, я вернулся в лагерь к ужину. Но в этот день я усвоил жестокий урок, что в этой жизни нельзя ни на кого надеяться, кроме как на себя самого.
После ужина большие снова стали меня «воспитывать». Один из них кинул в меня футбольный мяч, целясь в голову. Но я поймал его и запустил в обидчика. И уже ничего не помня от ярости, с диким воем лупил этого здоровяка. От неожиданности и испуга тот даже не сопротивлялся, только пытался защитить руками лицо. Но я поставил ему синяк под глазом и разбил нос. Помню, что у меня тряслись руки, но я в тот момент готов был «порвать» любого. Оглядев всех притихших в комнате, я просто пошёл и лёг на свою кровать, не раздеваясь.