Герой
Шрифт:
— А ты попробуй! — предложил Мышата. Духарев попробовал. И его восхищение возросло многократно.
— Чудо, а не конь! Жаль, что холощеный! Готов спорить — за жеребенка его Машег серебром по весу заплатил бы!
— Золотом, — сказал Мышата. — Потому и холощеный. Жеребца мне бы ни за какие деньги не продали. Это арабский скакун, брат. Самых лучших кровей. Теперь он твой. Но одна просьба...
— Какая? — насторожился Духарев.
— Не зови его Пеплом. Его имя — Калиф.
Глава
Четыре большие лодьи со спущенными по причине встречного ветра парусами увидели с киевских стен на рассвете. Лодьи шли ходко, хоть и против течения. Сразу видно — руки у гребцов дюжие.
А когда самые глазастые разглядели на мачте первой лодьи стяг Святослава, на стенах раздались такие радостные вопли, каких Киев не слышал уже давно.
Весть о том, что возвращается великий князь, ликующей волной прокатилась по городу вверх, до внутренних стен Горы. Но здесь уже знали. Тут были свои наблюдатели, и княгине с княжичами немедля сообщили радостное известие.
Ольга сама уже стояла на стене, щурясь, глядела, как крохотные, похожие на насекомых-многоножек, корабли скользят по синеве днепровской воды.
Рядом с княгиней — княжичи. Старший, Ярополк, вскарабкался на гребень стены. Младшему, Олегу, не позволили.
— Вижу, вижу! — кричал Ярополк, приплясывая на каменной полке в локоть шириной. — Вижу стяги батюшки-князя! Вижу стяги воевод: Икмора, Свенельда, Серегея, Щенкеля!
Но княгиня его восторга не разделяла.
— А другие лодьи видишь? — спросила она. — Где весь флот княжий?
— Нет, — с явным разочарованием проговорил княжич. — Других кораблей не вижу. Только эти четыре лодьи. К нам идут.
— Викула, — обратилась она к самому старшему из столпившихся рядом дружинных. — Надо князя о копченых упредить. Худое может случиться.
— Не тревожься, матушка, — прогудел Викула. — Чай, у князя нашего глаза есть. Увидит стан печенежский. Поостережется.
— Не нравится мне это... — пробормотала княгиня.
— Что тебе не нравится, бабушка? — удивился княжич Олег. — Батька возвращается. Теперь все хорошо будет. Уж он-то печенегов отгонит!
— Дурень ты, — Ярополк спрыгнул со стены, отвесил младшему подзатыльник. — Четыре лодьи — это ж сколько воев, ну-ка посчитай!
Млаший нахмурил лоб:
— Лодьи большие... В такие до сотни гридней можно посадить. А ежели потесней, то и две, значит...
— Значит ты мал еще воинскую науку постигать! — надменно оборвал его Ярополк. — Какие две сотни! Они ж с самой Булгарии идут. Значит, запас еды на каждого. А добыча? Добыча знаешь сколько места занимает?
Младший сокрушенно молчал.
— Вот тебе и две
— Хорошо посчитал, — похвалила княгиня. — А печенегов сколько?
— Тысяч пять, а то и поболе.
— Ку что, не появились другие лодьи? — спросила Ольга.
Ярополк покачал головой. Радость с его лица сошла.
— А где ж тогда вся батькина рать? — спросил испуганно Олег. — Неужто сгинула?
— Бог того не допустит, — сказала княгиня. Но уверенности в ее голосе не было.
Не только княгиня поняла, что не всё так ладно, как показалось сначала.
Теперь уже с обеих стен наблюдали за лодьями в напряженном молчании. И не только со стен. В печенежском лагере тоже заметили лодьи. И стяги на мачтах тоже разглядели. Сперва засуетились, принялись поспешно грузить кибитки, но когда поняли, что лодий только четыре, сразу воспряли духом. Страшен великий князь Святослав. Будь с ним хоть тысячи две гридней, дали бы деру храбрые воины хана Кайдумата. Но — четыре лодьи... Как бы ни был грозен Святослав, а когда на одного руса десяток степняков приходится, это уже совсем не страшно.
А лодьи, как ни в чем не бывало, спокойно подошли к берегу. С шорохом въехали на песок украшенные деревянными фигурами острые носы, легли на положенные места весла, и один за другим стали спрыгивать на песок доспешные воины-русы. Так, словно бы и не выстроились вдоль берега грозной стеной конные печенеги.
Высадились, построились в боевой порядок. Отменные воины. На каждом — полный доспех, мечи, копья наготове. По повадке видно: опытные, умелые воины. Вот только оказалось их всего сотни полторы.
«Неужели драться будут?» — удивился большой хан Кайдумат.
Да и не он один удивился. Каждый степняк. Это же смерть. Пешими, без прикрытия — против сорокакратно превосходящего противника. Да стоит только Кайдумату скомандовать — и все. Один залп — и от ладного строя ничего не останется. Одни мертвецы.
Строй между тем раздвинулся, пропуская двоих: одного постарше, другого — помоложе.
На старшем — доспех богатый, шлем с личиной золоченой. На младшем — попроще, шлем со стрелкой, панцирь хорошей работы...
— А на палубах — ничего, — с разочарованием сказал Кайдумату один из его родичей-подханков. — Где ж добыча?
— Узнаем, — пробормотал большой хан. — Непонятно мне: знак на корабле Святославов, а этот, с золотой мордой, точно не Святослав: потолще и ростом повыше, да и ходит по-другому.
— Что делать будем? Бить? — спросил подханок.
— Повременим. — Жизнь приучила Кайдумата к осторожности. Особенно если что-то непонятно. — Сбегай к ним, узнай, кто такие?
Подханок кивнул. Его конь шагом, осторожно, утопая копытами в песке, сошел вниз.