Герой высшего качества
Шрифт:
— Обошлось без разрушений… — Егор перевел дыхание. — Только ничего не понятно.
— И мне тоже, — успевший скрыться за стойкой Аладдин выглянул из-за нее. — Хотя это очень странно. Я знаю все языки Нифигляндии, включая секретные, жестовые и забытые.
— Все можно разобрать, если напрячься, — рахива смотрел с легким превосходством. — Просто он говорит очень быстро, на пределе возможного, поскольку находится ныне во власти наведенного мной Синдрома Подсознательной Элоквенции. Так, зовут его Рудаз, и выполняет он приказ…
Егор прислушался, надеясь уловить, о чем балакает зачарованный ниндзя, но ему помешали. «Космонавт» Апу вышел из ступора, вызванного броском дубины и падением с потолка человека, и начал возмущаться, вопя, что не потерпит столь возмутительно иррациональных поступков в своем заведении.
А уж когда на помощь ему с кухни явился краснолицый Мина, дело стало совсем плохо.
— Спокойно вы, падлы! — вмешался Яхирон, увидевший, что хозяину грозит опасность. — Сейчас наш ящеричный чародей по бырику допросит этого типа, а потом мы его убьем.
— Как так? — Мина сделал большие глаза и побагровел еще более. — И куда девать труп?
— Вот уж не знаю. — Волшебный меч подобными вопросами никогда не интересовался, он твердо знал, что его дело — превращать живых врагов в мертвых, а дальше хоть трава не расти.
— Мне убивать его не хотелось бы, — твердо сказал Егор.
Он не испытывал уверенности, что сможет так просто, не в горячке боя прирезать человека, который, возможно, жуткий гад и лазутчик Темного Властелина, но не сделал ему, Грачеву, ничего плохого. Да и совершенно не геройский поступок — лишать жизни того, кто не может сопротивляться.
Но что делать с попавшим к ним в руки ниндзя, Егор совершенно не представлял.
Аладдин, судя по задумчиво-растерянной физиономии, вряд ли был способен выдать разумный совет.
— Он рассказал все, что знал, — Ганди-Ла махнул рукой, серебряные искры перестали лететь, и Рудаз вновь впал в беспамятство.
— Не дам я никого тут убивать! — решительно заявил Мина. — По крайней мере до тех пор, пока вы за это не заплатите, и очень много, и не подскажете нам, что делать с трупом!
— А может быть, его заколдовать? — предложил Егор. — Ложные воспоминания, как Бурбурэль сделал…
Рахива досадливо скривился.
— Это сложно, и мне не по силам, — неохотно признал он. — Слишком тонкая работа. Но вообще можно отшибить ему память совсем. Чтобы он на месяц-другой забыл, кто он такой, и про нас тоже.
— Это другой разговор, — признал Мина. — Только никаких трупов.
— Действуй, — кивнул Егор. — Но на этот раз мы и в самом деле спрячемся.
В качестве укрытия использовали поставленный на бок стол, за которым хватило места и для Бешеного Сони, тут же собравшегося подремать, и для Егора с Яхироном, и для Аладдина. Находившийся на боевом посту эльф не обратил на их возню внимания, а гхыль, стороживший заднюю дверь, похоже, так и не узнал, что в зале творится нечто интересное.
— Что вы все такие опасливые? — с досадой спросил Ганди-Ла. — Разве я когда что разрушал?
Ему никто не ответил, но и вопрос был откровенно риторическим.
Почесав в затылке, рахива приступил к делу: уложил ниндзя головой на север, затем когтем начертал на досках пола несколько закорючек и принялся читать заклинание, длинное и заунывное, состоящее, по первому впечатлению, из одних гласных.
— Ииио аыо ииио аыыо иыо, — гудел он монотонно, и Егор боролся с сонливостью.
Он в третий раз тряхнул головой и даже принялся растирать уши, когда магия начала проявлять себя визуальными эффектами. Голову Рудаза окружил лазоревый ореол, а из закорючек ударили вверх настоящие фонтаны желтого пламени. Облизали потолок и опали, не оставив ни единой подпалины, и по помещению неожиданно прокатилась волна леденящей сырости.
Но Ганди-Ла, судя по недовольной физиономии, ожидал несколько иного эффекта.
— Чтоб мне подавиться… — пробурчал он, прервав гудение, а затем принялся насвистывать, меняя тон и громкость, точно опытный голубятник. — Фьють-фьють, вшить-вшить, сссс-ссссс…
Лазоревый ореол пропал, его место занял багровый, лежащий на полу ниндзя поднял веки и вздрогнул.
— Ага, получается, — обрадовался рахива. — Сейчас проверим, что вышло. Так, как тебя зовут?
— Рудаз.
— Кто ты таков, чем занимаешься и что тут делаешь?
— Я — бродячий сказитель… — после некоторых размышлений ответил ниндзя. — Придумываю смешные истории и за деньги рассказываю их людям. А в данный момент лежу на полу постоялого двора «Возрождение НФ», поскольку не рассчитал сил и выпил слишком много.
— Очень хорошо, — умей Ганди-Ла потеть, он бы несомненно вытер со лба честный трудовой пот. — Эффект четкий, погружение глубокое и стабильное. А чем ты будешь заниматься в ближайшее время?
— Я? — Рудаз сел, глаза его вспыхнули, а бородка воинственно задралась. — Я отправлюсь в Ватикан… хотя не знаю, где это… и буду изучать привычки демонов! Или попробую вырастить себе три глаза и шесть рук… Короче говоря, у меня обширные творческие планы!
Он вскочил на ноги и, не глядя на рахива, ринулся к двери. На то, что она заперта, не обратил внимания и вышиб ее легким движением руки. Прозвучал и стих негромкий топот, и ниндзя исчез.
— Что это было? — Аэрозэль вскинул лук с наложенной на него стрелой. — Безопасность в опасности?
— Нет, расслабься, — сказал Егор, а увидев мрачные физиономии выглядывающих из-за стойки владельцев заведения, поспешно добавил: — За засов мы заплатим прямо сейчас, сколько скажете.
Такое предложение вполне устроило хозяев «Возрождения».
Стол поставили на место, с трудом, но все же разбудили заснувшего на полу Бешеного Соню. Егор получил от Гусы подсвечник с зажженными свечами, и они втроем отправились наверх, в комнату.
— Надо немедленно проверить, не затаился ли тут кто-то еще, — заявил Ганди-Ла, закрыв за собой дверь.
— А почему он был невидимым? Чары? — спросил Егор.
— Нет, невероятное искусство маскировки. Заклинание я тут же заметил бы, а Бурбурэль еще раньше, — ответил принявшийся махать руками рахива. — Так, вихрем и водой, топкой и ботвой…