Герой

Иргашев Анвар

– Вот что, тракторист, там лошадей привели, к утру подковать нужно. Мы с матерью в город, сегодня не ждите.

Он хмыкнул и вышел из избы. За окном послышался скрип телеги, веселое цоканье копыт. Митяй задумчиво посмотрел вслед отцу и, почесывая голову, подошел к полке с книгами. Долго выбирал, хмуря брови, водя пальцем по корешкам и беззвучно шепча губами. Наконец выудил самую толстую книгу и под скрип пружин сел с нею на кровать, тоскливо вздохнул и, раскрыв первую страницу, приготовился читать…

****

… Когда Митяй проснулся, был уже почти вечер. Он вскочил с кровати, позабыв о толстенной книге, лежащей на его животе, и та шумно упала на пол.

В открытое окно были слышны звуки гармоники и развеселый девичий смех. Ли сидел за столом при свете настольной лампы и аккуратно выводил на белоснежном листе иероглифы.

– Ё-мое! Леха! Танцы! Бежим! – Митяй спешно заправлял в брюки помявшуюся рубаху.

– Не пойду я, Митяй. Не люблю, ты же знаешь.

– Ты обещал, брат, – Митяй поднял с пола книгу и положил на стол обложкой вниз, – Вот! – Митяй демонстративно похлопал рукой по книге, – Я свое обещание уже начал выполнять. Книгу про мир читаю, автор Толстый!

Митяя переполняла гордость за самого себя.

Ли аккуратно отложил в сторону перо и рассмеялся.

– Эх ты, грамотей. Это Толстой, «Война и мир».

Митяй лишь почесал затылок.

– Ладно, пошли, раз обещал, – согласился Ли.

****

Танцы прошли для братьев Агафоновых по-разному. Для Ли, который скромно сидел в сторонке, наблюдая за братом, время тянулось. Митяй же, наоборот, едва успел перетанцевать со всеми девушками подряд, стараясь ни одну из них не оставить без своего внимания. Он пользовался огромной популярностью у местных девушек, за что деревенские парни не очень его жаловали. Нередко Митяю приходилось пускать в ход свои от природы крепкие кулаки, общаясь с конкурентами.

Если бы не начинающаяся гроза, бродившая по окраине неба, Ли еще долго бы ждал брата. Но гром бормотал все сердитей и громче, и вскоре первые вспышки молнии осветили потемневшее небо. Люди начали разбегаться по домам.

Митяй задорно пихнул брата локтем.

– Видел, Леха, все девчонки мои! Все-таки Митяй Агафонов – первый парень на деревне!

Ли спокойно улыбнулся.

– Может, тебе стоит выбрать одну из всех? Это неправильно – сегодня с одной, завтра с другой.

– Да как же выбрать, Леха, – одна краше другой! Да и скучно с одной-то все время! Нет, это не для меня.

– А я вот думаю, что если уж полюбить, то одну и на всю жизнь. Как отец, как Чэн.

Братья подошли к дому. Гроза совсем разошлась, первые тяжелые капли уже падали на пыльную дорогу. Лошади, напуганные громом, бились и храпели за темной стеной конюшни. Тоскливо хлопала позабытая оконная ставня. Митяй застыл на входе. Дверь в избу была открыта. Он обменялся взглядом с Ли и, сам себе не веря, сказал:

– Может родители уже вернулись? Схожу гляну.

Митяй в потемках загрохотал ведром где-то в сенях, зашел в избу.

– Батя! Мама!

В избе зажегся свет.

Ли, предчувствуя неладное, подошел к конюшне, откуда испуганно всхрапывали лошади.

– Леха! Леха! Там Чэна убили! – Митяй, спотыкаясь, выбежал из избы.

Ли резко остановился, словно его ударила одна из молний, полыхавших на небе, мысли роем пронеслись в голове – учителя… убили…?!

В этот момент ворота конюшни неожиданно распахнулись и наружу метнулся рослый вороной конь, которого отец наказал подковать к утру. На коне сидел всадник в плащ-палатке с низко надвинутым капюшоном. Ли едва успел увернуться от тяжелых копыт, как всадник рванул со двора и скрылся за поворотом. Вот же он – убийца! Ярость горячей волной прилила к голове. Нельзя дать ему уйти! Ли кинулся в конюшню, где стояла вторая лошадь – молодая гнедая кобыла. Не раздумывая не секунды, он запрыгнул гнедой на спину и без седла, вцепившись в лошадиную гриву и крепко сжав ее бока ногами, бросился в погоню.

Сзади что-то кричал Митяй, но все потонуло в раскатах грома. Лошади неслись по проселочной дороге, поднимая грязь из-под копыт. Ли пару раз крепко поддал лошади пятками и теперь стремительно сокращал разрыв. Вот уже стал ясно виден силуэт в плащ-палатке, сгорбившийся в седле.

Неожиданно всадник круто повернул коня к реке, Ли повторил его маневр, выворачивая на тропу, ведущую вниз, к воде. Там человек в плаще вдруг замедлил бешеный темп и, резко обернувшись, несколько раз выстрелил в преследователя из пистолета.

Ли припал к лошадиной шее, и пули чудом просвистели чуть выше головы. Лошадь, испуганная выстрелами, встала на дыбы, сбросив седока в грязь, и поскакала к дому. Парень быстро вскочил и бросился к реке, прямо через кусты.

Всадник, добравшись до воды, бросил коня, и уже спешил к ожидавшему его в лодке напарнику, оскальзываясь на глинистом берегу.

Ли бежал, спотыкаясь и путаясь в кустарнике. Мокрые ветки хлестали его по лицу, подло хватали за ноги, но он, стиснув зубы, ломился вперед. Наконец впереди мелькнула вода. Там, сквозь дождь, виднелась отчаливающая лодка, а в ней две темные фигуры в капюшонах. Ли сделал последний рывок и подбежал к самому берегу. На секунду яркая вспышка молнии осветила все кругом, и он смог отчетливо разглядеть под капюшоном того, кто стоял в лодке лицом к берегу. Парень словно окаменел от увиденного: сомнений быть не могло – это был тот самый человек, цыган, десять лет назад убивший в поезде его родителей.

– Не может быть, – прошептал Ли одними губами и, очнувшись, начал сбрасывать обувь. Из лодки прогремело несколько выстрелов, но подоспевший Митяй успел сбить брата с ног и зажать железной хваткой. Склон, где только что стоял парень, взорвался фонтанчиками грязи. Ли извивался ужом, пытаясь вырваться.

– Пусти, Митяй! Пус-ти-и!

– Дурак! Убьют!

Митяй крепко прижимал брата к земле, и тому оставалось только беспомощно смотреть, как лодка скрывается за излучиной. Раздался раскат грома.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Наутро в избе Агафоновых царила нехорошая тишина. Следователь, зевая, без особого интереса осматривал дом. Можно было сказать, что в доме был порядок. Если бы не несколько осколков стекла, поломанная деревянная рамка, да раздавленная свечка, валяющиеся на полу. Николай с Авдотьей еще не вернулись. Мрачный Митяй молча стоял посередине комнаты и смотрел в окно пустым взглядом. Понятые с любопытством зыркали по сторонам. Ли сидел на кровати, обхватив голову руками.