Герой

Голд Гораций Леонард

Кто-то тряс его за плечо. Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним Сида. Мать, улыбаясь, стояла у кровати.

– Господи, - сказала она, - и устал же ты, наверно? Проспал почти сутки.

Он зевнул, потянулся, потом отбросил одеяло и спрыгнул с постели.

– Ну, конечно, мне уже лучше. Я наверняка проспал бы неделю, если бы вы меня не разбудили.

– Извини, Джо, - сказал Сид.
– Я должен был тебя разбудить. Сегодня вечером в твою честь состоится большой банкет - официальный прием и всякое такое, и тебе придется сделать первое заявление о

новой компании.

– Ох, Сид, - пожаловался Лайонс, - я надеялся получить свободный день! Мне хотелось повидаться со старыми товарищами, пилотами...

– Некоторые из них будут на приеме, - прервал его Сид.Но, Джо, ты должен, наконец, научиться смотреть на себя иначе. Ты сейчас самая крупная фигура в мире. Все зависит от тебя, и ты не должен нас подвести.

– Что ты хочешь сказать?

– Ну, вот сегодня вечером большой прием. Ты делаешь заявление, и публика начинает интересоваться. Завтра ты инспектируешь межпланетный корабль, который должен отлететь к вечеру. Публика покупает наши акции, понятно?

– Межпланетный корабль?
– переспросил Лайонс.
– Куда?

– Наши ученые исследуют твои записи, фильмы и все прочее. Они внесут в механизмы все изменения, какие понадобятся.

– Корабль летит на Марс?
– настойчиво спросил Лайонс.

– Да. Это первый в Линии Лайонса.

– Ох, если бы только и я был там!
– воскликнул Лайонс.

Но это было невозможно. Он был обязан прежде всего выполнить свой долг.

– Что это такое, Джозеф?
– спросила мать. Она держала в руке фотостатуэтку.
– Кто это?

– Лезли, девушка-марсианка, - ответил он.
– Я... я хочу жениться на ней.

– Жениться на ней? На этом меднокожем пугале? О Джозеф! Земные девушки гораздо красивее!

– Это защитная окраска, - возразил он.
– Защищает от актинических лучей.

– Но она марсианка! Может быть, она даже не человек!

– Нет, человек. Ее предки бежали с Земли перед одним из ледниковых периодов.

Сид понимающе усмехнулся.

– Дикарка, Джо, верно?

– Лезли, потомок утонченной, культурной марсианской расы, - дикарка?
– Лицо у Лайонса побелело, кулаки сжались.

– Ты бросишь ее ради меня?- умоляюще сказала мать.

– Но, мама...

Они услыхали, как открывается дверь лифта.
– Это Моррисон и Бентли, мама, - быстро произнес Сид.
– Выйди и поговори с ними. Я помогу Джо одеться.- Когда она вышла, он обратился к брату: -Не огорчай маму, Джо. Ты ведь знаешь, что не можешь вернуться туда и жениться на своей марсианке. Твое место здесь, и ты должен помогать развитию межпланетных сообщений. Кроме того, ты знаешь, как мама тревожится за нас: отец погиб в катастрофе, каждый из нас может погибнуть так же. Моррисон хочет жениться на ней, если дело выгорит, и он ей очень нравится. Это будет большой помощью для всех нас. Да, я знаю, - с сомнением произнес Лайонс.
– Я сделаю все, что потребуется, но когда кончу, то почему бы мне не вернуться на Марс?

Сид не ответил, но лицо у него было мрачное и рассеянное. Лайонс дал облечь себя в парадный костюм из красной

стеклянной ткани, пристегнул зеленый плащ и надел шапочку без полей. В штатском платье он чувствовал себя неудобно, но все же вид у него был изящный и приметный.

За дверью комнаты стоял дворецкий с подносом. Лайонс взял у него стакан и выпил живительный завтрак-коктейль, потом последовал за Сидом в гостиную. Там были Моррисон, Бентли, мать и какая-то красивая девушка. Гости пожали ему руку.

– Как вы переменились, майор!
– сказал Моррисон. Ничто так не помогает, как хороший сон.
– Он подвел к нему девушку.
– Это Мона Трент, самая прекрасная и знаменитая из телевизионных звезд.

– Как поживаете, мисс Трент?
– пробормотал Лайонс.

– Никаких мисс. Называйте ее Моной и будьте к ней очень внимательны, - заявил Бентли.
– Подумайте о том, какая это будет реклама: вы двое сейчас - самые популярные молодые люди в мире!

Мона пленительно улыбнулась и взяла его под руку, когда они входили в лифт. Но, спускаясь на первый этаж и идя по коридорам в обширный бальный зал, переполненный людьми и радиотелеаппаратами, Лайонс не переставал удивляться тому, как он может помочь межпланетному сообщению, ухаживая за красивой телевизионной актрисой.

Когда они вошли, все в зале вскочили. Лайонс снова почувствовал нервное напряжение. Со всех сторон протягивались руки, он послушно пожимал их. Ему сунули какую-то бумагу, подтолкнули его к батарее радио- и телепередатчиков. Глядя в бумагу и стараясь не думать больше ни о чем, он ухитрился довольно гладко прочитать свою речь.

Потом все сели за стол; к Лайонсу обращались с речами, а Мона сидела справа от него, глядела на него обожающе и сердитым шепотом требовала, когда никто не слышал, чтобы он был внимательнее к ней. Он пассивно выслушивал бессмысленную чепуху, которую она шептала ему, только чтобы обратить на себя его внимание.

– Не глупите, - почти беззвучно шепнула она, пока ее глаза сладко смотрели на него.
– Улыбайтесь, смейтесь! Это для эффекта.

Он попытался, но шептать ей разные глупости было свыше его сил. Он был искренним человеком, как большинство пилотов. Он понимал стратегическое значение любезности с акционерами, которые будут способствовать успеху ракетных полетов, но не знал, зачем ему делать вид, будто он влюблен в популярную актрису.

Наконец она пригласила его танцевать. Он закружился по залу, держа ее в объятиях. Все поспешно освободили им место для танца, едва они встали. Это привело его в замешательство.

Он увидел смятенную толпу и среди них своих старых товарищей.

Он сразу остановился и поспешил к ним, приветственно протягивая руку. Они вскочили и пожали ему руку, улыбаясь как-то неестественно.

– Как я рад увидеть хоть кого-нибудь из старой компании!
– горячо воскликнул он.
– Как насчет того, чтобы прийти ко мне, когда эта шумиха окончится?

– Конечно, мы хотели бы, - ответил один из них, Сэм Мартин.
– Но, черт возьми, простым пилотам вроде нас не место рядом с таким героем, как вы.